народа, Аттик защитил его жену Фульвию. Позднее Антоний спас от проскрипций Аттика и двух его друзей. Аттик оставался в дружественных отношениях с Антонием и Октавианом и после гибели Цицерона.

Сохранились 454 письма Цицерона, адресованные Аттику, но не осталось ни одного письма Аттика Цицерону. Возможно, Аттик их уничтожил из осторожности.

Вообще письма к Цицерону его адресатов сохранились плохо. На 800 писем Цицерона сохранилось приблизительно 90 писем к нему. Тому виной был установившийся режим и страх иметь при себе дружелюбные письма к изгою. Ответы друзей Цицерона как метлой вымело.

Официальная реабилитация Цицерона произошла, вероятно, при императоре Клавдии. По крайней мере, Светоний упоминает о трактате Клавдия в защиту ораторского искусства Цицерона. В имперском сенате красноречие не требовалось, разве что для выражения согласия с императором, но в Риме продолжали работать суды, и искусство убеждения, созданное Цицероном, оставалось востребованным. К тому же риторика – искусство убеждения – очень близка к искусству пропаганды и в этой ипостаси пригождалась всегда. Кроме работ по ораторскому искусству римляне продолжали изучать философские работы Цицерона.

Ранние отцы церкви восхищались Цицероном. С уходом Римской империи в небытие воздействие трудов Цицерона делалось всё более опосредованным. Идеи Цицерона пересказывались христианскими авторами, в то время как сами книги великого оратора постепенно исчезали. Остались совсем немногие, но эти немногие необыкновенно чтились.

Не обошлось без путаницы. Трактат Ad Herennium, хорошо известный в Средние века и особо почитаемый, считался творением Цицерона. Книга написана в 86–82 годах до н. э. В её названии стоит имя человека, которому она посвящена, и про которого ничего неизвестно, так же как и про автора работы. Манускрипты и печатные издания объединяли трактат Цицерона De inventione («О подборе материала для речей») и Ad Herennium («Четыре книги риторики, посвященные Гереннию») в одну книгу. Их называли первой и второй туллиевыми риториками. Этими трактатами пользовались в качестве руководства для написания проповедей, писем, документов, приветствий.

Из философских работ Цицерона больше всего ценилась заключительная часть шестой книги «О государстве», так называемый «Сон Сципиона», в котором обсуждается строение вселенной. Остальная часть сочинения была потеряна и найдена вновь только в XIX веке. В трактате несколько чуждом для сегодняшнего восприятия, неожиданно натыкаешься на шутку Цицерона, звучащую как привет из далёкого прошлого. В своём сне Сципион говорит собеседникам, громко выражающим свои эмоции: «Не шумите так, пожалуйста! А то вы меня разбудите».

Начиная с XII века, богословы постоянно цитируют философские работы Цицерона. Многочисленные ссылки можно найти у Абеляра, Роберта Гроссетеста, Бонавентуры, Альберта Великого, Фомы Аквинского.

Первым собирателем и ценителем писем Цицерона стал Петрарка. В 1345 году он нашёл несколько писем Цицерона к Аттику в кафедральной библиотеке города Верона.

Ещё одна коллекция писем совершенно неожиданно увидела свет благодаря Колуччо Салутати, канцлеру Флоренции. Салутати собирал старинные манускрипты, и ему очень хотелось иметь тексты Цицерона. Он написал в Верону с просьбой прислать копию писем Цицерона, обнаруженных Петраркой. Ему смогли выслать только первые шестьдесят писем. В 1387 году Верона была захвачена правителем Милана Джангалеаццо Висконти, и многие манускрипты из веронской библиотеки перекочевали в Милан, а точнее в Павию. В 1389 году Колуччо пишет канцлеру Милана с очередной просьбой о копиях писем Цицерона. Когда письма прибыли, Колуччо с удивлением обнаружил, что это совершенно иные, до сих пор неизвестные, письма Цицерона.

Библиотека Висконти находилась в Павии, университетском городке недалеко от Милана. Она пополнялась не только за счёт поисков и покупок манускриптов, но и за счёт военных трофеев. В частности, после взятия Падуи в этой библиотеке оказались книги из собрания Петрарки. В свою очередь, павийская библиотека пострадала, когда в 1499 году Милан был завоёван французским королём Людовиком XII. Большое число манускриптов, в том числе и письма Цицерона, попали во Францию и сейчас хранятся в парижской библиотеке.

Славе Цицерона был нанесён ущерб в XIX веке, во времена «имперского мышления». В XIX веке всё внимание историков было приковано к фигуре Юлия Цезаря, основателя Римской империи. В зависимости от оценки деятельности Цезаря трактовалось и поведение Цицерона. Следующий деятель – Октавиан Август, виновник смерти Цицерона, тоже заслонял фигуру Цицерона.

Знаменитый историк XIX века Теодор Моммзен назвал Цицерона близоруким эгоистом, бездарным писателем и трусом. Про всех деятелей, противостоявших Цезарю, он писал:

«Ничто в политической карьере этих людей не даёт основания предполагать, что у них была какая-то цель, более отдалённая, более высокая, чем собственное продвижение к власти, которая сулила личную славу и безнаказанность».

И всё же! Слава Цицерона длится более двух тысяч лет. Как-то странно называть её исторической ошибкой. Сам Моммзен, размышляя о судьбе наследия Цицерона, писал:

«Цицеронизм представляет собой проблему, которая не может, в сущности, быть решена, а только подменяется ещё большей тайной человеческой природы: речью и её влиянию на умы. Если благородный латинский язык, прежде чем ему погибнуть в народном говоре, был ещё раз мобилизован этим опытным стилистом и использован в его объёмистых сочинениях, то и на недостойный сосуд перешло кое-что из того могущества, каким обладает язык, и из того благоговения, которое он вызывает к себе».

Сказать, что Цицерон был великим оратором, мало. Он был одним из создателей литературного латинского языка. Когда Моммзен пишет «… был ещё раз мобилизован…», он сильно приуменьшает достижение Цицерона. Влияние Цицерона на латинскую прозу было огромным.

Теоретик искусства убеждения Цицерон считал, что мудрость должна сопровождаться красноречием.

«Ведь хорошим оратором может быть только тот, кто умеет мыслить; поэтому, кто посвящает себя истинному красноречию, тот посвящает себя и мудрости, без которой никому нельзя обойтись даже в пору самой тяжелой войны».

«Брут», 23.

Читатели разных эпох выбирают из наследия прошлого то, что их интересует больше всего. В настоящее время по полкам пылятся сочинения Цицерона по риторике. Их читают только историки культуры. Как руководство к действию они практически не востребованы. Ораторское искусство, некогда открытое вновь деятелями Ренессанса, просуществовало до двадцатого века и оживёт вновь, если только возродится искусство живого слова. В книге «О подборе материала для речей» (De Inventione) Цицерон писал:

«Я полагаю, люди должны изучать красноречие для того, чтобы шарлатаны не могли обрести политическую силу, способную нанести вред достойным гражданам и всему обществу».

Что перекликается со словами из другой книги Цицерона «Об ораторе» (De Oratore) Кн. III, 35:

«(142) …знать дело и не уметь его изложить, – это признак человека бессловесного, а не знать дела и владеть лишь словами – признак человека невежественного; ни то,