Прыгать в пропасть вслед за уже оборвавшимся мостом… Я знаю, каково это. Зайти в горящий дом готовый вот-вот обрушится тебе на голову. А на верху, под крышей, бьется в клетке птица… Переплыть реку зимой. На спор. И потом болеть в течение нескольких месяцев. Какой разумный человек поступит так?

Никто. Только мой род.

В войне мы шли в одиночку против армии и побеждали. Перед одним из моих предков когда-то даже склонялись драконы. И скорбели о его кончине сладкоголосые сирены. И именно благодаря ему нам не смогут отказать в помощи эльфы… Никогда. Ибо дарен нашему роду цветок лионие.

Священный цветок этой расы…

Лионие. «Сияющая звезда».

Говорят, что он и есть звезда, упавшая на землю. Его лепестки светятся ночью бело-голубым светом, в то время как днем он совершенно непримечателен.

Безрассудным быть плохо… По-мнению других.

А я считаю это — величайшей ценностью. Потому как не понять тем, кто не ведал безрассудства, что такое сумасшедшее счастье. Оно ведь тоже немного безрассудно…

Не узнать им, что такое петь песни, стоя на утесе во время шторма, подобно сиренам. Не ночевать им в пещере медведя, прижавшись к теплому коричневому боку. И не есть вместе с маленькими медвежатами дикого лесного меда или малины. Не встречать им рассвет вместе с птицами, сидя почти на самой верхушке четырехсотлетнего дуба.

Много чего не узнать им… Не сужу я. Быть безрассудным согласится не каждый…

Благо и наказание это… Для Кружевниц. Все-таки каждая из нас безрассудна. Потому как переписывать судьбу… Спорить с Вечностью… Кидать на алтарь своей жизни свою плату… Порой жестокую… Может только тот, кому не известно, что такое расчет и корысть.

(Кои, месяц рассвета, 5 день золотых лучей).

Переплелись нити… В другой узор начали складываться… Потихоньку. Словно бы нехотя.

Только не все это. Далеко не все. Ведь изменено всего одно мгновение…

Это очень мало. Настолько, что и не скажешь! Потому как, чтобы исполнить желаемое, надо изменить не только мгновение, час или день… И даже не просто чью-то жизнь… Надо переписать сотни жизней. Сотни дней, часов и мгновений. Так, чтобы потом не раскаяться… В совершенном. В переписанном. В переплетенных своей же рукой нитях…

А это — сложно. Очень. Потому как может в этой переделанной жизни умрет кто-то еще. Тот, кто не должен был в другой, той, что ранее существовала…

Но — пусть. Она сделала свой выбор.

Мир не изволил ей дать даже мгновения, чтобы придти в себя… Ни ей, ни другим. Потому что — расслабляться нельзя. Не сейчас.

— Госпожа?!!

Кои стояла в центре комнаты. Усталая. Измученная. Но живая.

Хотя за мгновение до этого лежала на шелковых подушках, укрытая стеганым шелковым покрывалом. Умирающая. И не думающая возвращаться в этот мир… живых.

Но так было лишь для Кори, Хикару да Целительницы, которые караулили ее дыхание. Звали назад, к ним. Чтобы не приведи Богиня не ушла их подруга. Не отправилась по Дорогам без возврата!

Так было. Но… Не для нее. Ибо очнулась Лада уже несколько дней вперед. Именно вперед, а не назад. То будущее ведь еще не наступило… И не должно наступить! Ведь в нем больше нет у нее друга.

— Кто вы?!!

Вот ей и не верят… Совсем. Ни капельки. Но не проблема это все… Ведь есть нечто такое, чего не знает никто… Кроме них с Кори. Да может еще и Императора. Но он скорее предпочитает быть сторонним наблюдателем, чем непосредственным участником… Ему простительно такое… Всезнание. Необходимо даже.

Владыка Империи должен знать многое о своих подданных. Иначе станет игрушкой в руках придворных… Иначе его жизнь — оборвется. А этого допустить нельзя.

— Я это… Кори. Я.

Недоверчивость так и хлещет потоком. Напряжены до предела. И готовятся сорваться с рук заклинания… Обездвижить. Уничтожить. Стереть с лица земли врага.

Ту, что посмела притворится Ладой. Милой их сердцам подругой, сестрой! Непростительно такое! Никому!

Правильно люди боятся многохвостых лис. Правильно. Такую силу… нельзя подчинить. С ней можно только родиться…

— Ваш ребенок, Исцеляющая, не снимая носит на шее амулет из дерева в форме рыжей лисы. С хитрыми донельзя глазками. Почти живой. Почти имеющий душу.

Хотя другие видят всего лишь почти необработанный кусочек дерева. Не для всех то знание…

Вздох. Ошарашенный. И одним врагом в комнате стало меньше. Конечно весьма условным, но все ж…

— У тебя Хикару под половицей в комнате хранится книга жестов и знаков. И заклятий. Ее мы утащили из Императорского хранилища.

Отводит глаза лисенок. Краснеет. Стыдно ему за содеянное, но ведь он вернет ее! Когда-нибудь… Когда Хранитель уже будет не таким злым и взвинченным.

— А ты, моя названная сестра, когда-то задала мне Свой Вопрос. Правда, предварительно сама на него ответив служителю храма Вечности.

Еще не верит. Но уже сомневается… Вопрос же у каждого китсуне свой!

— Между листов старой книги, найдешь ты увядший цветок… Был он прекрасным когда-то, но сейчас сгорает в огне… Скажи мне, что стало с ушедшей красотою цветка?

И такое было… Было.

Близилась весна. С далеких сизых, полупрозрачных гор дул весенний ветер. Свободный и юный. Ласковый… Похожий на маленького игривого котенка, который еще не умеет биться за свою жизнь. Совсем еще маленький котенок. С мягкими нежными лапками и пушистым хвостиком. Только начинающий свой путь жизни…

И в тот день Кори задали ее Вопрос. В присутствии Императора и всего ее рода. Только свои. Никого чужого.

Хошибоши-доно один из немногих в Империи, кто имел право задавать Вопросы. Выше него здесь был только Владыка. Но… Это была честь. Для всего рода туманных китсуне. Даже ушедших…

— Мой вопрос к тебе Вставшая На Путь таков…

Вопрос звучал лишь для Кори. И не для кого больше. Все собравшиеся не поняли не слова из дальнейшей речи служителя храма. Ни единого слова.

Только не знали все, что вечером тот же вопрос будет задан жене Императора. Госпоже Кои. Самой Вставшей На Путь…

— И что ты ответила, Кори…?

Довольная лисичка засмеялась. Как ждала она этих слов!

— Конечно же, что она обратилась вечностью. Все ведь уходит в нее и начинается с нее!

Таков твой ответ, маленькая китсуне. Такова твоя душа. Не переделать ее. Не изменить. Ибо это суть ее.

— Разве может быть другой ответ?

Провокация. Но… может быть и другой ответ…. Это правда.

Совсем другой.

— Я бы ответила иначе…