«После того как несколько попыток взять опорный пункт не удались, сержант Мерквиладзе Давид Сергеевич попросил разрешения совершить со своим отделением еще одну попытку. Получив его, бойцы подошли к позициям противника на высоте под покровом тумана на дистанцию 20–30 м и запросили огня артиллерии… Им удалось закрепиться на захваченной высоте, которую они удерживали в течение пяти часов до подхода основных сил подразделения. За это время они отбили две атаки противника».

Мерквиладзе был удостоен звания Героя Советского Союза.

В тот же вечер началась контратака силами ударного батальона «Ваннай», которая сначала развивалась успешно. В результате были отбиты позиции 3-го батальона 8-го полка у Чёмёра. Однако прорвавшиеся в районе Шашхалома, где оборонялись части 12-й резервной дивизии, советские и румынские войска поставили людей Ванная под угрозой окружения, поэтому он решил отступить после того, как одна из рот батальона была разгромлена, а ее командир ранен. Немцы смогли передать в помощь Ваннаю только три вооруженных пушками броневика, которые, конечно, ничего не могли поделать против советских танков.

На южном участке фронта часть сил венгерской 1-й бронетанковой дивизии была переброшена на охрану участка между Лакихедью и пригородом Кирайердё, включая временный аэродром на острове Чепель, первый из тех, что планировалось начать эксплуатировать после того, как замкнется кольцо окружения.

27 декабря советские и румынские войска прорвали оборону 12-й резервной дивизии по третьему оборонительному кольцу и заняли пригороды города Ракошкерестур и Уймайор. В тот же день войска советского 18-го стрелкового корпуса заняли Вечеш, в результате чего образовался глубокий выступ, протянувшийся вплоть до юго-восточных пригородов столицы Пештсентлёринк и Ракошчаба. Кроме того, советская десантная группа пыталась переправиться через Дунай из южного пригорода Будафок с западного берега на восточный, на остров Чепель, однако атаку удалось отразить огнем в упор венгерской зенитной артиллерии.

Командование как немецкой группы армий «Юг», так и гарнизона Будапешта понимало невозможность удержания всего Будапештского плацдарма. В обоих штабах считали, что в результате отхода можно будет стабилизировать обстановку и организовать оборону меньшими силами на меньшей территории. Оптимальным решением было бы полностью оставить Пештский плацдарм и, укрепив оборону в Буле, готовиться к прорыву. Единственным различием было то, что начальник штаба группы армий «Юг» генерал-лейтенант Грольман выступал за немедленный отвод войск, в то время как командовавший войсками гарнизона Будапешта генерал-полковник Бальк придерживался более медленного варианта.

Несмотря на то что приказом Гитлера от 24 декабря было запрещено любое сокращение площади Будапештского плацдарма, командование IX горнострелкового корпуса СС готовило прорыв. Поскольку было невозможно выполнить требование Гитлера удерживать и Буду, и Пешт до подхода войск деблокирования, там понимали, что другого выхода просто не существует. 26 декабря подземные телефонные линии связи между Будапештом и штабом группы армий «Юг» все еще функционировали; кроме того, примерно в полдень радио «Будапешт» объявило, что защитники города готовятся к прорыву. Возможно, это было сделано по указанию Пфеффера-Вильденбруха, хотя, по его собственным воспоминаниям, он принял решение не выполнять приказ Гитлера только 27 декабря. 28 декабря от Гитлера поступил еще один приказ, в котором он категорически запрещал прорыв войск из города.

В связи с тем что от Гитлера несколько раз поступали подобные приказы, датированные не только 24 декабря, но и 23 ноября, 1 декабря и трижды — 14 декабря, на первый взгляд может показаться странным то, что командование IX горнострелкового корпуса СС все же приступило к подготовке прорыва. Скорее всего, там надеялись, что, увидев, как серьезно осложнилась обстановка, фюрер сам в последний момент отдаст приказ о прорыве: 24 декабря 8-я кавалерийская дивизия СС получила разрешение на отход в момент, когда ее части практически начали его выполнять. Сложное положение штабов и командования, которым приходилось пересматривать прежние приказы, можно отнести к привычке Гитлера не давать военным никакой самостоятельности, к тому, что он сосредоточил в своих руках право руководства военными операциями на всех уровнях, вплоть до отдельных батальонов. Поскольку распоряжения фюрера из далекого Берлина постоянно задерживались, некоторые из наиболее уверенных в себе генералов действовали исходя из соображений, что нужный им приказ придет уже после того, как он будет выполнен. И все же командование IX горнострелкового корпуса СС верило в то, что обещанная помощь придет; там считали, что нет причин не верить фюреру и не доверять его приказам в критический момент.

Но эта вера вовсе не распространялась на венгерское командование. Из донесений венгерского I армейского корпуса видно, что Хинди и генералы его штаба выступали за то, чтобы прорыв состоялся 26 декабря, однако Пфеффер-Вильденбрух в ответ заявил, что не считает такую идею «своевременной». В данном случае типично то, что немецкий генерал отказывает своим венгерским коллегам в праве на любую самостоятельность в принятии решений.

Стремительное наступление советских и румынских войск на восточных окраинах города продолжилось 28 декабря. Не имевшие возможности закрыть образовавшуюся после отступления 8-й кавалерийской дивизии СС брешь между городками Пецель и Ферихедь венгерские 1-й и 13-й дивизионы штурмовой артиллерии были выбиты со своих позиций. В то же время часть подразделений 16-го и 24-го дивизионов сумели удержать оборону и даже отбросить противника на рубеже между Ракошкерестуром и Уймайором.

В это же время в северо-восточной части Пешта советские войска усилили натиск вдоль течения реки Силаш (Силаш-Патак) и уничтожили противостоявшие им два венгерских батальона. На соседнем участке, в районе Ракошсентмихай немецкие войска предприняли пять попыток контратаковать, но во всех случаях встретили сильное противодействие советских войск. Лейтенант Николай Ноденко лично уничтожил три танка. В том числе за это он был удостоен звания Героя Советского Союза. Охранный батальон венгерского I армейского корпуса также был разгромлен, присланные туда 300–400 человек пополнения перешли на сторону противника, а командир предпочел заболеть. К 30 декабря в подразделении осталось всего 7 офицеров и примерно 40 человек рядовых. Румынские 2-я и 19-я пехотные дивизии захватили Пецель и Киштарчу и вышли на окраины восточного пригорода Цинкота, где продолжились ожесточенные бои. После трех штурмов в ночь с 29 на 30 декабря Цинкота наконец был взят, однако после тех боев румынская 2-я пехотная дивизия оказалась настолько обескровленной, что ее пришлось сразу же отводить в тыл. Восточнее и юго-восточнее Пешта 28 декабря в руки русских попали Дьяль и Маглод, начались бои на улицах пригородов Пешта к северо-западу от Дьяля. Расположенный рядом железнодорожный мост через Дунай был взорван обороняющимися, так как советские солдаты достигли пригородов Буды.

После этих событий советские представители через громкоговоритель объявили о том, что на следующий день намерены направить к оборонявшимся парламентеров. С самолетов сбрасывались листовки, в которых немецких и венгерских солдат призывали сдаваться в плен.