и им пришлось разрезать днище и опрокинуть машину. Сначала они распылили по машине белый порошок, чтобы предотвратить взрыв. Это было ужасно. Но жалеть тут было не о чем.

Мы с Бастером наблюдали за спасательной операцией, и пожарный угостил нас шоколадкой.

Когда днище машины опрокинулось и автомобиль встал на колёса, я попросила пожарного найти рюкзак Неда, яйцо, а также Пинки и Пёрки.

– Ты взяла с собой домашнее задание? – спросил он, вручая их мне.

Я улыбнулась.

– Вроде того.

Мне не нужен был рюкзак Неда, просто мне не хотелось, чтобы он лежал и гнил под дождём среди битого стекла.

Кроме ран на руках, других повреждений у нас не оказалось, поэтому мы в конечном счёте уселись на заднее сиденье полицейской машины, держа в руках сэндвич с цыплёнком и пакет шоколадного драже. Мы тронулись с места происшествия, оставив пожарных и полицейских, которые делали замеры, снимали и разговаривали.

Теперь, когда мы с Софией находились в полицейском участке, все наперебой строили предположения насчёт того, как это случилось, но нас они ни о чём не спрашивали.

– Она похитила их…

– Хотела продать их за границу…

– Извините, – сказала я.

– Она явно сумасшедшая, и, должно быть, ехала слишком быстро…

– Извините! – крикнула я.

Женщина-полицейский, перестав намазывать масло на кусок тоста, подняла вверх руку.

– Ш-ш-ш, послушайте все.

Я держала Бастера за лапу в качестве моральной поддержки.

– Я не знаю, поверите ли вы мне…

– Попробуй убедить нас, – сказал полицейский, с помощью наручников вынимавший чайный пакетик из кружки.

– Её зовут Мария Вессон, и она работает на человека по имени Тревор Пинхед.

– Пинхед? Я где-то слышал это имя…

– Дети… Дети, которые пропали в Девоншире, это вы? Она похитила вас?

София кивнула, я покачала головой.

– Да, – сказала она.

– Нет, – сказала я. – Нет, мы… – Я огляделась вокруг. Пять полицейских и одна женщина, все они слушали меня. – Мы сбежали из Брим-Лодж.

– Похоже на правду, – сказал один из полицейских, шурша стопкой старых газет. – Вот и вы. – Он держал в руках фотографию. Она была не очень похожа на меня. София же выглядела великолепно.

– Это мы, и мы добрались до Бристоля.

– Шарлотта Грин, – сказал полицейский с газетами. – Точно, Бэтсон, пойди, поищи дело, позвони в Эксетер и дай номер телефона для родителей.

– Что вы делали в Бристоле? – спросила женщина-полицейский.

Её слова надолго повисли в воздухе, и я раздумывала, стоит ли попытаться рассказать им правду. Они слушали меня, лучшей возможности никогда не представилось бы. Но София, пнув меня ногой, прошептала:

– Они не поверят нам.

– Это её телохранитель, он опасен, он – убийца, – сказала я, произнеся слово убийца совсем тихо. – Он убивал людей, сидел в тюрьме.

– Правда? – сказал полицейский с газетами. – Не знаю… Уверен, я бы запомнил, если бы о таком сообщили по телевизору.

– Возможно, он на самом деле не сидел в тюрьме, – сказала София. – Но я уверена, что он убивал людей.

– Давай говорить прямо. Ты говоришь, что твой телохранитель – убийца?

– Да, то есть нет, то есть я не знаю, – сказала София.

– Давай проверим, – сказала женщина-полицейский.

Повернувшись лицом к компьютеру, она напечатала фамилию Пинхеда. Мы все ждали. Полицейские столпились у экрана.

– Ничего, ничего, кроме штрафов за нарушение правил парковки.

– Но это не может быть правдой, – сказала я, поворачиваясь к Софии. – Ты сказала…

– Ну я думала, что он убийца… – сказала София. – Я уверена, что он убивал людей, возможно, он никогда не попадался, вот и всё.

– Хмм, – промычал первый полицейский, глядя на меня.

София уставилась в пол.

У меня в голове собиралась тёмная туча сомнения. Потом я вспомнила о кабельных стяжках.

– Он пристегнул нас наручниками к машине, – сказала я. – Это ненормально!

Женщина-полицейский кивнула.

– Мы занимаемся той женщиной, но на этом этапе нет ничего, что связывало бы её с мистером Пинхедом.

– Но он был там, именно он надел на нас кабельные стяжки. Он поймал нас, когда мы выходили из отеля, – сказала я. София подняла на меня глаза. – Это правда, и у него был мобильный телефон с кучей телефонных номеров, и ещё у него есть склад и всё такое. И у него куча денег неизвестно откуда.

Женщина-полицейский склонила голову набок.

– Я всё понимаю, но нет никаких доказательств. На данный момент мы можем сказать только одно: мистер Пинхед – обычный человек.

– Но он не такой! Если бы вы только слышали, что он говорил по телефону! – сказала я.

– Ты записала разговор?

– Нет. – Подобрав Бастера, я посадила его себе на колени.

Если они не верят нам, тогда лучше уж вообще уходят. Мне хотелось поговорить с Софией наедине, я хотела узнать правду. А потом я вспомнила о флешке.

– В задней части машины, в щели между сиденьем и спинкой, лежит компьютерный накопитель, мы скопировали всё в офисе Пинхеда. Не могли бы вы послать кого-нибудь поискать флешку?

Женщина-полицейский смахнула крошки с подбородка.

– Не думаю, что это поможет, – сказала она.

– Прошу вас, там должно быть что-то. Иначе зачем ему было приковывать нас?

– Затем, что вы всё время сбегали? – предположил полицейский с газетами.

– Посмотрим, – сказала женщина-полицейский точно так же, как говорит мама, когда я просила её о чём-то, чего она не намерена была позволять мне.

София отряхивала с брюк собачью шерсть.

Мной овладело столько противоречивых чувств сразу, что я не могла решить, о чём я думаю. Я только знала, что мне ужасно хочется домой, что я очень скучаю по своей семье, еде, дому и даже трещине на потолке.

И я скучаю по Неду.

– Что случилось с Недом? – спросила я, вспомнив о нём впервые за целую вечность.

– С Недом? – сказал полицейский с газетами. – С каким Недом?

– С моим братом? – произнесла я дрожащими губами. Если им ничего не известно, может быть, он так и не добрался до дома?

Полицейский просмотрел в газету.

– Прости, я ничего не знаю ни о каком Неде.

Я вытерла слезу с уха Бастера. Посмотрев на меня, пёс лизнул меня в щёку.

* * *

Мы просидели в участке несколько часов. Я выводила Бастера на улицу пописать и приводила обратно. Мы очень долго сидели. Полицейские были поглощены кофе и тостами, намазывая их то пряной пастой, то джемом и снова пастой. Казалось, они забыли о нас.

Зазвонил телефон, и женщина-полицейский ответила:

– Да, сэр, мы заставим их сделать заявление, да, мы ожидаем, когда с нами свяжутся родственники. О, приятно узнать об этом, да. Я передам. Кажется, Мария Вессон пришла в сознание и хочет говорить.

Все они глубокомысленно