стал тыкать пальцем вниз. Скорее всего, эти воины были телохранителями, и покинуть своего принципала, даже если он приказывает, они не могли.

Я положил посох огня, перехватил поудобнее воздушный. Один из воинов стоял очень удобно — его лишь чуть-чуть подтолкнуть, и он вылетит из круга света. Ещё шажочек…

Как хорошо, когда противником руководит идиот. Вельможа продолжал ругаться, стал топать ногой, и один из воинов с сомнением сделал тот самый шажочек. Двинулся и второй, громко ругаясь.

Ну, погнали…

Шагнув ко входу, я метнул вихрь в телохранителя. Тот смотрел на вельможу и, естественно, почти не успел среагировать. Вихрь летел ему в грудь, и воин рефлекторно метнулся назад, вскидывая меч.

Вот только остановился он уже в полной темноте… Кутень успел показать мне растерянность на его лице, а потом на него устремились сразу несколько метнувшихся гарпий. Они даже не разорвали его, а лишь схватили пастями за разные части тела, и каждая открыла портал, утаскивая во Тьму свой кусок. На землю со звоном упал только меч.

Я поворачивался уже в другую сторону, чтобы и с другим провести такой же приём. Но там никого не оказалось…

Тут же мне самому пришлось отпрыгнуть назад, в коридор, и упасть на пол. Надо мной, прожигая воздух сразу и жаром, и холодом Тьмы, пронёсся огненный шар из посоха вельможи.

Кувыркнувшись назад, я вскочил, готовясь встретить любого, кто выбежит из пещеры, вихрем воздуха. Но в опасной близости от моего носа сверкнуло лезвие меча, я едва успел подставить посох… и в моих руках остались две бесполезные половинки.

Да чтоб вас, вонь небесная! Опять рукопашка⁈ А я только собирался насладиться магической дуэлью…

Тень воина шагнула в сторону, но я уже выхватил топорище, и следующий удар меча бессильно наткнулся на подставленную дубину. А потом я просто перехватил воина за грудки и боднул головой.

Будь он хоть десять раз искусным бойцом, но весовые категории надо было различать. Да и сдаётся мне, он думал, что в коридоре его встретит тщедушный маг.

Воин попытался порезать мне руки, но я просто отбросил его. В следующий же миг вслед за ним метнулся Кутень.

Воин, перекатившись, вскочил в боевую стойку, а потом удивлённо схватился за горло. Это цербер всего лишь хватанул у него кусок горла и нырнул вместе с ним во Тьму.

Воин осел на колени, глядя на меня со смесью обиды и страха. Ну да, понимаю, это нечестно, но у меня самого проблемы, самому убивать запрещено.

— Малуш не виноват, — сказал я и пнул того в грудь, откидывая на спину, — Грязь!

Потом я подошёл к огненному посоху, предвкушая, что сейчас-то я постреляюсь со старшим магом. А к тому времени и Кутень вернётся, и попробуем с ним опять провернуть…

Цербер вдруг упал мне на плечо, и заверещал:

— Там-там-там!!!

Я обернулся, в недоумении уставившись на всполох Тьмы в двух шагах от меня, из которого только что материализовался Кутень.

Вот только всполох-портал не растворился сразу, как это обычно бывает, а почему-то начал увеличиваться. И почему-то через пару мгновений оттуда выглянула хищная, скалящаяся рядами острейших зубов, морда гарпии…

Глава 24

Напугать Десятого не так-то просто… Даже в глубине Тьмы, когда я ощущал в ней неведомых могучих тварей, я не испытывал страха.

Хладнокровие Тёмного Жреца, помноженное на дикую и, что уж греха таить, немного туповатую ярость варвара — это гремучая смесь. Или дремучая…

В нескольких сантиметрах от меня зависли страшенные клыки, частые, как решётка на забрале рыцаря. С них капала самая настоящая Тьма, растворяясь в воздухе, а из глубины пасти доносилось лютое урчание. Сиреневые глаза гарпии просто гипнотизировали.

— Ну, здравствуй, свет копчёный… — прошептал я.

Стой… Сиреневые глаза? Даже не красные, как у церберов на той глубине, до которой я погружался? То есть, по тёмной логике, она не такая уж и грозная? Ну, по крайней мере, слабее цербера…

Удивление сбросило наваждение, и гипноз гарпии рассыпался. Я отшагнул, уверенным движением поднял посох, дунул… Ничего.

Твою ж мать-Бездну, это ж огненный посох! Так, и как мне активировать огненные заряды? Для начала вызвать Тьму, чтобы бросская кровь среагировала, потом… да чтоб тебя!

