– Ты умеешь обнадежить, – с иронией в голосе ответила Эйприл, сжимая в руках ружье.

Они пересекли холл и нашли лестницу сразу за разбитыми торговыми автоматами.

– Зацени! – сказал Филип, когда они подошли к двери, которая вела на верхний этаж. – Ты помнишь капитана Немо?

– Кого?

– Старый фильм «Двадцать тысяч лье под водой»? Старый полоумный капитан, играющий на органе в подводной лодке, вокруг которой плавают гигантские кальмары.

– Не видела этого фильма.

– Ну, сейчас увидишь, – с улыбкой ответил Филип.

* * *

Эйприл Чалмерс приготовилась к худшему и, задержав дыхание, пошла следом за Филипом. Он придержал дверь, и девушка вышла на пешеходный мост между зданиями. От того, что она увидела, перехватило дыхание.

Девушка уже бывала прежде в подобных переходах между зданиями, но этим вечером призрачный свет и тонкие стены коридора, протянувшегося через перекресток ко второму этажу ближайшего универмага, казались по-настоящему волшебными.

Сквозь стеклянную крышу было видно, как мерцают вены молний, прорезая грозовые облака. С каждой вспышкой внизу оживали тени города, кишащего бродячими мертвецами.

– Потрясающе… – прошептала завороженная Эйприл.

Филип прошел по мосту, остановился у стены и снял с плеча сумку.

– Хочешь кое-что увидеть? Иди сюда.

Эйприл подошла. Филип показал пальцем на пятиконечные звезды, нарисованные на автомобилях и дверных проемах, и вкратце рассказал о «безопасных зонах» Ника.

– Ник меня удивил. Он, оказывается, не такой уж и простак, – с уважением сказал Филип.

– Нам это пригодится, если мы найдем генератор.

– А ты врубаешься, сестренка.

– Ник – отличный парень.

– Это точно.

Захватническая темнота наползала на город, и в голубоватых тенях стеклянного пешеходного моста суровое лицо Филипа показалось Эйприл еще более жестким. С его черными, как смоль, висячими китайскими усами и темными глазами, обрамленными морщинками смеха, он напоминал Эйприл нечто среднее между молодым Клинтом Иствудом и… кем же? Ее отцом в молодости? Вот откуда взялись эти приступы влечения к большому, долговязому мужлану? Неужто Эйприл такая идиотка, что западает на парня только потому, что он похож на ее отца? Или эта жалкая щенячья влюбленность возникла на фоне стресса и борьбы за выживание в обреченном мире? Да черт возьми, этот парень раскроил ее отцу череп! А может, все совсем не так. И Дэвид Чалмерс тут ни при чем. Дух ее папы, как поется в песне, улетел на небеса. Его душа покинула тело еще до того, как оно вылезло из постели и попыталось закусить старшей дочерью.

– Должен тебе сказать, – продолжал между тем Филип, глядя на фигуры мертвецов, бесцельно бродящих по улицам. – В нашем районе этих тварей почти не осталось. Можем задержаться здесь еще немного.

– Наверное, ты прав. Нужно только каждое утро поить Тару валерьянкой, иначе она нас съест.

Филип заливисто рассмеялся.

– У нас есть шанс устроить нормальную жизнь. Если ты понимаешь, о чем я…

Эйприл заглянула ему в глаза.

– Что ты имеешь в виду?

Он приблизился к ней.

– Я немало девушек в жизни повидал, но такую, как ты, встречаю впервые. Твердую, как сталь… но такую нежную с моей девочкой. Никогда не видел, чтобы Пенни так кому-то открывалась… Черт возьми, ты же нас спасла, когда нас едва не сожрали эти твари. Ты, Эйприл, крайне необычная девушка.

Теперь она поняла, что имел в виду Филип. Ее щеки вспыхнули, и Эйприл смущенно опустила взгляд.

Филип нежно обнял девушку и поцеловал. Эйприл сделала шаг назад.

