Пробурчав что-то себе под нос, женщина отошла от их столика.

— На чем мы остановились? — спросил Помбо, когда они остались одни.

— Шествие. Как все происходило?

Лейтенант закрыл глаза, припоминая.

— Точно. Как я уже говорил, в этом году было восемь гробов. Верующие ложатся в гроб в знак благодарности за то, что вылечились от какой-то болезни или пережили несчастный случай. Из-за пожаров желающих выразить свою благодарность за то, что они остались живы, стало больше.

— Когда стало ясно, что эта женщина на самом деле мертва? — спросила Сестеро. Количество участников не казалось ей таким уж важным для расследования.

— После завершения процессии. Те, кто нес гроб Исабель Отеро, думали, что она уснула. Однако она была мертва. Можете представить, какая поднялась суматоха…

Сестеро поднесла кофе к губам. Эту сцену легко было представить: плач, крики, причитания и религиозный пыл.

— Как такое могло случиться?

Лейтенант пожал плечами.

— Не так уж и сложно. Гробы выставлялись в церкви за несколько недель до шествия. Кто бы ни ввел яд, это было очень легко. Все, что ему нужно было сделать, — это прийти туда в одиночестве и все устроить. За обивкой на дне скрывались подкожная игла и небольшой пузырек с ядом.

— И когда жертва легла, она укололась тетрадотоксином, — подхватила Сестеро. Действительно, это преступление совершили с ошеломляющей простотой. — И никто не заметил тюльпана, и мы не знаем, когда его положили в гроб?

Помбо покачал головой.

— Все были в таком шоке от ее смерти… Где уж тут заметить цветок. К тому же это не редкость во время шествия.

Сестеро допила кофе одним глотком. Каждый уголок рта наполнился горечью.

— Убийца должен был положить его в какой-то момент. Вы проверили фотографии и видео, был ли там кто-то с тюльпаном?

Лейтенант Помбо кивнул.

— После того как вчера всплыла это новость, моя команда занялась этим, — сказал он. — Но ничего. Никаких следов цветка. А мы просмотрели сотни фотографий и видео.

Другого ответа Сестеро и не ожидала. Едва ли убийца стал бы носить тюльпан на виду у всех.

— А что насчет тех, кто нес гроб на плечах? Вы же наверняка спрашивали их, не заметили ли они что-нибудь необычное.

— Ничего, — ответил Помбо.

Сестеро поджала губы. Ей хотелось лично увидеть изображения.

— Мне нужны копии всех фотографий шествия, которые у вас есть.

— Я посмотрю, что получится сделать. Может, мы доберемся до участка и там все спокойно обсудим?

— Я бы хотела сначала посетить место убийства и кладбище, — ответила Сестеро.

Помбо удивился.

— Кладбище Санта-Марта-де-Рибартеме?

— Убитая там похоронена?

— Нет, в Камбадосе. Там живет ее семья.

— Тогда то, что в Камбадосе, — заключила Сестеро, допивая последние капли кофе. — С чего начнем?

Четверг, 25 октября 2018

Петли жалобно всхлипнули, стоило Сестеро толкнуть металлическую калитку. Наверное, у нее разыгралось воображение, но детектив не могла отделаться от мысли о сходстве между стенаньем металла и галисийским акцентом.

— Сюда, прямо. — Лейтенант сверился со схемой: сторож на кладбище сделал для них копию.

Сестеро шла мимо могил — мраморного моря, которое говорило о прерванных чувствах. С обеих сторон простирались десятки каменных крестов, тронутые мшистой вуалью, — печальная армия, что призвана напоминать посетителям о тщетности бытия.

Среди надгробий виднелись руины церкви Святой Мариньи, ее обнажившийся остов внушал тревогу. Готические арки, лишившиеся крыши, служили теперь опорой туману, который пришел на смену дождю. Особо дерзкие клочья тумана бесцеремонно обнимали древние опоры.

— Туда? — уточнила Сестеро.

Помбо остановился, провел пальцем по схеме и кивнул.

— Вперед, до руин. Какую версию вы прорабатываете?

Сестеро поколебалась. Слишком все шатко. Однако у нее есть своя догадка.

— Основная версия связана с наркоторговлей.

Лейтенант не сразу ответил, но он явно был не согласен.

— Мы не обнаружили никакой связи между покойной или ее ближайшим окружением и наркоторговцами.

— Имя Мейрас о чем-нибудь вам говорит?

— Возможно, — признал Помбо, следуя за ней.

Сестеро фыркнула. Уклончивость лейтенанта начинала ее утомлять.

— Мы обнаружили его в Урдайбае. И у нас есть все основания полагать, что он создал там альтернативный пункт переправки наркотиков в Галисию.

— Этого следовало ожидать. Мы внимательно следили за ним. Я не отношусь к Таможенному управлению, но мои коллеги подготовили операцию по уничтожению сети, однако из-за утечки информации все сорвалось.

— Утечки? По чьей вине?

— Не знаю.

Сестеро прикусила язык. Нельзя терять терпение. Помбо ей нужен.

— Кто-то внутри? Это был кто-то из ваших?

— Возможно. У этих типов слишком много власти. Они запустили свои щупальца повсюду. В общем, Мейрас исчез.

— А теперь он в Гернике и, возможно, причастен к нашим преступлениям.

— Этот не станет марать руки. Это я вам говорю. Он бы поручил это кому-то из своих людей.

Сестеро так и думала.

— Первой жертвой стала журналистка, которая активно обличала наркоторговцев.

— А вторая, которую выбросили из окна?

— Ее муж употребляет наркотики. А еще у нас есть свидетельства, что он выполняет кое-какую работу для сети Мейраса.

— Какую именно?

— Разгружает и прячет тюки.

Старушка у ближайшей могилы задумчиво им улыбнулась. Опустившись на колени на надгробную плиту, она тщательно отмывала ее щеткой, которую то и дело опускала в старенькое красное ведро. Она была не единственной посетительницей. Здесь были и другие люди, убиравшие могилы. Приближался день поминовения усопших, и никому не хотелось, чтобы захоронения их родных сочли заброшенными.

— Исабель Отеро и ее близкие вне подозрений, — заметил Помбо. — Между этой семьей и бандой Антонио Мейраса нет ничего общего. Вдовец — рыбак на пенсии, он разводит моллюсков. Жизнь без излишеств. Все как у всех.

Сестеро сделала мысленную пометку поговорить с этим рыбаком.

— А что, если Исабель обнаружила нечто связанное с бандой Мейраса, и они таким образом заставить ее замолчать? — предположила она.

— Мы говорим о работнице завода по очистке моллюсков в Белусо, а не о бесстрашном военном корреспонденте.