В ужасе я обернулась в сторону отца, Эдвин завис над ним в нескольких метрах, на его шею накинули тяжелую серебряную цепь и тянули вниз, на копья. Он отбивался изо всех сил, но нападающих было слишком много, и, в отличие от армии Ансельма, они знали, с кем собираются сражаться.

Закрытая зала, бури здесь исключены, лес, откуда Эдвин призывал подмогу, далеко, а сам он не может взлететь достаточно высоко, чтобы спрятаться от оружия и сплести заклинание.

Я с ужасом осознала, что они все это продумали. Этот день был тщательно спланирован дядей Юджином.

Переведя взгляд на отца, я увидела, что его окружили наемники… и тут я поняла кое-что еще о планах дяди.

Он не собирался спасать королевство, он хотел занять трон, свалив смерть отца на Эдвина. Объявив меня помешавшейся, он легко получил бы от министров подтверждение своего права престолонаследия. Вот что он делал все это время!

Меня охватила ярость.

– Не смейте подходить к королю! – закричала я, не узнавая свой голос. Люди, окружившие отца, услышали меня, некоторые остановились, подозревая неладное, но не все. Один из них уже стоял сзади, занося меч. – Нет!..

Стражник по-прежнему удерживал меня железной хваткой, Эдвин сражался за свою жизнь, я нигде не видела Томаса. Я была один на один с худшим зрелищем в своей жизни, и в полной мере ощущала свою беспомощность.

Я вспомнила, как сидела в комнате, ожидая своей участи, пока враги крушили стены замка, но это оказалось в тысячу раз хуже, и я ничего не могла сделать. В этот раз помощи было ждать неоткуда.

Меч описал дугу и вонзился отцу в шею, я видела, как брызнула кровь. Еще удар, еще больше крови.

Глаза заволокло пеленой, я забилась, стараясь вырваться, уже не понимая, где нахожусь. Стражник удерживал меня, но теперь я ощущала его хватку как веревку, пригвоздившую меня к месту.

Закричав, я дернула рукой и обрушила на оковы весь свой гнев, всю свою боль. Раздался взрыв, но я его не слышала, он существовал в иной от меня реальности. Важно было лишь то, что больше меня ничто не держало, и я бросилась к отцу, сметая всех на своем пути.

Я выжигала их взглядом, стоило мне коснуться, как они падали замертво, а копья и мечи осыпались на пол металлической пылью, едва были подняты против меня.

Меня кружило в железном хороводе, я не различала ни рук, ни лиц, но знала, что, если подпущу металл слишком близко, он убьет меня, и выжигала его, пока силы не иссякли.

Когда я уже была готова забыться, в сжимающееся вокруг меня кольцо влетел черный вихрь и разбил его, я почти слышала крики, но не могла понять, где они.

Нужно было продержаться, во что бы то ни стало сопротивляться туману, пока опасность не минует… Наконец, пространство вокруг утихло, и я упала на колени, опершись ладонями в холодный мраморный пол. Его узоры вперемешку с красным цветом, плясали перед глазами, пока откуда-то сверху не раздался голос. Каким-то образом он заставил каменный хоровод остановиться.

– Одри!..

Эдвин тряс меня за плечи, его лицо покрывали кровавые брызги и пятна копоти.

– Одри, ты слышишь меня?

Я слышала, но не могла сказать ему об этом, голос мне не повиновался.

Я вспомнила об отце и в ужасе стала озираться по сторонам. Праздничная зала превратилась в поле битвы, пол устилали скорченные доспехи и испачканные кровью наряды. Я не хотела их рассматривать.

Собрав последние силы, я встала и поспешила в ту часть залы, где последний раз видела отца, но Эдвин перехватил меня.

– Все кончилось, – сказал он, удерживая меня за плечи. – Одри, остановись! Ты должна остановиться, слышишь меня?

Я мотала головой, из глаз текли ручьи слез. Я попыталась вырваться, но сил больше не было.

– Все закончилось…

Темнота обволакивала меня, и я забылась в руках колдуна. В последние мгновения мне казалось, что меня накрывает пелена черных перьев, непроницаемых ни для света, ни для звука.

Глава 10. Путь домой

Я пребывала в странном потоке видений, иногда мне попадались знакомые образы, но их тут же сдувало в небытие. Звуки, запахи… все почти сразу же исчезало, или это исчезала я сама. С каждым их появлением я могла ощущать их дольше, и однажды мне удалось уцепиться за них.

Я открыла глаза и увидела родные стены. Я провела среди них всю жизнь, но теперь они показались мне не то что чужими, но они были словно из другой материи, с которой я никак не могла ужиться в одном пространстве. Меня то и дело уносило как будто бы сквозь них и тут же тянуло обратно.

Следующее пробуждение было похожим, но в этот раз мне удалось немного сосредоточиться на том, что происходит вокруг. Я заметила людей, но их размытые фигуры никого мне не напомнили.

– Ты пролежала два дня, – говорил мне Эдвин, когда я поправилась настолько, что стала способна осознавать происходящее.

Я лежала на собственной кровати, не в силах пошевелиться, не чувствуя своего тела ниже подбородка. Я была слаба настолько, что не могла даже говорить, но слезы не прекращая текли из глаз. Я думала об отце.

– Тебе нужно выпить это, иначе восстановление затянется, – говорил Эдвин, поднося к моим губам свое варево. Знал бы он, как тяжело мне давалось каждое движение, был бы поаккуратнее с горячим… хотя он, конечно, знал, каково мне.

Накормив меня, он сидел рядом некоторое время, а затем уходил.

Я потеряла счет времени, меня постоянно утягивало в сон, но это лишь поначалу. Позже я оставалась в сознании все дольше и дольше, спасительное забвение отступало, все ближе подпуская воспоминания и мысли, которых, я точно знала, мне не выдержать.

Томас заглянул ко мне, когда я уже могла сидеть. У него была перевязана рука, он прихрамывал, но выглядел так, что я поняла: поправится. Увидев его, я снова зарыдала, хотя думала, что слез уже не осталась.

Он обнял меня здоровой рукой, позволяя проплакаться на своей груди.

– Ты спасла нас, Одри, – сказал он, гладя меня по голове. – Если бы не ты, меня бы сейчас не было в живых. Боюсь, что Эдвина тоже.

Я покачала головой: слово «спасла» резало уши. Я защищалась, но то, чем это обернулось… я не могла думать об этом. Что-то внутри меня закрывалось каждый раз, когда я пыталась.

– Благодаря тебе Эдвину удалось сохранить