На большинстве ранчо и в общественных учреждениях

имелись генераторы, но в библиотеке их не было,

а значит, котам грозил холод.

Полиция и службы спасения просили жителей оставаться дома, что в принципе не имело смысла, так как все было закрыто, включая библиотеку. Но мне нужно было попасть к котам. Я жила всего в семи милях от работы, но, к сожалению, я, как и все жители Генуи, была полностью отрезана от трассы 395, единственной главной автомагистрали, идущей через весь регион. После переговоров по телефону со всеми сотрудниками библиотеки, было решено, что я единственная, кто может добраться до работы, пусть и другим длинным кружным путем.

К этому времени Бейкер с Тейлором находились без еды и воды почти двадцать четыре часа, так как накануне нам пришлось закрыться пораньше. И хоть у них была густая шерсть, отсутствие тепла в помещении беспокоило меня. Поэтому я выехала в библиотеку. Дорога, которая обычно занимает у меня десять минут, в этот раз заняла больше часа, так как приходилось объезжать дорожные заграждения и пробираться по затопленным и размытым участкам.

Когда я наконец добралась до библиотеки и открыла заднюю дверь, Бейкер с Тейлором явно обрадовались моему приходу и вели себя как ни в чем не бывало, правда, были слегка раздражены. После того как я выложила им в миски консервы, и они поели, коты сразу же направились к двери в главное помещение, чтобы приступить к своим ежедневным занятиям. Когда я преградила им путь и быстро закрыла за собой дверь, они посмотрели на меня озадаченно.

– Извините, ребята, – сказала я им. Не было смысла выпускать их бродить по зданию. Я обошла холодную темную библиотеку, чтобы проверить, все ли в порядке. И даже посмотрела книги на возврате, поразившись, что там полно свежих поступлений. Это было немного забавно. Дороги оставались непроходимыми, люди сидели дома в темноте, пытаясь согреться, и тем не менее их книги были сданы, а значит, они добрались до библиотеки, невзирая ни на какие препятствия, лишь бы не платить несколько пенни за просрочку.

Мне ничего не оставалось, как определить котов в какое-нибудь другое место до тех пор, пока не дадут электричество. Телефоны в библиотеке не работали, поэтому я была вынуждена положиться на удачу, надеясь, что ветлечебница Боба Горриндо, в которой можно было оставить животных на время, открыта.

Как всегда с трудом мне удалось затолкать обоих котов в их переноски и оттащить в машину. Всю дорогу до Боба они выли, не переставая.

Клиника действительно оказалась открыта. Я оставила их там и поехала домой ждать сигнала, когда расчистят дороги. Через несколько дней вода отступила, и электричество вновь заработало. Я вызволила котов из их «чистилища», и мы снова открыли библиотеку, вернувшись к нашему привычному режиму. Хотя прошел почти месяц, прежде чем дороги в долине полностью очистили от мусора, и они приобрели прежний вид. Поэтому я еще какое-то время продолжала ездить объездным путем, что забирало у меня лишних два часа рабочего времени со всеми вытекающими последствиями. Я мечтала наверстать упущенное – хотя бы за один день, – но понимала, что это неосуществимая мечта.

Когда дело касалось погоды, все знали, что рано или поздно маятник качнется в другую сторону. Вода всегда доставляла нам большие проблемы не только в долине, но и во всем штате, а также на большей части Запада Америки. Растущее количество микрорайонов означало усиленное потребление воды, так как многие новые дома имели свои частные скважины. Часть местных старожилов и фермеров полагали, что приезжие, скупившие основную массу домов в новых микрорайонах, забирали воду из их собственных подземных запасов, и на основе этого убеждения мазали всех новоприбывших черной краской. Но правда заключалась в том, что и самих старожилов нельзя было назвать в этом смысле безупречными, так как кое-кто из них неплохо заработал, продав свою землю застройщикам. Но, опять же, у них просто не было другого выхода.

Однажды я услышала историю, которая, на мой взгляд, идеально иллюстрирует разрыв между старым и новым. Я знала одного наемного рабочего, который время от времени подрабатывал в гостинице «Долина Карсон». Однажды вечером один из менеджеров попросил его написать табличку и повесить ее на сломанной туалетной кабинке. Он сказал: «Конечно» – и повесил там табличку, на которой было написано: «СОРТИР НЕ РАБОТАЕТ. ПОЛЬЗУЙТЕСЬ ВЫМЕНЕМ» (SHITTER DON’T WORK. USE UDDER). Я знала, что он не собирался никого разыгрывать. Он был рабочим по уходу за скотом на ранчо, и именно так, по его мнению, нужно было писать слово «другой» (other). Когда на следующий день менеджер увидел табличку, он устроил истерику, так как посчитал, что это плохо отразится на его карьере. Рабочего не уволили, но с того дня администрация внимательно следила за ним, и больше никто никогда не просил его составлять таблички.

Жизнь в нашем регионе стремительно менялась, и всем приходилось приспосабливаться к ней. В силу того, что долина Карсон расположена прямо на границе с Калифорнией, между двумя штатами всегда осуществлялось взаимовыгодное сотрудничество. Много людей, живших на калифорнийском берегу Тахо, приезжали в округ Дуглас за покупками, так как в те времена им просто не хватало собственных магазинов розничной торговли.

Иногда приезжие, перебравшиеся в долину из Калифорнии, почему-то забывали о том, что они живут в другом штате. Я прекрасно понимаю, что всегда требуется некоторое время, чтобы привыкнуть к совершенно новым законам и нравам. Но люди, работавшие в администрации округа, в конце концов устали от того, что каждый раз, когда все эти новоприбывшие приходили регистрировать свои машины и голосовать, они жаловались: «В Калифорнии нас не заставляли делать то и это». Однажды, когда я в очередной раз пришла продлить лицензию на машину, то увидела на стене написанное от руки объявление: «Вы не в Калифорнии. Пожалуйста, не цитируйте нам калифорнийские законы и правила».

***

Вскоре после того, как в газетах и журналах стали выходить статьи о Бейкере с Тейлором, а мы начали получать письма и открытки от поклонников, я сделала то, что сделал бы любой ответственный библиотекарь на моем месте: начала вести архив.

Я сделала это по той же причине, по которой хранила все, связанное с «Друзьями библиотеки», нашими добровольными помощниками, или зданием новой библиотеки, или чем-то подобным. Я хранила все это потому, что иначе оно могло пропасть. И тогда никто не узнал бы об этом.

Я превратилась в скопидома и старалась сохранять два экземпляра каждого материала, включая копии писем от фанатов и от нас. Архив очень важен для истории. Я всегда удивлялась любому найденному артефакту, хоть и не имела понятия, для чего он использовался, когда он был сделан и кто его сделал. Но потом, после проведения небольшой исследовательской работы, все становилось ясно.

Так что я считала очень важным

попытаться также сохранить все,

что было связано с котами.

Вскоре, после того как я начала вести архив, мне уже с трудом удавалось вставить лист бумаги в свой ящик для хранения, и тогда пришлось взять новый. Частично столь быстрая наполняемость архива объяснялась активностью фан-клуба Бейкера и Тейлора. Когда я обнаружила очередной пакет из оберточной бумаги с обратным адресом Гаанна, штат Огайо, я поначалу удивилась. Но потом в памяти всплыла строчка из предыдущего письма учительницы: «Я бы хотела просить разрешения писать Вам и Бейкеру с Тейлором и дальше, подключив другие наши классы, так как уверена, что очередная весточка «от котов» очень важна для детей».