Азат в очередной раз щелкнул рычажком на прицеле, заставляя яркую красную точку зажечься. Ему нравилась новая игрушка, было только жаль, что пристреливать ее придется в боевых условиях. Успокаивали лишь слова Бельского, который уверял, что целиться через коллиматор получается инстинктивно, а скорость и точность стрельбы вырастают многократно.

Сейчас, когда «крепостные» выдали им экипировку, башкир подумал, что они всерьез относятся к бойцам «Булата», будто к последней надежде. Каждый из них получил по новому защитному костюму и отличному противогазу ПМК-2, к которому через переходник можно было прикрутить фильтры от их старых ГП. Броню позволили оставить свою, видимо, не особо рассчитывали на боевые столкновения с людьми, а вот оружейными приблудами снабдили от души.

Еще выдали паек, загрузили в машину пару двадцатипятилитровых баллонов воды, поставили несколько канистр бензина, что даже такому прожорливому монстру, как их «УАЗ», должно было с запасом хватить на дорогу туда и обратно. Боезапас выдали вполне солидный, но уже после того, как покинули «Крепость» и отъехали на пару километров. Видимо, в качестве меры предосторожности.

Короче, снаряжали их так, словно искренне рассчитывали на помощь. И на подставу это не было похоже совершенно, что навевало только еще более мрачные мысли.

«Булат» ехал во второй машине, за рулем привычно расположился Шмель. Настроение у всех было мрачное, и разговаривать никому не хотелось.

Покосившиеся ворота, створки которых вросли в землю и никогда не сдвинутся с места, дворы, заполненные уже засохшими крапивой, полынью и чистотелом. Сады, превратившиеся в непроходимые дебри и когда-то плодородные поля, на которых появились невысокие деревца. А самое главное – дома. С треснувшими мутными стеклами, провалившимися крышами.

Кое-где человеческое жилье уже и не узнавалось в кучах трухлявых досок и бревен, валяющихся на земле, будто разбросанных невидимым великаном. Такая же судьба постигла и большинство хозяйственных построек. За двадцать лет без ухода все ускоренно старело и ветшало, и только проржавевшие насквозь дорожные указатели все еще несли свою службу, гордо возвещая незадачливым путешественникам о названиях поселений, мимо которых им пришлось проезжать.

Смысла в этом все равно не было. Что толку от названий, если их никто не произносит? Так и проржавеют насквозь все эти «Старое Мазино», «Большое Нуркеево», «Карашай-Саклово» и «Верхние Юшады», распадутся в пыль.

Азат посмотрел в окно и поежился. Вид заброшенных поселений вгонял его в уныние: почему-то представлялось, что такое творится не только здесь, в татарской части Закамья, но и во всем остальном мире.

Значит, и в других местах как-то так? В аккуратных горных деревеньках в Швейцарии и Франции, на пляжах Карибских островов, в бразильских фавелах? Все пусто, все умерли?

Трижды за время дороги им встречались большие пожарища, один раз – яма, заполненная человеческими костями. Что там произошло, никому выяснять не хотелось, к тому же места стали гораздо более оживленными, чем та часть Тукаевского района, по которой беженцы добирались до «Крепости».

Животные были самыми разными. Неподалеку от Мензелинска, у развилки за Старым Мазино, бойцы увидели стаю настоящих волков, с виду неотличимых от довоенных. Звери поражали своей величественной красотой, они лежали в траве у самой развилки, но увидев проезжающие мимо машины, вскочили и бросились в погоню, оглашая окрестности воем. Может, и не видели никогда в жизни автомобилей, но инстинкты гнали их вперед.

Стрелять по ним не стали, а скоро волки и сами отстали, видимо, осознав, что догнать промчавшиеся мимо машины им не под силу, пусть даже водители и не разгонялись больше пятидесяти. Азат тогда задумался: это что, получается, тут и нормальные животные есть?

Его подозрения подтвердились, когда головная машина чудом избежала столкновения с матерым секачом, решившим перебежать дорогу. Насколько успел разглядеть башкир, кабан был вполне обычным – здоровым и клыкастым. Еще пару раз свет фар выхватывал нечто похожее на лисиц, но разглядеть толком мелких зверьков не удавалось.

Но по мере продвижения к месту назначения ситуация менялась. Встретились знакомые по Челнам «лаки» – уродливые лысые псы, напоминавших помесь собаки с очень жирной свиньей. Фауна нового мира успешно боролась за место под солнцем, постепенно вытесняя не только остатки людей, уничтоживших самих себя, но и коренных обитателей этих мест.

Были и другие, искореженные мутациями настолько, что с большим трудом удавалось признать вид, к которому они принадлежали ранее. И то не всегда. Например, из чего могла получиться тварь, похожая на шматок мяса, к которому какой-то весельчак ради шутки прикрепил ноги краба? Или восьмилапое насекомое, напоминающее паука, только покрытое хитиновым панцирем и снабженное длинным скорпионьим хвостом?

Со второй они, кстати, встретились совсем недавно, когда проезжали Большое Нуркеево, оказавшееся не таким мертвым, как думалось на первый взгляд. Монстр бросился с крыши одного из деревенских домов и попытался вонзить острое жало в тело Баранова, который спокойно устроился в пулеметном гнезде.

К его счастью, боец отреагировал мгновенно, вытянул обрез двустволки, закрепленный в специальных пазах как раз на такой случай, и утопил оба спусковых крючка. Двойным зарядом крупной дроби «паука» швырнуло на решетку лобового стекла.

Издавая противный визг, он сполз по капоту на асфальт перед «УАЗом», попал в лучи фар, и тут же метнулся в сторону, будто испугался. Головная машина ускорила темп езды – видимо, заметили в окружающем пейзаже еще что-то.

Шмель долбанул кулаком по кнопке, грубо присобаченной к приборной панели, врубил люстры, затопившие все вокруг потоком яркого света.

Как оказалось, «пауки» уже окружили машины со всех сторон, умело лавируя, чтобы не попасть в лучи фар. Синхронно они подались назад, топча друг друга и убегая от потоков ненавистных им фотонов.

Башкир заметил, что в саду за развалившимся забором между деревьями была натянута паутина. Кое-где он увидел замотанные в нее плотные коконы. Твари птиц так ловят?

Баранов стал стрелять: пулемет застучал, звонко, будто кто-то огромным молотком забивал не уступающие ему размером гвозди. Несколько пауков очередью разметало в клочья, еще одному шальная пуля оторвала хвост, но в целом от пальбы смысла не было: тварей оказалось слишком много.

Да и не преследовали они машину, увешанную фарами, наоборот, предпочитали разбегаться в разные стороны. Скоро деревня осталась позади, а вместе с ней и мутанты.

– Бельский, ты меня слышишь? Это что за твари? – спросил командир группы, взявшись за рацию и надавив на тангенту. – Прием.

– «Птицееды», – послышался из динамика спокойный голос «крепостного». – То ли пауки, то ли скорпионы, хрен его знает. Живут в лесах и заброшенных деревнях, роют ходы под землей, вешают на деревьях паутину, ловят птиц. Если человек или животное сунется, тоже сожрут. У вас они не водятся? Прием.