занимаюсь, если тебе дорога целостность твоих кожных покровов.

Я понял, что это не пустая угроза. Но всё же интерес победил.

— Может, сама расскажешь? — притянул к себе идеальное тело опасной красавицы, наслаждаясь бархатистость её кожи.

— Ты точно хочешь сейчас об этом разговаривать? — она потерлась о меня, загадочно улыбаясь.

— Сейчас нет! Но позже мы вернёмся к этому разговору. Мне всё интересно знать о тебе! — почувствовал, что страсть накрывает с головой, но вместе с тем хотелось сохранить это странное единение душ.

Уже после сумасшедшего секса, понял, что пора бросать курить: эта страстная фурия вымотала меня так, словно пробежал марафон. Пожалуй, впервые мне попалась женщина, не скрывающая своей жадной любви к физическому удовольствию. В проявлениях этой богини не было покорности куклы или нарочитой пошлости, которую некоторые девчонки ошибочно принимали за сексуальность и раскованность.

— Ну что, теперь можем продолжить беседу? — я перебирал руками густые чёрные волосы Эрики, чувствуя её лёгкое щекочущее дыхание на щеке.

— Послушай, мой милый Дон Кихот. Ты — чудесное приключение, замечательный подарок судьбы на эти дни, но зачем нам «полное погружение»? Давай останемся друг для друга strangers in the night?

Она тихонько замурлыкала вечную песню Фрэнка Синатра, а я понимал лишь одно, что не могу с ней расстаться! Несколько дней пролетели с такой скоростью, словно были единым мигом, а я не успел… Не успел насладиться, выпить до дна, ощутить насыщение. Рядом с Эрикой мне было постоянно мало.

— Ты чего смурной такой? — балабол Тоха дружески хлопнул меня по плечу так, что я чуть не выронил чемодан. — Круто ж потусили, хотя мне тоже жаль, что всё закончилось. Что-то не хочу обратно к папаше под зоркое око.

— А полетели со мной в Москву, хрена ли нам терять?

У меня при мысли о возвращении домой кошки скребли на душе — черноволосая богиня отказалась отправиться со мной, как бы я ни старался уговаривая. Теперь меня ломало так, что впору было биться головой о стену, настолько херово оказалось без неё. Её самолёт улетел ещё час назад, оставляя в душе зияющую пустоту.

«Я буду тебя ждать, Багира!» — прошептал ей перед тем, как она, цокая каблучками, покинула мой номер, не проронив ни слова. Да и чего я хотел? На что надеялся? Богини не плачут, не сожалеют, не испытывают сомнений. Вполне возможно, что они вообще живут на другой планете по собственным законам.

«Чёрт, что ванильная лажа в моей голове? Кажется, я превращаюсь в одного из тех слюнтяев, что постоянно страдают по своей единственной и неповторимой суке, которая их в бараний рог согнула. А потом, нажравшись, эти слабаки ноют каждому встречному и поперечному, как несправедлива судьба, не дающая им обрести счастье. Ну уж нет, точно не стану одним из них!»

— Слушай, пока трансфер до аэропорта приедет, ещё минут сорок есть! Пойдём в бар, выпьем на ход ноги? — предложил радостно закивавшему рыжему. — Кстати, бармена тоже хочу сманить в столицу. Мы новое заведение открывать будем, мне такие профессионалы пригодятся.

— Это всегда пожалуйста, ты знаешь, куда меня приглашать! Заодно спокойно глянем, может есть местечко на рейс и для меня? Если да, значит, судьба мне в столицу свалить.

— Но только по одной и хватит! У меня хренова гора дел ждёт как вернусь! — предупредил я.

— Само собой! Что ж мы, алкаши что ли? Свою норму знаем! Кстати, как там твоя Эрика? Когда свадьба? — Тоха вновь расплылся в довольной улыбке, а у меня вдруг заломило в левой части грудной клетки, а к горлу подступила горечь, которую тут же решил смахнуть вискарём.

Через пару часов я рыдал на плече верного Санчо Пансо, рассказывая о том, что жизнь без Эрики лишена смысла. Мой самолёт готовился к посадке без одного из своих пассажиров, но мне было всё равно. Продолбанные встречи, сорванные планы, гнев брата, с которым в последнее время явно творилась какая-то хрень… Всё это сейчас казалось таким неважным и пустым.

Глава 40

То, что происходило между мной и Владом в ванной было чистым безумием. Мне пришлось с силой вцепиться зубами в его плечо, чтобы не стонать от странной смеси боли и удовольствия, когда он решил заняться со мной анальным сексом. Первые толчки его большого члена принесли сильный дискомфорт, и я зажмурилась, чтобы он не увидел слёз, выступивших на глазах. Но его горячий шёпот: «Моя, только моя!», опаляющие поцелуи и сильные руки, сжимающие мои бёдра, сводили с ума и заставляли отдаваться целиком.

Когда всё закончилось, мы ещё какое-то время не могли разомкнуть объятий, наслаждаясь отголосками затихающего оргазма и теплом тел друг друга.

— Я не сделал тебе больно? — он отстранился, глядя на меня с раскаянием.

— Нет. По крайней мере, не сейчас… — мне не хотелось этого говорить, но признание само сорвалось с губ. Кажется, он понял меня без слов, но всё же переспросил.

— В тот вечер, когда ушёл?

Я лишь кивнула, не зная, что сказать. Кто мы друг другу и что с нами происходит? Почему эмоции накрывают так, что порой хочется выть от боли и неуверенности? И что делать с тем странным внезапным признанием в любви?

Неловко слезла с машинки, разрывая наш зрительный контакт, но мужчина не позволил этого сделать, взяв двумя пальцами за подбородок и задирая мою голову вверх.

— Маш…

— Влад, я в душ хочу!

— Я тоже, так что тебе придётся потесниться!

Он решительно шагнул к смесителю. Да будет благословенен шум воды, избавляющий от необходимости вести сложные разговоры. Особенно когда вы двое ещё не готовы к этому. Из ванной комнаты мы вышли чуть отстранённые и задумчивые.

— Пойду разбужу Стефу, пора уже домой! Спасибо ещё раз, что выручила. Не знаю, чтобы делал, если не ты! — Влад легко коснулся моей руки.

— Думаю, выслушивал бы сейчас лекцию директора о том, что детям нужно большей родительской любви. Дмитрий Анатольевич очень любит эту тему. Не волнуйся, ничего бы с ней в гимназии не случилось, сам знаешь, какая там дисциплина и организованность.

— Угу… Кстати, как этот толстый бурдюк? Больше не пристаёт? Может, уйдёшь оттуда всё-таки?

— Ну уж нет, мне нравится эта школа, я привыкла к детям. А Боров меня теперь обходит за километр, помнит, как ты его пинком под мягкое место гнал! — невесело усмехнулась, глядя в пол.

— Надеюсь, что помнит! Если он хоть косо посмотрит в твою сторону, отрежу ему яйца!

Вот он, кровожадный хищник во плоти! Самонадеянно порой забываю, что