Как пишет Мартин Матушевич, после вдовый Ян Михал все же женился на трокской кастелянше. Но жена была «дзіўнага гумору пані», и Ян Михал решился подать на развод, аргументируя отсутствием детей. Заплатил большие деньги виленскому епискому и развод получил. А после женился на своей подопечной, виленской воеводянке Терезе. Как утверждает тот же Матушевич, она засиделась в незамужнем состоянии изза властной матери, и только после ее смерти смогла выйти замуж.

Тут же началась тяжба с Огиньскими — Станиславом и Игнацием, которые были мужьями сестер Терезы — Марианны и Елены. И — новый выверт политических интересов. Огиньские — союзники Радзивиллов, таким образом, естественными союзниками Сологуба опять стали Сапеги!

А между тем трокская кастелянша подала аппеляцию королю, желая вернуть блудного мужа, якобы двоеженца. Дело дошло до Папы Римского…

Но дети у Яна Сологуба были только от Шимовской. А в родословных у него указаны всего два брака.

Переходить от Радзивиллов к Сапегам и обратно Яну Михалу пришлось еще не раз. Политиком он был прожженным. Если надо, срывал сеймики и сеймы, если надо, примирял магнатские коалиции. В результате его титулы очень внушительны: чашник замойский, ловчий Великого Княжества Литовского, великий подскарбий, воевода брестский, бригадир войска Великого Княжества Литовского, маршалок Трибунала, староста речицкий…

Умер Ян Михал Сологуб в 1748 году. Кого из женщин, к которым он сватался, он действительно любил, а где был голый расчет — теперь сказать трудно. Но, наверное, до конца жизни помнил он тот «страмянны кубак», поднесенный ему прекрасной Еленой Шамовской.

(1784–1864)

Бобруйская крепость, санаторий в Друскининкае, археологический музей в Вильно… У их истоков стоял один человек — Теодор Нарбут…

Он родился в 1784 году в имении Шавры бывшего Лидского уезда, сейчас это Вороновский район.

Сегодня нет того имения. Хотя были там и красивый усадебный дом, и въездные ворота, украшенные раритетами, добытыми хозяином усадьбы во время раскопок, и уникальная библиотека…

Род Нарбутов древний и славный. По легенде, три линии — Радзивиллы, Остики и Нарбуты — ведутся от жреца Лиздейки, сына князя Наримонта. Сам Теодор Нарбут в эту версию верил и любил писать свою фамилию так: ОстикНарбут.

Возможно, с легенды о родословной и началось увлечение маленького Теодора историей. Впрочем, это не помешало ему поначалу выбрать профессию самую что ни на есть техническую — военного инженера. В 1803 году Теодор Нарбут закончил петербургский кадетский корпус, ему присвоилось странное на современный слух звание «кондуктор первого класса» и началась первая работа — исследование Немана в группе гидрографа Энтельвейна.

А дальше — войны.

Вначале Теодор участвовал в войне России и Пруссии против Франции, потом — в русскошведской… В перерывах военный инженер занимался возведением крепостных сооружений, но и в боях побывал нешуточных. И контузило его так, что почти потерял слух, и руку прострелило. В рукопашном бою под Астраленкой получил штыковое ранение. Видимо, этого с Нарбута хватило. Больше в боях он не участвовал.

Начался один из крупнейших проектов его жизни — Бобруйская крепость.

Российское командование понимало, что нужно укреплять западные рубежи. Для этого было решено построить пять крепостей. Для одной из них присмотрел место Теодор Нарбут — на развалинах древнего замка в Бобруйске, над рекой Березиной.

Его проект был одобрен.

Бобруйская крепость считалась самой неприступной, самой оснащенной в Российской империи. Думал ли Теодор Нарбут, участвуя в ее строительстве, что строит и одну из самых страшных в империи тюрем? Именно в Бобруйскую крепость были брошены некоторые декабристы, а во время восстаний, бушевавших на территории Беларуси, грозная крепость становилась темницей для инсургентов.

Но и российский царь Александр II, который подписывал проект, вряд ли подозревал, что зодчий впоследствии будет строить планы по захвату этой крепости. А пока он ее строил и… делал раскопки.

Ведь во время возведения фортификационных сооружений земляных работ проводится много. Вот и разрыли рабочие курган, потом другой…

Это сейчас каждый школьник знает, что курган — древняя могила… А во время Теодора Нарбута об этом нужно было комуто догадаться и научно доказать. Нарбут увлекся раскопками. Знакомство с доктором Генертом из Быхова, книгособирателем, стало еще одним стимулом. В собрании Генерта находилась уникальная рукопись XIV века. Молодой инженер читал ее, как увлекательнейший роман. И, выйдя в отставку и поселившись в своем имении Шавры, всерьез занялся историческими исследованиями. Публикация «О курганах» положила начало научным работам. Правда, многие ученые обвиняли Нарбута в том, что он выдумывает первоисточники и много фантазирует. Похоже, не без того — Теодор очень увлекался легендами и преданиями да и специального образованиято не получил. Но все же его заслуги перед исторической наукой несомненны: он — автор девятитомной «Древней истории литовского народа», первого столь фундаментального исследования о совместной истории белорусского и литовского народов, о Великом Княжестве Литовском. Кстати, мало упоминаемый факт — за этот труд Николай I наградил Теодора Нарбута перстнем с бриллиантом.

Нарбут создал в Вильно археологический музей и археографическую комиссию. Параллельно не забывал и о хозяйстве, экономистом был неплохим. А еще в Друскининкае основал водолечебницу… Именно там теперь действует известный санаторий. И еще одна из его заслуг перед наукой — он опубликовал «Хронику Быховца».

Вот только вокруг нее разгорелся скандал… Рукопись была найдена учителем виленской гимназии Ипполитом Климашевским в библиотеке помещика Быховца из усадьбы Могилевцы Волковысского уезда. Впоследствии Быховец переслал ее Нарбуту, и тот ее опубликовал. Описываются в хронике события до 1506 года, в том числе Грюнвальдская битва… Причем на хорошем белорусском разговорном языке и с позиций патриота Великого Княжества Литовского. Например, там утверждается, что под Грюнвальдом Тевтонский орден был разгромлен силами только княжества, а поляки «и сабли не вынимали», рассказывается, как жители Вильно не хотели принимать «латинскую веру», и что Витовт, как и Ягайло, вначале был православным. И, разумеется, непредвзятому читателю сразу понятно, что под термином «Литва» нужно понимать «Беларусь». Сразу пошли слухи, что «хроника» фальсифицирована Теодором Нарбутом: он прекрасно владел белорусским языком, занимался литературными переводами. К тому же рукопись таинственным образом исчезла сразу после опубликования, Ипполит Климашевский тоже пропал: он участвовал в восстании 1831 года и после уехал в эмиграцию. Но сегодняшние исследователи сходятся все же на том, что рукопись подлинная и написана в середине XVI века.

А как же «лирическая линия» сюжета? Любовь? Семья?

Хозяйство в Шаврах вела сирота, бедная шляхтянка, а по некоторым сведениям, и вообще крестьянка, Кристина. В одних исследованиях ее девичья фамилия называется как Пайздерская, в других — Садовская. Ее отец служил солдатом в армии Тадеуша Костюшко. Была Кристина младше хозяина почти на 20 лет. Именно она и стала его избранницей. Подарила ему девять (коегде говорится — 11) детей… Причем трое первых, Михал, Атон и Альдона, умерли в детстве.