я. — А в каком радиусе ловит твоя шарманка?

Денис насупился.

— Ну так-то если любительский передатчик, то километров на двадцать, дальше вряд ли. Но всё равно! На УКВ какие-то отголоски и за пятьдесят добьют! Ну хоть что-то я поймаю!

— Ну так-то да. Если в радиусе тридцати-сорока километров кто-то выйдет в эфир…

— Да понимаю я! — сказал Денис. — Но всё равно. Вдруг!

— Да занимайся, занимайся, это же никому не мешает, — сказал я. — Только про жену не забывай…

— А что Маринка? У нас с Маринкой всё норм.

— Жаловалась Зойке, что внимания ей мало.

— Да? — озадачился Денис. — Ну учту, ладно. Мне только ещё передатчик сделать. Вдруг, кто-нибудь тоже так крутит и ничего не слышит. Да я его дня за три сделаю!

Денис не был исключением — в нашей коммуне каждый развлекался как мог. Людмила регулярно устраивала нам просмотры кинофильмов, концертов, юмористических и познавательных программ, которые нашла на флешках. Их там, по её словам, было больше тысячи.

Ей помогал Витя, и с ним Людмила немного ожила. Она по-прежнему числилась у нас в доме, но всё чаще ночевать уходила к Вите на ферму. Она и компьютер отнесла туда, объясняя это тем, что Витя не может надолго отлучаться с фермы, а ей иногда необходима его помощь на протяжении часа или двух. Слушая это, мы втихаря посмеивались и плевали через левое плечо.

Артём с Василисой тем временем занимались прудом. «Чем аквариум больше, тем меньше ухода требует», — говорил Артём, но постоянно что-то нюхал, пробовал на язык, смешивал в стакане с реактивами. По утрам и вечерам они с Василисой кормили рыб состряпанным по собственному рецепту комбикормом, запахом напоминающим саму рыбу. Что Артём туда намешивал, мне неведомо, но отчёты он регулярно сдавал Генке, который настаивал, что вся информация должна собираться и храниться «на непредвиденные обстоятельства».

— Никто не застрахован, — сказал он мне как-то раз. — Мало ли, что случится — заболеет человек, умрёт человек: остальные должны знать, как его заменить.

О болезнях у нас как-то раз разгорелась дискуссия.

— Что будем делать, если заболеем? — спросил кто-то из парней.

— А чем здесь можно заболеть? — вопросом на вопрос ответила Алёна.

— Да чем угодно: гриппом! воспалением лёгких!

— Гриппу у нас взяться негде, — сказала Катерина (они с Полиной вместе закончили медучилище). — Насчёт пневмонии — главное, не переохлаждаться. Но в любом случае, лекарства у нас есть, в том числе и антибиотики, вылечим.

— А почему гриппу негде взяться? — упорствовал вопрошающий. — Каждую зиму все болеют…

— Это же инфекционное заболевание, — сказал я. — Ещё и вирусное. Откуда к нам попадёт вирус гриппа, если у нас нет никаких внешних контактов?

— Откуда, откуда… да заведётся, — сказал Витя.

И тут же рассказал, как однажды вся гауптвахта в их части в одночасье слегла с гриппом, хотя все были в отдельных камерах.

— Их заразил кто-нибудь, кто имел контакт со всеми. Например, разносчик пищи, — предположила Полина.

— Да какой там контакт! — возразил Витя. — Пять секунд, и ушёл.

— Ну наверняка не пять, а секунд тридцать, — сказала Полина. — Вполне достаточно, чтобы заразиться.

— Нет, — продолжал упираться Витя. — Просто вирус завёлся в камерах и всё.

Обе девчонки прыснули от смеха.

— Да ну вас, — обиделся Витя.

И ушёл неубеждённым.

— Вообще-то, проблема есть, — сказала Катерина. — Например, аппендицит мы вылечить не сможем — нет хирурга, да и медицинских инструментов нет. Или, например, какие-то травмы: ну вот перелом — лично я только на манекенах тренировалась, а с реальными пациентами дела не имела. Симптомы гипертонии мы облегчить сможем, а вот лечить инсульты, сердечные заболевания — вряд ли.

— Зато бактериальных и уж точно вирусных инфекций можно не бояться, никаких инфекционных агентов к нам попасть не может. Разве что собственная микрофлора… — сказала Катерина.

Запас лекарств у нас был внушительный. Из части мы привезли их несколько огромных коробок, и чего там только не было. Катя с Полиной, отвечавшие у нас за медицину, давно всё это проштудировали и рассортировали. Они регулярно раздавали витамины, пугая всех цингой, выдавали обезболивающие, если у кого-то болела голова, а особенно опекали наших стариков — Таисию Прокофьевну и деда Мазая: каждое утро и каждый вечер они измеряли им давление и снабжали лекарствами. Таисия Прокофьевна в шутку говорила, что не помнит времён, когда бы к ней так внимательно относились медики, да ещё и выдавали бесплатные лекарства — не зря, мол, «в космос летим».

А космос с каждым днём наступал. Полностью прекратились осадки. С середины февраля мы не видели ни одной снежинки, падающей с неба. Я предполагал, что низкие температуры не способствуют испарению влаги и накоплению её в атмосфере. Сугробов вокруг было много и недостатка воды у нас быть не могло, но к апрелю мы уже расчистили большую площадь вокруг наших домов. Минус сто градусов за окном, и из-за огромной разницы температур снаружи и внутри, у нас начали лопаться оконные стёкла. Благо, окна были везде с двойными рамами, трещины снаружи мы оперативно замазывали и заклеивали скотчем, который, кстати, на морозе тоже вёл себя не как подобает порядочной клеющей ленте: он трескался и ломался. Мы в доме отмеряли ленту нужной длины и выходили на улицу, держа её в двух руках. Быстро приклеивали и убегали домой греться. Однако было понятно, что скоро мы останемся без стёкол, и Денис предложил приклеивать к внешним стёклам изнутри менее хрупкое оргстекло. Была сформирована стекольная бригада, которая обмерила все стёкла, нарезала нужные куски оргстекла, и затем они повсюду были приклеены на двусторонний скотч. После этого трещины, если и случались, то фатальных последствий уже не имели.

Дни и ночи стояли ясные, небо было усыпано звёздами от края до края. Никогда раньше я не задумывался над выражением «мириады звёзд», а сейчас эти мириады были над головой круглые сутки. Да, звёзды присутствовали на небосводе и днём, поскольку день больше никогда не становился настолько светлым, чтобы скрыть их свет. Небо не было голубым, в полдень оно было глубокого синего цвета, а в три часа дня уже ультрамариновым. У нас теперь были только ночь и короткие — пара часов — сумерки. Солнце стало намного меньше Луны, субъективно — раза в два по