Странно, подумал Асад, что земли неверных напоминают рай. Однако он понимал, что это сходство лишь поверхностное. Или же Америка и Европа действительно рай, обещанный Кораном и ожидающий только прихода ислама?

Асад Халил переключил свое внимание на водителя такси, Гамаля Джаббара, его соотечественника, чьи фотография и имя красовались на водительской лицензии, прикрепленной к приборной панели.

Представитель ливийской разведки сообщил в Триполи Асаду, что его водитель будет одним из пятерки агентов. В Нью-Йорке полно водителей-мусульман. Многих из них можно было заставить выполнять мелкие поручения, даже если они и не избранники, как борцы за свободу. Куратор Халила в Триполи, которого он знал под именем Малик, что означало «король» или «хозяин», сказал ему с улыбкой: «У многих таксистов остались родственники в Ливии».

Халил спросил Гамаля Джаббара:

— Что это за дорога?

— Она называется Белт-паркуэй, — ответил Джаббар на арабском с ливийским акцентом. — А вон там, видишь? Атлантический океан. Этот район города называется Бруклин, здесь живет много наших братьев по вере.

— Я знаю. А как ты здесь очутился?

Джаббару не понравился тон, которым был задал этот вопрос, и даже какой-то содержавшийся в нем скрытый намек, однако он был готов к такому вопросу, поэтому ответил:

— Я приехал, чтобы заработать денег в этой проклятой стране. А через шесть месяцев вернусь в Ливию к своей семье.

Халил знал, что это неправда. И не потому, что Джаббар мог лгать, а потому, что через час Джаббар будет мертв.

Халил посмотрел в левое окно на океан, затем на высокие дома справа, а потом на видневшийся впереди на горизонте Манхэттен. Он провел достаточно времени в Европе, чтобы не восхищаться тем, что видел здесь. Да, страны врагов процветают, но их население отвернулось от своего Бога, и поэтому эти страны слабые. Люди, которые ни во что не верят, а только набивают свои животы и кошельки, не смогут противостоять воинам ислама.

— Джаббар, а ты не забыл здесь о своей вере? — спросил Халил.

— Конечно, нет. Рядом с моим домом есть мечеть, и я храню свою веру.

— Очень хорошо. А за то, что ты делаешь сегодня, тебе уготовлено место в раю.

Джаббар ничего не ответил.

Халил откинулся на заднее сиденье и стал вспоминать события последнего часа этого столь важного дня в его жизни.

Он довольно легко выбрался из служебной зоны аэропорта и сел в это такси, однако понимал, что через десять или пятнадцать минут сделать это было бы гораздо труднее. Там, на борту самолета, он удивился, когда услышал, как высокий мужчина в костюме сказал: «Место преступления», — а затем посмотрел на него и приказал спуститься с винтовой лестницы. Интересно, как полиция так быстро узнала, что совершено преступление? Возможно, тот пожарный, который первым поднялся на борт, успел что-то сообщить по радио. Но ведь он и его сообщник Юсуф Хаддад старались не оставлять явных следов. Даже пришлось сломать Хаддаду шею, чтобы у него на теле не осталось раны от выстрела или ножа.

Существовали и другие вероятности. Возможно, пожарный заметил, что у федеральных агентов отсутствуют большие пальцы. А может, поскольку пожарный перестал выходить на связь, полиция заподозрила что-то неладное.

Халил не собирался убивать пожарного, но у него не оставалось выбора, когда этот парень попытался открыть дверь туалета. Однако в случае с убийством он сожалел только о том, что оно едва не расстроило его планы.

В любом случае, ситуация изменилась, когда на борт поднялся этот мужчина в костюме; Халилу тоже пришлось действовать быстрее. Он улыбнулся, вспомнив, как этот в костюме приказал ему спуститься с лестницы, а ведь именно это он и собирался сделать. Выскользнуть из самолета удалось легко — ему даже приказали убраться.

Угнать багажную тележку с работающим двигателем и в суматохе выехать из зоны безопасности оказалось еще более простым делом. Вообще-то в его распоряжении было несколько десятков пустых машин, все получилось так, как и предполагал офицер ливийской разведки, у которого друг работал в багажном отделении компании «Транс-континенталь».

Карту аэропорта для Халила раздобыли в Интернете, а расположение клуба «Конкистадор» четко обозначил Ботрос, человек, который проделал аналогичный путь в феврале. От зоны безопасности до клуба «Конкистадор» Халил мог доехать с закрытыми глазами, поскольку сотни раз тренировался на дорогах, копировавших дороги аэропорта, которые специально для этой цели проложили вблизи Триполи.

Халил подумал о Ботросе, с которым встречался всего один раз. Нет, он подумал не о самом этом человеке, а о том, с какой легкостью Ботросу удалось обвести вокруг пальца американцев в Париже, в Нью-Йорке, а затем в Вашингтоне. Американские разведчики неглупы, но слишком самонадеянны, а самонадеянность приводит к излишней самоуверенности, а затем и к беспечности.

— Ты знаешь, какой сегодня день? — спросил Халил у Джаббара.

— Конечно, я ведь из Триполи. Я был мальчишкой, когда налетели американские бомбардировщики. Будь они прокляты.

— У тебя кто-то погиб во время налета?

— Я потерял дядю в Бенгази, брата отца. До сих пор переживаю его смерть.

Халила всегда изумляло, как много ливийцев рассказывали, что потеряли друзей и родственников во время бомбардировки, которая унесла жизни чуть более ста человек. Он предполагал, что большинство лгали о своих потерях, и вот сейчас, возможно, такой лжец находился перед ним.

Халил не часто говорил о своем горе, которое принесла ему эта бомбардировка, и уж тем более никогда не распространялся об этом за пределами Ливии. Но поскольку Джаббару в скором времени предстояло покинуть этот мир, Халил признался:

— У меня в Эль-Азизии погибла вся семья.

Помолчав немного, Джаббар сказал:

— Мой друг, я разделяю твое горе.

— Погибли мать, две сестры и два брата.

— Да-да, я помню. Это семья…

— Халил.

— Да, конечно. Они все стали мучениками. — Джаббар повернул голову и посмотрел на своего пассажира. — Ничего, Аллах отомстит за твои страдания. Он даст тебе силы, и ты снова встретишься со своей семьей в раю.

Джаббар продолжил высказывать слова сочувствия, а мысли Асада Халила снова вернулись к событиям сегодняшнего дня.

Он опять вспомнил высокого мужчину в костюме и женщину в синем жакете. Наверное, его напарница. Американцы, как и европейцы, превратили женщин в мужчин, а большинство мужчин стали больше похожи на женщин. Это оскорбление Бога и его творений. Женщина была создана из ребра Адама, чтобы быть ему помощницей, а не ровней.

В любом случае, когда эти мужчина и женщина поднялись на борт, ситуация стремительно изменилась. На самом деле Халил думал о том, чтобы не соваться в клуб «Конкистадор» — засекреченный штаб федеральных агентов, — но уж больно соблазнительной была цель. Она привлекала его внимание еще в феврале, когда Ботрос доложил Малику о ее существовании. Тогда Малик сказал Халилу: «По прилете тебе предложат очень привлекательное блюдо. Однако оно не столь важно для тебя, как те, другие блюда, которые уже остынут к моменту посадки. Так что все тщательно продумай, прежде чем принимать решение».