Ростовской области, и Маришка поддержала разговор. Красноказаческий район соседствовал с теми местами, где работал и он в тридцатые.

Михаил Андреевич посетовал, что сам не решился на решительные действия для разрешения мучившую и его и Союз проблему. Восхищался ее смелостью, и они подружились. Скоро ремонт в Крыму будет доделан и он уедет туда. Но до самой смерти он будет присылать оттуда кизиловое варенье и курагу для Маришки. Варенье будет вкусное и Джулька будет просить открыть посылочку от «деды Миши».

Маришка навестила и Вареньку. Муж с отцом побыли только дома первое число и улетели опять. Но Варенька не замечала отсутствия их. Октябрьский приезд не прошел даром и она на столе раскладывала пенеточки и приданное. «В этот раз будет девочка, - говорила она Маришке». Маришка всплакнула, обняла Вареньку и они так и сидели. Две матери.

Была и у Галины с мужем. Та гуляла широко, но не пила. Шампанское было закрыто. К ней заезжали и поздравляли все и Легенко и Маговаев, и артисты и цыгане.

Маришка подарила старшей своей подруге и начальнику вышитый цветами радуги великолепный шелковый наряд. По цветочному фону неведомых стран золотой нитью были вышиты птицы. Халат был роскошен. Но, зная страсть к украшениям, Маришка подарила еще маленький футлярчик. Галина открыла. Ахнула и засмотрелась. На красном бархате лежал бриллиант. Он сверкал лучами во все сторон. Галина расцеловала Маришку и наклонившегося к ней Егора.

Они остались на вечер и отдыхали, слушая музыку и разговаривая о лете.

Отгуляли первого января. Отгремели фейерверки. Отхлопали хлопушки.

Затем субботу отгостили, воскресение отдохнули, и четвертого страна вышла на работу. Бодро вышла без раскачки. Деньги, потраченные на подарки, надо было возвращать. Все понимали, за что работают.

Шестое выпадало на среду, и Маришка не видела ничего дурного в разрешении верующим пойти на службы. Это было ново. Это озадачивало.

Но, в конце концов, кто готов был пожертвовать премиальными за сверхурочную работу, мог идти. Таких людей не держали и не записывали в особые книжицы ни партия, ни КГБ. Комитет Маришка лично предупредила заранее.

Маришка говорила с Андроповым и тот лукаво улыбаясь, согласовал мероприятие. Там же пятого января, сидя в кабинете Председателя КГБ Маришка лично познакомилась с Горбачевым. Он произвел на нее хорошее впечатление. Правильный он был. Свой. Андропов представил его как своего заместителя. Утверждение Горбачева прошло мимо нее, ведь тогда она еще была Кандидатом. Первое впечатление проходило. Суетливость, многоречивость и физический недостаток стал Маришку раздражать. Но она не подала виду. Попрощалась за руки с Михаилом Сергеевичем и, прикоснувшись к ладони ладонью, поняла, что и в этом мире ее собеседник сыграет свою историю. Хорошую ли, плохую, она сказать не бралась.

Новый Год начинался спокойно. Мир не рухнул. Коммунистические партии потеряли еще полпроцента от двух процентов совей популярности. Зато Союз сэкономил много денег. Прекращены были и гастроли коллективов «ради дружбы». Приглашающая страна должна была платить. Платить и артистам. И платила. Советский Союз был в моде.

С триумфом прошли гастроли Большого театра. Деньги были выделены. Лучшие наряды пошиты и актрисам и актерам платили такие командировочные, что они могли питаться не хуже, чем дома в «Желтом клоуне».

Давали «Щелкунчика», «Лебединое озеро» и «Страну Ра».

Новую для Союза постановку одобрил еще Суслов. В постановке молодого режиссера Сергея Оксмана представало эпическое полотно. «Видимо, из не уехавших, - подумала Маришка», но ошиблась наполовину он был обрусевший немец на половину.

В первой части держава Руссов боролась с отделившимися от них скандами. Представление было своевременное.

Во второй части был представлен приезд в столицу Ра – Царьград и свадьба главных героев на фоне начавшейся войны.

Костюмы впечатляли деталями. Русские наряды времен Иоанна Грозного, расшитые драгоценными каменьями сияли в свете Парижской, Берлинской и Венской оперы. Доспехи были покрыты серебром и золотом, настоящим естественно. Занавесы к спектаклю рисовали лучшие художники страны.

Финальная ария собрала аплодисменты и овации. Критика приняла спектакль восторженно: «Новой русской Игрой Престолов» называли ее. Маришка не совсем поняла о чем шла речь, но полагала, что о хорошем.

Все это Маришка читала в газетах. И смотрела по телевизору. Постановки снимали. Сама она не могла вырваться, но на генеральных репетициях присутствовала. Спектакли прошли с успехом в городах Европы. Новыми Дягилевскими сезонами называли эти выступления.

Все это вызвало интерес к Союзу и его культуре. Журналисты просили визы, и визы им были открыты.

Журналист «Ле Монд Таймс» Георг Виттель, урожденный Георгий Витте, потомок Премьер-министра Империи, собирался на Родину.

Он не был в России. Много слышал о хорошем прошлом в Империи, о страшном прошлом начала Советской России и сам хотел посмотреть настоящее. Летел он на приличном самолете «Советских авиалиний». Подавали колу и гамбургеры на выбор. С мясом и рыбой.

На этикетке «Колы» была надпись на русском, о том, что произведена она на заводах в Ленинграде, Москве и Омске. Бургеры не хуже, чем во Франции.

Зима встретила его морозом и расчищенными дорогами. Он ехал в Союз, чтобы посмотреть на жизнь советских граждан. Посмотреть и честно описывать. Честное описание выглядело как реклама. Он объездил Москву и Подмосковье, он побывал на новых фабриках и в новых ресторанах. Заказал одежду и она пришла. Качественная одежда и по цене ниже, чем дома. В целом люди начали одеваться лучше, чем в Европе. Рестораны, которые освещали темный январь Центральной России были приличны. Машины на улицах стали появляться чаще. На журналистов и на него не кидались. Насмотрелись за это время. Насытились. Приобщились к Западной жизни.

Он побродил по улицам Москвы и Петербурга, ныне Ленинград, о которых он слышал от родных. Посмотрел на дома, которые принадлежали его семье.

Попросил об интервью с Маришкой Богдановной Адаменковой. Она согласовала интервью с Политбюро и согласилась.

Интервью вызвало фурор. Газета допечатывала свои тиражи несколько раз. Статьи Георга выходили в течение недели, и увеличило тиражи газеты тоже во много раз. Статьи о Союзе, за которые он не платил ни цента, стали его лучшей рекламой.

Рейтинг коммунистических партий других стран вырос сразу на два