бейджа. Седая щетина и волосы, аккуратно зачесанные от лба, резко контрастируют со смуглой кожей. Он проходит в лаунж-зону и кивает. Амелия и Света улыбаются в ответ мягко, Бо и Скорпион — широко и радостно, Рут отвечает равнодушным взглядом. Владелец идет спокойно и плавно, но напряженно, как будто эта плавность заучена им специально. Он опускается в кресло и обводит рукой поднос с напитками, длинные узловатые пальцы изгибаются в изящном и до миллиметра выверенном жесте.

— Не нравится «Торпедный сок»? — спрашивает он с легкой обидой, указывая на нетронутые коктейли. — Мария сегодня превзошла себя.

— Мы были заняты немного, но выпьем сейчас. — Амелия хватает с подноса стакан и делает большой глоток. — И правда здорово!

Владелец медленно кивает.

Его улыбка дрожит.

Его движения — это танец старательного, но неуверенного в себе танцора.

Это модификант.

Но не такой, какими ты привык их видеть — измененными до неузнаваемости полулюдьми-полумонстрами, которые обожают заимствовать фичи из животного мира. На людей из высшего общества или солдат вроде Рут, способных позволить себе дорогие и малозаметные модификации, он тоже не похож — иначе бы не двигался так странно.

В его речи есть что-то знакомое, но ты не можешь вспомнить.

Он открывает рот, но язык не сразу его слушается, попытка сказать что-то оборачивается неуклюжим дерганьем головой, рука начинает заметно дрожать.

— Привет, Тоби, — Света перегибается через подлокотник кресла и накрывает его ладонь своей. — Мы тоже рады тебя видеть.

Он несколько раз кивает, потом глубоко вдыхает и выдыхает.

— Прошу прощения, — он печально улыбается, — это как всегда не вовремя.

— Ничего страшного, — весело говорит ему Скорпион. — Выглядишь классно, как андроид из тех старых фильмов.

Тоби улыбается с холодной вежливостью, поворачивается к тебе и на миг склоняет голову в неглубоком поклоне.

— Тобиас Вуд, владелец этого скромного заведения.

Ты разводишь руками, не зная, как реагировать на это старомодное приветствие, и отвечаешь просто:

— Джинн.

Этого достаточно, и Тобиас вновь обращается к Амелии.

— Мои поздравления. Я зашел передать их лично.

— Спасибо! Как это мило с твоей стороны! — лучезарно улыбается Амелия. — А поздравления с чем?

На несколько секунд повисает тишина, Крест — даже Рут! — обменивается непонимающими взглядами. Потом Света открывает рот, несколько секунд думает и поднимает указательный палец:

— Грузовик!

— Грузовик, — соглашается Тобиас с довольной улыбкой. Он осторожно откидывается в кресле и скашивает глаза в твою сторону. — Это удивительно, какими беспечными они бывают.

Крест тем временем возится с экраном — проекция на стене мерцает, каналы переключаются туда-сюда, Бо, Скорпион и Амелия одновременно пытаются найти нужный. Света хочет присоединиться к поискам, но проливает свой коктейль и шипит сквозь зубы, быстро отряхивая планшет.

— Скорпион, Бо! — Амелия останавливает товарищей командирским тоном и уже гораздо мягче добавляет: — Позвольте мне.

Она находит новостной портал и складывает руки на коленях, уставившись в экран. Глаза широко распахнуты, на губах восторженная улыбка — она выглядит как ребенок, дорвавшийся до мультфильмов.

Окно Центрального Аркадийского канала показывает, в окружении рекламы, улицу Муравейника с грузовиком «Миссионера». Водитель вытащен из кабины наполовину, его тело свисает с сиденья, рука запуталась в ремне автомата, куртка разорвана на груди. Через ворот и рукава на асфальт капает кровь. У распахнутых дверей кузова — еще четыре мертвых тела.

Полиция уже прибыла, но кроме нее в кадр попадают две фигуры в одинаковых черных пиджаках, белых рубашках и галстуках, со знаковыми масками Креста — один человек пробирается между вставшими машинами в противоположную от копов сторону, другой бежит прямо по автомобилям.

— Леша, в кого ж ты такой тормоз, — едва слышно вздыхает Света.

Ведущий за кадром беззаботно болтает:

— Напоминаю, что это уже вторая дорожная атака на «Миссионера», и как бы мне не было радостно видеть грузовик виски на своей улице, содержимое бочек внушает опасения. Давайте взглянем поближе!

Дрон с камерой подлетает к грузовику, один из копов бьет его стволом винтовки, но тот уворачивается — ведущий проказливо хихикает — и останавливается подальше, но все еще напротив открытого кузова.

— Что же делать? — притворно ахает ведущий. — Доблестные стражи правопорядка блокируют нам путь! Но не бойтесь, с вами камеры Кубо-Оптик 8000!

После минутной рекламы ведущий все-таки показывает то, что пытается скрыть полиция.

Тела.

Два тела, если точнее.

Кузов буквально залит виски, на асфальте лужа. Пластиковые бочки внутри изрешечены пулями, но любому ясно, что люди, находившиеся внутри, умерли задолго до пальбы. Кровь не льется, тела застыли в позах эмбрионов.

— Вы знаете, что я вспоминаю, когда смотрю на это? — жизнерадостно говорит ведущий, и ты на миг думаешь, что он хочет бросить какую-нибудь глупую шутку. — Я вспоминаю, как пару дней назад еще один грузовик «Миссионера» попал под обстрел на окраинах. Свидетелей было мало, а спустя пару часов стало еще меньше, и даже хозяин авто, пострадавшего в аварии, быстро изменил показания. Жарковато тогда было, я согласен, парень мог получить солнечный удар и увидеть труп в бочке, а потом прийти в себя. Но это!..

Но это.

Ты писал Гектору, что «Миссионер» — прикрытие Триады для отмывания денег и сокрытия трупов... Крест тем временем пошел дальше, и донес информацию до всех. Даже если Триада купила всю полицию, произошедшее трудно будет замять. Как минимум, на несколько дней или даже недель «Миссионер» прервет работу, занятый судебными разбирательствами.

— Вовремя, — кивает Амелия и посылает тебе самодовольную улыбку. — Первый шаг — в действии!

Ты рад, что у них вообще есть шаги.

— Тоби, ты не мог бы показать нашему новому коллеге клуб?.. Буквально на пару минут, Джинн. Сам понимаешь, есть вещи, которые я не могу озвучивать при незнакомце, а кодовые слова мы так и не завели.

— А я говорил, что стоило бы, — шепчет Скорпион.

Ты не в настроении спорить. Смотреть клуб, впрочем, тоже. Тобиас каким-то образом понимает это, а потому не уходит далеко — вы покидаете лаунж-зону, и он садится прямо на ступени, все так же медленно и напряженно. Внизу менеджер, который следит за тем, чтобы никто не беспокоил почетных гостей «Затмения», он оглядывается и вопросительно смотрит на Тобиаса. Тот качает головой и улыбается, менеджер отворачивается.

Ты садишься рядом с Тобиасом. Даже на ступеньках он сидит прямо и — редкий случай, когда это слово подойдет — величественно.