— Э, нет-нет-нет! — взвыла я. — Мне не надо свадебное платье, я… у меня уже есть!

Боги, пусть они поверят! Пусть поверят!

Поверили. Только ничуть не смутились.

— И что? Платьев может быть и два!

— Одно для официальной части, а второе для банкета, у меня так и было! Хелми, ты какое купила?

Пришлось вдохновенно врать и описывать самое шикарное платье, которое только могло родить мое воображение. Еще теплилась надежда, что мне выберут какое-нибудь скромное белое платье, а я прикопаю его до официального приема или свадьбы… да хоть Ракель, например. Поэтому мое платье было такое же, как и помолвка: расшитое бисером, кристаллами Тодоровски, дорогущим тончайшим кружевом. Пышное, белое, как снег, невероятное. Несуществующее.

Гарем все это выслушал и постановил:

— Понятно, значит, простенькое платье у тебя есть, будем выбирать шикарное.

Я инстинктивно обвела взглядом комнату в поисках окна. Если я оттуда выброшусь, меня же не уволят?

Вскоре мне начало казаться, что у эльфийки отсохнет палец. Щелк — и я в шикарном кружевном платье.

«Не-е-ет!» — хором изрек гарем.

Щелк — платье с силуэтом «рыбка», расшитое жемчугом.

«Прошлый ве-е-ек», — скривились птички.

Щелк — бело-голубое платье с фатой. («Как будто занавески!»)

Щелк — кремовое короткое платье. («Вот что-то похожее на потом, для брачной ночи!»)

Щелк, щелк, щелк! Айвори, цвет шампанского, цвет золотистого ручья, цвет любовной магии, цвет зелья удачи, цвет снежной перепелки, цвет того, сего, другого. Мы перемерили десятки платьев, и каждое гарем отвергал, а я сходила с ума от необходимости стоять здесь и мучиться. Поэтому, когда услышала дружное «Идеально!», не сразу сообразила, о чем они.

— Да это не платье, это походная палатка! Серьезно, если я залезу под подол, я могу там жить! — возмутилась я, с трудом поворачиваясь в тяжелом и пышном белом наряде.

Шлейф был такого размера, что не помещался на пьедестале. Зато дарийские жены, как одна, довольно улыбались.

— Шлейф будут нести четыре прелестные девочки!

— Светленькие, в розовых платьицах!

— А в руках корзинки с лепестками роз!

Я проглотила вопрос, как прелестные девочки будут держать корзинки, если надо будет тащить этот шлейф. Как, впрочем, и радость относительно того, что эта свадьба не состоится. Цветастый гарем среди гостей смотрелся бы крайне странно, а еще наверняка что-то бы учудил. Уронил торт или… похитил жениха.

— Девушки, а давайте я сама куплю это платье?

Последняя попытка воззвать к голосу разума птичек. Раз уж Ильмир затеял эту игру, пусть и платит за желания гарема.

Но увы мне: гарем был неумолим.

— Теперь для брачной ночи! — радостно пискнул кто-то.

— Не на-а-а…

Щелк.

Я предстала перед всем честным народом в изрядно откровенном наряде: кружевной красной комбинации и прозрачном пеньюаре.

— Какая красота, я тоже такое хочу!

— Нет, тут что-то не то.

— Как она наденет красное белье под белое платье?

— Давайте белое!

— Белое белье — это пошлость! Давайте айвори?

— Дамы, — вклинилась в спор эльфийка, — разрешите продемонстрировать вам исконно наш стиль. Мы знаем толк в таких вещах.

Еще один (я их уже ненавидела, честное слово) щелчок — и вот я стою в… кхм…

Ладно, с виду это было белье, и даже красивое. Вот только… тончайшие — я почти не чувствовала их кожей — золотистые нити оплетали мое тело наподобие комбинации. Это белье скрывало все и в то же время не прятало ровным счетом ничего. Приподнимало грудь, искрилось на свету и, пожалуй, было самым необычным из всех, что я видела.

— Вау-у-у-у, — блаженно выдохнул гарем.

— Я тоже такой хочу!

— И я!

— И я!

— Без проблем, — улыбнулась эльфийка.

В следующую секунду рядом с каждой птичкой уже стоял золотистый пакетик с обновкой. Я злобно подумала, что теперь шейх может устроить ролевую игру в бордель, например. Или в армию. Все в одинаковом и ходят строем.

Но я злилась больше от смущения. Стоять перед всеми в таком открытом наряде было в новинку.

— Ой, Хелми, твой блокнот! — Черненькая вскочила и протянула мне рабочий инструмент, который я не задумываясь открыла.

— Леруа? — в зеркальце появилось лицо шефа. — Ты одна?

— Нет, со мной девушки и представитель эльфов. Чтобы… ты хотел?

Но Ильмир почему-то не торопился пояснять цель своего явления. Он как-то странно на меня смотрел и выглядел слегка бледным. Я до полусмерти перепугалась: а если что-то случилось в офисе?

— Что произошло? Выглядите взволнованным.

Со стороны птичек донеслось кокетливое покашливание.

— Что? — Я оторвалась от зеркала.

Светло-зеленая робко ткнула пальчиком в зеркало.

Поняв, что я показалась шефу в золотистом эльфийском бюстье, я залилась краской и быстро захлопнула блокнот. Кое-какие птички хихикали, эльфийка хранила королевскую невозмутимость. Как же горели щеки!

— Значит, так! Мне решительно это надоело. Девушки, спасибо за заботу. Но давайте все-таки вы выберете себе покупки. А я… доверюсь вашему вкусу, ладно? Вот список, тут какие-то платья, все такое. Сделайте мне сюрприз и побудьте стилистами, хорошо?

Гарем с энтузиазмом откликнулся на предложение и схватил список, который я сделала по дороге.

— Только помните: мне предстоит ужин с родственниками жениха. Никаких эльфийских ниточек вместо платья!

Ответом мне стал честный-пречестный кивок.

Наверное, птички и сами поняли, что перегнули палку, раз так легко согласились от меня отстать. Ну, хотя бы в походах по магазинам они вели себя культурно. И четко выполняли поставленные задачи. Не ссорились и не устраивали кавардак. Разве только небольшую толкучку перед зеркалами я им простила, тем более эльфийка быстро организовала новые. И гарем принялся резво сбрасывать свои одеяния.

Под плащами оказались милые легкие разноцветные платьица, а под шляпками — прически самых разных вариантов. Маски девушки решили не снимать и всю одежду подбирали в соответствии с любимым цветом. Так странно было наблюдать, как двадцать разноцветных красоток крутятся в обновках. Вскоре у меня зарябило в глазах, и я попросилась на волю. Раз уж эльфийский молл закрыли для посетителей на целый день, я ничем не рисковала, прогуливаясь по холлу.

Там было прохладнее, тише и спокойнее. Я все еще чувствовала, как быстро бьется сердце при воспоминаниях о косяке с сеансом связи.