Она приложила к письму фото своего класса:

на нем ученики держали плакат

с надписью «ФАН-КЛУБ БЕЙКЕРА И ТЕЙЛОРА»,

а сзади на стене висели их рисунки.

Фан-клуб? Я всмотрелась в лица детей на снимке: беззубые улыбки, забинтованные коленки и волосы, торчащие в разные стороны, несмотря на то что родители, вероятно, аккуратно причесали их всего час или два назад. Они напомнили мне моих собственных детей в том же возрасте.

Почему бы и нет?

Пока я просматривала другие открытки и рисунки, Бейкер с Тейлором уже нацелились на пакет, словно парочка самонаводящихся ракет, и приступили к атаке. Тейлор грыз нижнюю часть, а Бейкер ухитрился просунуть голову внутрь.

Не без труда, но мне удалось высвободить пакет из их цепких лап, а остатки содержимого я вытряхнула на свой стол. Оттуда выпало несколько сердечек с запахом котовника. Ну конечно. Бейкер схватил когтями красное сердечко, а Тейлор уцепил голубое.

Я не ожидала подарков. Наоборот, люди всегда ждали подарков от нас. Меня это не напрягало, я всегда с удовольствием прочитывала фанатскую почту, особенно если в письме присутствовал сдержанный юмор. Несколько месяцев назад мы все дружно смеялись, получив открытку, адресованную «Сокамерникам».

Послание от детей из Огайо явно отличалось от остальных: здесь не было просьб прислать постеры или фирменные пакеты от знаменитых библиотечных котов. Эта учительница со всей серьезностью хотела воспользоваться помощью котов в обучении школьников. Кто мог возражать?

И я решила им помочь.

Пока коты продолжали кайфовать от кошачьей мяты, я написала письмо Лесли Крамм, в котором поблагодарила ее и учеников за труды и игрушки, отметив, что я ценю то, что она с помощью животных помогает детям совершенствовать свои навыки в чтении и письме.

Я вспомнила, как сама в прошлом столкнулась с большими трудностями, когда моему сыну Мартину в возрасте шести лет поставили диагноз дислексия. Будучи еще в первом классе, он с успехом прошел тест на логические способности для выпускников, но при этом ненавидел ходить в школу и в классе был совершенно беспомощным. Фактически только во втором классе нашелся учитель, который помог ему справиться с проблемой и по-настоящему изменил его жизнь.

Кое-кто из учеников задал в своих открытках вопросы о котах, поэтому в письме я ответила на некоторые из них.

«Любимый цвет наших мальчиков это еда».

«Их любимые книги – все комиксы о Гарфилде (их идол)».

«Их не назовешь шустриками, но все меняется, когда из ящика достают консервный ключ. А еще они могут быть очень прыткими, когда в библиотеке появляется сверчок или паук».

Я вынула лист из печатной машинки и начала писать адрес на конверте, но остановилась. Чем я еще могу помочь им? Я вспомнила студентов колледжа, периодически заходивших к нам, чтобы увидеть котов. Для них это была шалость. А эти семи-восьмилетние дети воспринимали котов всерьез. Может быть, они добавят чуть больше старания, выполняя свои письменные работы, если будут знать, что парочка котов с нетерпением ждет их писем и напишет им в ответ? Никогда еще мне не приходилось писать письма от имени котов, но почему бы и нет? Я заправила в машинку еще один лист и приступила.

«Дорогие второклассники…»

Я обернулась на котов, которые в тот момент ощущали на себе всю силу Nepeta Cataria (латинское название котовника кошачьего), нежась на полу. Их головы и конечности почти не двигались. А Бейкер уже фактически храпел.

«Нам было очень приятно получить от вас посылку! Мы так обрадовались ей, что сотрудникам библиотеки пришлось даже закрыть ее в кладовке, пока наша мама не придет на работу».

Я задумалась, а сказали бы коты это, если бы могли говорить. Когда я была еще совсем маленькой, я полагала, что собаки и кошки могли бы говорить, если бы захотели, и тогда они рассказали бы мне много всего интересного. Но по какой-то причине они решили этого не делать. Тогда я никак не могла в этом разобраться, и это сильно меня расстраивало. Поэтому сейчас я попыталась представить, как бы коты обратились к целому классу, а также что бы хотели знать второклашки о парочке библиотечных котов, живущих в двух тысячах миль от них.

Время от времени я слышала, как некоторые учителя начальной школы, приводившие свои классы в библиотеку, разговаривали с учениками, как с малышами. Помню, когда я сама была ребенком, мне это жутко не нравилось. Мне казалось, что взрослые не считают меня достаточно умной. Наверно, временами я поступала так же и со своими детьми, когда они были маленькими. Но уже тогда я старалась общаться с ними так, словно они взрослые в миниатюре. Поэтому я решила писать второклассникам из Гаанны так, как разговаривала бы со своими семилетними детьми:

«Мы любим поспать, и у нас большой выбор лежанок, но лучше всего спится в коробках и пакетах. Нас окружают вниманием все, кто приходит в библиотеку, но мы не очень любим, когда нас фотографируют. Я (Бейкер) люблю дыню, а Тейлс любит йогурт».

Немногие знали, что у меня были ласковые прозвища для котов – Тейлс для Тейлора и Бейки или Бейкс для Бейкера – обычно я старалась не использовать их в присутствии других людей. Но для группы второклассников можно было сделать исключение: я решила, что они не осудят меня за это.

«Наша мама собирается разместить все ваши письма и рисунки на нашем стенде, чтобы те дети, которые приходят к нам в библиотеку, видели, что другие дети тоже о нас знают. Продолжайте и дальше хорошо учиться и любить животных. Ваши друзья, Бейкер и Тейлор».

Несмотря на то что за последние пару лет

я стерла уже несколько резиновых печатей в форме лап,

я хотела сделать это письмо особенным.

Чтобы когда Лесли в классе пустит его по кругу, у детей не оставалось никаких сомнений в том, что два кота в библиотеке действительно написали письмо и поставили свою подпись. Поэтому вместо того, чтобы просто поставить два идентичных оттиска лапы в конце письма, как я делала обычно, я поставила четыре: два за Бейкера и два за Тейлора. Чтобы отпечатки Тейлора отличались от отпечатков Бейкера, я сделала их чуть светлее: в конце концов, он был Феликсом (а Бейкер Оскаром), более суетливым и привередливым. Я помахала письмом, чтобы чернила быстрее высохли, сложила его и запечатала.

Что касается резиновой печати, то для меня это был очень трогательный момент: данная творческая идея еще теснее связывала меня с парочкой котов, которые так удачно изменили направление моей жизни. Я с радостью отвечала на письма фанатов, но была уверена, что общаюсь с ними в первый и в последний раз. Ведь как только они получали постер или фирменный пакет, большинство из них переставали писать, за исключением редких ответов со словами благодарности. Я совсем забыла о том, что само понятие «фан-клуб» означает, что между двумя сторонами, по крайней мере периодически, осуществляется взаимная переписка.