что гладкие камни — это и есть куски шкуры вепря. И начали они отслеживать, куда убегает вепрь, чтобы найти его логово и уничтожить его. Каждое полнолуние они прятались в лесу, и бежали за вепрем, когда он скрывался с очередной жертвой в лесу. Он был очень быстр, поэтому продвигались они до его логова не один месяц, каждый раз устраивая засаду на него всё дальше и дальше от места кровавого ритуала. И вот, наконец, увидели они, как скрылся вепрь за огромной скалой. На следующее утро, собрались они и пошли, чтобы навсегда избавить мир от этого чудовища. Потому что решили они, что сначала убьют вепря, а потом, во время ритуала, когда вепрь не придёт на зов племени, расправиться и со жрецом. Пришли они к скале, и стали подниматься всё выше и выше по узкой тропе между двух огромных глыб. Вышли на открытую площадку, а там нет ни пещеры, ни спуска со скалы. Всего одна тропа вела на эту площадку, и именно сюда убежал вепрь. Они снова спустились со скалы, обошли её, но вепрь не летает по воздуху, и спрятаться на площадке ему негде. Снова поднялись они на скалу, и тут брат Лоран остановился напротив огромного камня, который стоял на самом краю площадки. И сказал он брату Томасу: «Видать из самого ада пришёл этот зверь, и так просто убить его нельзя». Брат Томас тоже увидел, что камень этот — окаменевший вепрь, поднявший свою сатанинскую морду вверх, и застывший в беззвучном вое. После этого приходили они к нему каждое утро и, стоя на коленях на острых камнях, молились о помощи, чтобы уничтожить каменного вепря. Однажды заметили они, что начала каменная статуя понемногу разворачивать к ним свою хищную морду, словно пытаясь заглянуть братьям в глаза. И вот, перед самым полнолунием, пришло брату Лорану откровение, что когда нечестивый жрец призовёт вепря, и тот оживёт, надо ударить его ножом под левую переднюю лапу, в трещину между лопнувшей шкурой, в самое сердце. Наступила ночь полнолуния, и братья стали возле каменного вепря, готовые в любой момент уничтожить это сатанинское отродье. Издалека раздался вой жреца, за ним последовали крики «кобарро». Каменный вепрь встряхнулся, шкура у него растрескалась, он развернул свою клыкастую морду в сторону братьев, и словно молнии блеснули его глаза. Вид его был ужасен. В глазах его горел огонь самого ада. Он прыгнул на брата Томаса, но тот увернулся, и, развернувшись, всадил ему длинный клинок прямо в сердце. Завыл вепрь, огласив весь лес предсмертным криком, но не упал, а снова кинулся на брата Томаса. Но между ним и братом Томасом встал брат Лоренс и схватил его своими огромными ручищами за клыки и прижал к камню. Вепрь ударил брата Лоренса своими передними копытами, не удержался брат Лоренс и упал с высокой скалы вниз. Брат Томас навалился на вепря, и задушил его своими руками, а потом скинул его тушу вниз со скалы. А потом сам бегом спустился вниз к подножию и подбежал к брату Лоренсу. Но тот уже не дышал. А вепрь разлетелся на куски. Сел брат Томас рядом с братом Лоренсом и начал читать над ним заупокойные молитвы, а по лесу всё неслись и неслись крики «кобарро», но уже никто не отвечал на них. Вепрь был мёртв.

— Боже! — Прошептала я — Ты думаешь, это правда?

— Теперь да, после того как ты мне показала фотографии Каменного Медведя.

— А наш Каменный Медведь, что, тоже в полнолуние разгуливает по лесу? — Спросила я — У нас ему не приносят в жертву младенцев.

— Младенцев не приносят, но какой-то кровавый ритуал всё же произошёл рядом с ним. — Сакатов почесал лоб — Знаешь, о такой стреле, которую вы принесли из пещеры, тоже местных преданий нет, но есть упоминание о стреле в карело-финской мифологии. У них там вообще вся мифология завязана вокруг природы, вокруг её потаённых секретов. Их мифы не такие агрессивные, как например, у тех же немцев. Но есть там один персонаж, бог леса Тапио, натура которого двойственна и неоднозначна. То есть, в нём есть и доброе начало, а есть и суровое. Народ там верил, например, что от него зависела удача на охоте. Он мог помочь охотнику, а мог и до смерти загонять человека по лесу. Вот про один такой случай я тебе и расскажу, когда он помог охотнику, имя которого я не рискну тебе сказать, больно у них заковыристые имена. Этот охотник преследовал оленя и провалился в яму-ловушку, сделанную другим охотником. А там уже был волк. Оголодавший, и оттого злобный. Накинулся он на охотника, клыками порвал ему весь бок, но охотник сжал его горло и держал, пока дух не покинул зверя. Но сам он был тоже смертельно ранен и не мог уже самостоятельно выбраться из ямы. Охотник принял это с достоинством, послал свои молитвы Деве природы, она у них верховное божество, закрыл глаза и ждёт, когда смерть отведёт его в свои чертоги. И вдруг чувствует он, что что-то щекочет его лицо. Он открыл глаза, и видит возле своего лица спущенную верёвку. Из последних сил схватился он за верёвку, как смог обмотал вокруг себя и невидимый спаситель поднял его наверх. Упал он возле края ямы и потерял сознание. Очнулся он ночью, пошевелил руками-ногами, вроде живой. Он повернул голову и увидел небольшой костёр, а возле него огромного старика, седого, с голым торсом и с пустыми глазницами. Понял он, что это сам Тапио, бог лесов. Начал он благодарить его, а тот ему говорит: «Ты славный охотник, и рано тебе ещё в Вальхаллу. Ты никогда не убивал моё зверьё из-за игры или из-за злости, поэтому я и помог тебе. Есть у меня к тебе просьба. За твоей деревней есть гора Кууава, со склона которой начинается горная река Сереноя. И там, где в неё впадает малая речка, есть грот в скале, вход совсем небольшой, только человек и может туда проникнуть. Возьми эту стрелу, на которой начертано моё имя, и отнеси её в грот». И протянул ему Тапио небольшую стрелу, к которой была привязана лента, на которой, на незнакомом языке, были нацарапаны несколько символов. Охотник удивился, что за просьба такая, ведь он готов любой подвиг совершить ради своего спасителя, а тут только стрелу отнести. Тапио засмеялся: «Подвиг говоришь? Я поручаю это тебе, потому что ты храбр, честен и упорен. Стрелу надо отнести, когда