Пока я думал, гарпия метнулась вперёд, полностью вытаскивая из портала массивное теневое тело. Под потолком заструились длинные тени от её кромешного, будто павлиньего, хвоста.

Интуитивно я подставил посох, уперев в зубастую пасть, и мне тут же пришлось падать на спину, потому что в руках просто остались две половинки — острые зубы разрезали палку, будто масло.

— Мой посох! — вырвалось у меня от дикой обиды, — Гря-я-язь!

Снова придётся биться врукопашку. Только-только почувствовал себя магом, и тут какая-то драконоподобная курица…

Мою злость выдавила тяжеленная лапа, наступившая мне на грудь. Когти вдавились в кожу сквозь безрукавку, и тут же гарпия отскочила, когда пошёл дым — бросская кровь обожгла её саму.

— А-а-а, тварь, — я ощерился, пытаясь встать, — Ну, сейчас…

Гарпия снова не дала договорить — заверещала и бросилась на меня, клацая пастью. У неё инстинкт самосохранения-то есть?

Я, едва успев сесть, интуитивно выхватил уже топорище, и её зубы бессильно застучали, пытаясь разжевать дубину. Хморок, дружище, да я просто балдею от крепости твоего оружия!

Меня отбросило на спину и потащило по полу, но я успел заметить, как над головой гарпии пролетел огненно-кромешный всполох. Пришлось вывернуть шею, чтобы разглядеть на фоне сияющего входа фигуру вельможи — он не выходил из зоны сияния камушков, но у него открывался достаточный вид, чтобы просто нас обстреливать.

Гарпия тащила меня по полу влево, вправо, по стенам вверх, вниз… Даже по потолку проехался, сшибая нависающие известковые сосульки.

А-а-а, смердящий свет!!! Каким бы я ни был крупным здоровяком, а лопатками по острым и голым камням, когда тебя елозит тварь размером с медведя — это больно!

Тупое животное никак не хитрило — гарпия просто пыталась меня достать, но ей мешало топорище. Вот и таранила его, клацая пастью, а вместе с ним толкала и меня.

Господин старший маг, или как его там, не отличался особой меткостью. Его огненные всполохи врезались в стены и в пол то с одной стороны, то с другой. Впрочем, от обугленных выбоин, которые оставались в камнях, мне легче не становилось — попади один такой огненный шар по мне, и всё… конец.

Словно услышав мои мысли, вельможа всё-таки попал в гарпию. Она заверещала, когда огненный всполох ударил по её спине, в ярости раскрыла крылья, заполнив тенью чуть-ли не весь коридор. От магического залпа некоторые её перья занялись огнём, задымили.

Гарпия метнулась в сторону пещеры, увернувшись от ещё одного огненного шара… Я в это время кое-как перевернулся на локти, с завистью посмотрев на мага — мне бы такой посох. Сколько ж там зарядов?

Двигайся, Всеволод… То есть, не Всеволод, а Малуш… Да чтоб вас обоих! Вся спина горела, будто ей помыли котлы в преисподней.

Я сунул руку в сумку, которая чудом не сорвалась с плеча, нащупал капсулы. Не знаю, какой там интуицией я определил пилюли здоровья, с капельками крови внутри, но, Бездна, можешь сжечь мою нетёмную душу в тот день, когда мне не удастся почуять вонючую магию света.

Закинул в рот, и почувствовал знакомую волну исцеления по телу, с обезболивающим онемением в страдающей спине. О-о-о!

Встаём, бросская задница, встаём!

Перехватив покрепче топорище, я встал, тряхнул головой, нагло повёл плечами. Ну что, второй раунд?

Так, а где? То есть, с кем… Да расщелину мне в душу!

На входе в пещеру никого уже не было, да и гарпия куда-то исчезла. Я закрутил головой и, едва заметив движение со стороны входа, подставил топорище.

Маг успел снова оттуда выглянуть и метнуть заряд тёмного огня. А вот я увернуться не успел…

— А-а-а!

Удар хоть и пришёлся на многострадальное топорище, но меня словно буйвол снёс. Моё тело подняло, как пушинку, кувыркнуло и приложило об стену. Пилюля здоровья ещё работала, боль от удара была притупленной, но я всё равно едва не потерял сознание…

А может, всё-таки, не стоило в одиночку тащиться в магическую зону, куда ходят группами?

Я сполз со стены, упал на четвереньки, и следующий заряд мага прошёлся прямо над моими лопатками. Ух, горячо!

Но всё же хорошо быть бросским варваром… Там, где другие испытали бы бессилие или отступили, броссы испытывают лишь дичайшую ярость. И если они не могут победить, то заберут с собой хоть