Он лежал не шевелясь и пытаясь восстановить дыхание, а Багира продолжала двигать бедрами. Асад не понимал, почему она делает это, ведь он уже получил удовлетворение. В этот момент Багира судорожно задышала и со стоном несколько раз произнесла его имя:

— Асад, Асад, Асад…

Асад перекатился на спину и уставился в ночное небо. На востоке появился полумесяц, а над освещенным городком тускло светились звезды, — жалкая пародия на те, которые можно увидеть в небе над пустыней.

— Асад, — прошептала Багира.

Он ничего не ответил, его мозг еще не осмыслил того, что произошло. Багира придвинулась ближе, теперь их плечи и ноги соприкасались, но у Асада напрочь пропало желание.

— Асад, ты расстроился? — спросила Багира.

— Нет. — Асад сел на коврике. — Нам нужно одеться.

Багира тоже села и положила голову на его плечо.

Асаду захотелось отодвинуться, но он не сделал этого. В голову полезли неприятные мысли. Что, если захочет продолжать такие встречи? В следующий раз их уж точно поймают. Тогда один из них умрет, а то и оба. Закон не совсем четко трактует подобные ситуации, обычно такие вопросы улаживают семьи. Но, зная отца Багиры, Асад понимал, что пощады им не будет. Сам не зная почему, он вдруг выпалил:

— Моя мать спит с Великим лидером.

Багира ничего не ответила.

Асад разозлился на себя за то, что выболтал тайну. Сейчас он не понимал, какие чувства испытывает к Багире, однако подозревал, что плотское желание снова проснется в нем, а поэтому следовало вести себя с этой женщиной хотя бы вежливо. И все же ему хотелось очутиться сейчас в каком-нибудь другом месте.

Багира обняла его одной рукой, а другой погладила по бедру.

— Как ты думаешь, нам разрешат пожениться? — спросила она.

— Возможно, — ответил Асад, хотя на самом деле так не думал. Взгляд его упал на ладонь Багиры, лежавшую на его бедре, а потом он заметил, что член у него в крови. Надо было взять с собой воды, чтобы помыться.

— Ты поговоришь с моим отцом?

— Да.

Однако Асад не был уверен, что станет делать это. Конечно, было бы неплохо жениться на Багире Надир, дочери капитана Хабиба Надира. Однако разговор с ее отцом на эту тему мог оказаться опасным. А что, если старшие женщины осмотрят Багиру и обнаружат, что она уже не девственница? А вдруг она забеременеет?

— Нам надо идти, — сказал Асад.

Но Багира даже не пошевелилась, а Асад еще больше занервничал. Багира хотела что-то сказать, но он опередил ее.

— Тихо.

Асаду показалось, что вокруг происходит что-то непонятное. Мать как-то сказала ему, что он, как и его тезка лев, наделен шестым чувством, или вторым зрением, как это называли пожилые женщины. Асад допускал, что любой может чувствовать опасность и врага, даже ничего не видя при этом и не слыша. Однако он обладал особым даром, и сейчас до Асада дошло, что все его ночные тревоги не были связаны ни с Багирой, ни со страхом быть пойманным во время прелюбодеяния. Они были связаны с чем-то другим, но пока он еще не понимал, с чем именно. Одно Асад знал твердо — вокруг творится что-то неладное.

* * *

Чип Уиггинз старался не обращать внимания на следы трассирующих снарядов, проносившихся мимо кабины. Конечно, в процессе учебы и подготовки ему не приходилось испытывать ничего подобного. Все вокруг казалось сейчас настолько нереальным, что он не мог относиться к этому, как к смертельной опасности. Сосредоточившись на приборах, Уиггинз откашлялся и сказал:

— Мы над целью.

Сатеруэйт спокойным тоном подтвердил, что понял его.

— До цели менее двух минут, — предупредил Уиггинз.

— Я понял, — повторил Сатеруэйт.

Сатеруэйт знал, что сейчас ему для увеличения скорости нужно включить форсаж, но тогда за штурмовиком потянется длинный, очень заметный хвост раскаленных газов и стволы всех зенитных орудий повернутся в его направлении. Огонь с земли хоть и не сильный, но все же велся, и поэтому Сатеруэйту надо было принимать решение.

— Билл, включай форсаж, — подсказал Уиггинз.

Сатеруэйт замялся.

План атаки предусматривал максимальную скорость на форсаже, иначе существовала высокая вероятность того, что следующий за ним с интервалом всего в тридцать секунд «Отход-22» клюнет его в задницу.

— Билл.

— Понял. — Сатеруэйт включил форсаж, и штурмовик рванулся вперед. Бросив взгляд на экран радара, пилот увидел, что смертельные трассы остались в стороне. — Эти болваны и стрелять-то не умеют, — буркнул Сатеруэйт.

А вот Уиггинз не был уверен в этом.

— Захват цели, до пуска тридцать секунд, — доложил он.

* * *

Багира схватила Асада за руку:

— Что случилось?

— Тихо.

Асад напрягся: ему показалось, что он слышит отдаленные выстрелы. Он быстро оделся, подошел к парапету и осторожно выглянул. Сначала Асад осмотрел городок, затем его внимание привлекло что-то на горизонте. Он устремил взгляд на восток, в направлении Триполи.

Багира, прижимая свою одежду к груди, подошла к Асаду и остановилась рядом.

— Что происходит?

— Не знаю.

Асад чувствовал: надвигается что-то жуткое, — но пока он не мог ничего различить. Он прислушался, внимательно вглядываясь в темноту.

Багира тоже высунула голову над парапетом.

— Охрана?

— Нет… что-то вон там… — И тут Асад увидел, как с земли в Триполи взметнулись яркие трассы и устремились в темное небо над Средиземным морем.

Багира тоже заметила их и спросила:

— Что это?

— Ракеты. — «Аллах милосердный, — подумал Асад. — Ракеты и очереди зениток».

Багира вцепилась в его руку.

— Асад… что происходит?

— Вражеский налет.

— Нет! Нет! Ох… — Багира опустилась на пол и принялась торопливо одеваться. — Надо бежать в убежище.

— Да.

Внезапно ночную тишину разорвал жуткий вой сирены, оповещающей о воздушном налете. Послышались крики мужчин, выбегавших из соседних зданий. Взревели двигатели машин, улицы наполнились шумом.

Багира устремилась к лестнице, но Асад догнал ее и схватил ее за руку.

— Подожди. Нельзя, чтобы увидели, как ты выходишь из здания. Когда все побегут в убежище, тогда и смешаемся с толпой.

Посмотрев на Асада, Багира кивнула. Оставив ее на месте, Асад вернулся к парапету и снова посмотрел в сторону Триполи. В городе вспыхивали языки пламени, и теперь Асад мог слышать отдаленные взрывы, похожие на раскаты грома.