– Я не знаю, Фил… то есть… не знаю, стоит ли… ты понимаешь…

Если она даст ход этим отношениям, что будет с Тарой? Насколько накалится атмосфера? Насколько это все усложнит? Как повлияет на их безопасность, на их шансы на выживание?

Филип не дал ей опомниться. Он наклонился и снова поцеловал ее. И на этот раз она обвила его руками и ответила на поцелуй. Эйприл сама не понимала, что с ней происходит. В объятиях Филипа она чувствовала себя такой слабой, хрупкой… и в то же время – защищенной от всего на свете. Словно электрический ток, волна эмоций прошлась по ее телу. Голова закружилась. Эйприл не заметила дождя, забарабанившего по стеклянной крыше. Она даже не заметила, как Филип мягко положил ее на пол. Их губы сомкнулись в страстном поцелуе, сильные руки Филипа поглаживали ее грудь.

Гроза неистовствовала. Ливень хлестал по стенам. Молнии ежесекундно озаряли бушующее небо. Грубые пальцы Филипа разорвали застежку под грохот наэлектризованных грозовых туч. Джинсы Эйприл наполовину спущены, кофта уже на полу… как вдруг в голове девушки пронеслась мысль.

– СТОЙ!

* * *

Филипа захлестнула волна животного желания. Он словно не услышал, как она просит его остановиться. В этот момент его мозг отключился, им руководили лишь инстинкты. Один инстинкт.

– Боже, я прошу тебя! Стой, пожалуйста! – словно откуда-то издалека доносился умоляющий голос.

Но его это не остановило. Он знал, что втайне она любит его. Она хочет этого не меньше, чем он. Что бы она ни говорила. И Филип продолжал, несмотря на ее сопротивление. Он входил в нее снова… и снова… Пока Эйприл, наконец, не затихла.

Волна удовольствия прокатилась по его телу, и Филип в изнеможении перекатился на спину. Еще пару минут он пытался прийти в себя, разглядывая яркую мозаику озаренного молниями неба.

* * *

Сердце Филипа колотилось, как сумасшедшее, а кожа покрылась липким, холодным потом. Ему казалось, будто он – разбитое зеркало: частица его собственной души откололась и отразила лицо монстра. Что же он натворил? Он понимал, что поступил плохо. Но ему казалось, что это делал кто-то другой.

Филип и Эйприл неторопливо натянули одежду и лежали. Просто лежали, вслушиваясь в монотонный рев бури. Девушка молчала. Филип не знал, как расценивать это непонятное молчание, но ему хотелось верить, что все хорошо. Что ей тоже понравилось…

Но почему так бешено колотится сердце? Почему лоб покрылся холодной испариной? Теперь он услышал эти крики… Остановись… хватит… прекрати… Что он наделал?

– Я себя не контролировал, – наконец произнес он после нескольких мучительных минут. – Прости, что так получилось. Ты в порядке?

– Да.

Ее безжизненный механический голос казался абсолютно бесцветным. Филип собирался сказать еще что-нибудь, но раскат грома прервал его мысли.

– Ты уверена?

– Да.

– Нам нужно возвращаться.

* * *

Обратный путь прошел в молчании. Филип держался в нескольких шагах от Эйприл. Позади осталась лестница и пустынные замусоренные коридоры. То и дело Филип порывался что-нибудь сказать, но продолжал молчать. Он пришел к выводу, что все должно оставаться как есть и нужно дать Эйприл время, чтобы смириться с произошедшим. Любые его слова сейчас будут только во вред. Эйприл шагала впереди с ружьем на плече, словно усталый солдат, возвращающийся с тяжелой службы. Они добрались до верхнего этажа бухгалтерской фирмы и обнаружили зияющую дыру окна. Дождь хлестал сквозь зазубрины разбитого стекла. Лишь несколько слов: «Ты первая» и «Смотри под ноги». Филип помог девушке взобраться по мокрой от дождя пожарной лестнице и перейти к шаткому самодельному мостику. Порывы ветра и дождя, хлещущие в лицо, почему-то принесли Филипу облегчение: они бодрили и давали надежду, что, возможно, он еще сумеет исправить содеянное. Сможет загладить вину.