— Что случилось… Кори. Не молчи. Я же… вижу…

Каждое слово — маленькая боль. Но — надо.

— Я практически ничего и не поняла, госпожа… Чай я делала… Вы же помните? Вам чаю захотелось… Ну я и ушла. Всего-то на пару минут отошла! А потом… Потом…

В вашу комнату врывается Владыка. Без маски. С горящими глазами. Весь в крови. А у него на руках… вы!

У меня так все из рук и повалилось! А вы… Вы…

По щекам катятся слезы… Неужели это так напугало маленькую китсуне?

— Бледная… как… как снег! Растрепанная! И в Императорском кимоно…

Кори спрятала лицо в ладонях. Дорого ей встал этот случай… Ох, дорого… Чуть не потеряла она сестру… любимую. Да, так. Именно дорогую и любимую! Не ожидала она этого… Не ждала да не чаяла. Но так случилось, что человек стал для нее роднее многих. Дороже всех…

— Вы чуть не умерли тогда, Милосердная. Если бы Владыка опоздал хотя бы на несколько минут, то вас было бы уже не спасти. Даже — мне.

Вздох. Тяжело признавать собственное бессилие. Особенно, когда тебя называют — лучшей! Умеющей отогнать смерть с самого порога… Но иногда и этого — мало.

— Вам вместо благовоний подмешали «Белую смерть». Нам потом рассказали… Дядя мой.

Этот туман вытягивает жизнь. Всю, до капли за какие-то считанные минуты… А чтобы наверняка вы больше не вернулись с начала Тропы подослали еще и наемников. Все должно было пройти без сучка, без задоринки…

Да, все должно было пройти именно так… но не прошло. И слава Богине!

Бело-золотым росчерком пронесся Император по коридорам своего дома, заставляя слуг жаться к стенам в страхе. Что могло настолько разгневать их Императора, что он почти стал зверем? Что почти перекинулся, потеряв всякую человечность… Даже намек на нее!

А ответ был простым… Кто-то рискнул покуситься на то, что принадлежит ему. То, что он хранит! Бережет пуще глаз своих! Китсуне ведь жуткие собственники…

Жизнь и смерть Кои принадлежат только Владыке Екай. И никому больше… И рискнувшие должны были заплатить свою цену за подобную дерзость…

Золотые глаза насмешливо и презрительно оглядели наемников. И ЭТО воины? Мальчишки! Впрочем, зашедшие слишком далеко…Непростительно далеко. И они заплатят за это своими жизнями.

Алая кровь растекающаяся по мраморным плитам… Вода из прозрачной стала розовой…

Руки с острыми смертоносными когтями аккуратно подняли безжизненное человеческое тело так, чтобы не причинить вреда…Не нанести ран… Люди ведь так слабы.

— Вот так вот. Вы больше недели никак не могли прийти в себя. Казалось, что вот еще чуть-чуть и очнетесь… но неизменно уходили. Мы уже все перепробовали…

Не помнить… Наверное, это и есть — благо. Потому что ничего этого Лада не помнит. Почти.

— Там было темно… И я убегала… от кого-то. Не помню. А еще меня кто-то звал… Постоянно…

— Владыка по несколько часов находился с вами днем. И почти все время ночью… И шептал что-то. Не знаю. Мы все уходили в эти часы.

Так вот, что это был за холод! Теперь становилось все ясно… Только вот… почему Кори внезапно замолчала?

— Что еще?

Отвернулись. Спрятали лица. Что же случилось? Что?!

Внезапная догадка обожгла… Неужели…?

— Где Мизу?

Голос не слушается. Срывается. Этого не может быть… просто не может быть!

Только не он! Нет. Нет!

— Ну, говорите же!!

По щекам текут слезы. Он нарушил приказ… Из-за ее просьбы. О, всемогущие Боги! Пусть это будет не правдой!

— Где…?

— Он ушел Тропою, госпожа. Три луны назад…

Тронный зал. И сотни, сотни китсуне. Равнодушных. Заинтересованных. Даже радостных. Сколько же врагов было у Лазурного рода?

— Ты обвиняешься в том, что покинул свой пост, Мизу из рода Лазури.

Слова падают подобно камням. Приговор не подлежит обжалованию. Не бывают китсуне милосердными… Такого просто не может быть.

— Ты обвиняешься в том, что не уберег мою жену.

Император подобен ледяным вершинам гор. А если Кои не очнется, то оплачивать ошибку Мизу будет вся его семья. Мама, сестренки… Милые, любимые, драгоценные.

— Если ту, что ты обязан был защищать и хранить позовет Тропа, то за ней уйдет весь Лазурный род.

Только не это! Боги, только не это! Пусть расплачивается только он… Не семья. Не мать с сестренками…

— Признаешь ли ты свою вину?

Не оспоришь. И так все ясно. Его обманули. Подставили настолько искусно, что и сказать нельзя! Как же сильно их ненавидят…А уж его умирающую госпожу… Нет. Пусть хоть она выживет! Назло им всем!

— Признаю. И смиренно принимаю кару, Владыка.

Он сам понимает — заслужил. Но если бы он остался… Если бы долг в нем звучал немного сильнее сердца… Если бы… Если бы… Как много этих «если бы»! Но нельзя повернуть время вспять…

Звон меча. Вот и все. Вот и конец. Радуйтесь враги, Главы Лазурного рода больше нет!

Растаяло в сизой дымке обезглавленное тело… Смерти — нет. Есть только Дорога Без Возврата…

— Уйдите… Уйдите!

Слезы душат. Застилают глаза пеленой… Белой-белой!

Переглядываются нерешительно слуги. Тянутся к ней тонкие руги Кори. Скорбно склоняет голову Целительница. Отворачивается Хикару.

— Вон! Все — вон!

Тихий шорох тканей. Звук задвигаемых дверей. Одна… Наконец-то одна!

— Мизу!

Это все ее вина! Она виновата в том, что его не стало. Друга! Предала. Подставила она…

И не слышать ей больше его голоса. Не видеть открытой улыбки. Не смеяться над историями о проказах его сестер… и над его собственными. Не выслушивать историй о благородных родах и Владыки. Не пить сладкого чаю да не есть мятных пирожных… Вместе.

Не чувствовать чужой защиты…

Друга потеряла! Друга!

— Мизу…

— Госпожа, не стоит бродить по дворцу в одиночестве…

Невидимый страж. Верный лишь ей. Всегда следующий за ней. Всегда находящийся за ее спиной. Что бы не случилось… Чтобы не приказал Император.

— Но ведь вы здесь…

Улыбка. И все равно, что скажет Владыка! Мизу для нее как брат. Любимый и дорогой братец. Чуточку глупый… Но безмерно добрый и хороший! Который всегда поможет…

— И все равно — не стоит. Я не от всего могу вас защитить.

Правда. Нельзя защититься от укоризненных или наполненных ненавистью взглядов. От шепота, преследующего ее, когда она покидает свои апартаменты. От чужих мыслей. Или ненависти.