Этого достаточно.

– Черт, нет! – донесся из гостиной его голос.

Сейдж осторожно подошла к двери и выглянула.

Калеб стоял у окна. Он был рассержен, она это почувствовала. Голова высоко поднята. Спина выпрямлена. Плечи напряжены. Длинные ноги широко расставлены.

Сейдж улыбнулась.

Ее возлюбленный был самым прекрасным мужчиной на свете.

Мужчин не принято называть прекрасными, но другого слова она не могла подобрать.

Если бы была жива мама! Увидев его, она поняла бы, что ошибалась. Не все мужчины эгоисты. Не все лжецы.

Калеб Уайлд не лжец и не эгоист. Он хороший и добрый, великодушный и честный, и она любит его, любит его, любит его…

– Что? – Теперь его голос звучал жестко. – Черт возьми, – прорычал он. – Джейк не должен был ничего тебе говорить. Это мое дело, не его.

Сейдж нахмурилась. Может, стоит закрыть дверь?

– Аддисон. Послушай меня.

Аддисон. Жена его брата. Его деловой партнер.

– Нет, я не собираюсь ничего сейчас обсуждать. Я не один, черт возьми, вот почему. Это что, трудно понять?

Сейдж виновато отпрянула от двери, когда Калеб отвернулся от окна.

Он был слишком взвинчен и не заметил ее.

– Ладно. Я понял. Джейк рассказал тебе только потому, что ты спросила, можно ли со мной связаться, когда я не ответил на твой звонок, но…

Слушая Аддисон, он откинул назад голову. Потом вполголоса выругался.

– Ты закончила? Отлично. А теперь слушай внимательно. Эта женщина, Сейдж Далтон, и эта ситуация никого, кроме меня, не касаются. Понятно?

Словно холодные пальцы пробежали по ее спине.

Эта женщина? Эта ситуация?

– Я этим занимаюсь. И это все, что тебе нужно знать.

О боже, он занимается?!

– Да. Ну конечно. Тест на отцовство. После того, как ребенок родится. Чтобы избавиться от возможных притязаний в дальнейшем. Проклятье! – рявкнул Калеб. – Нет, я не женился на ней! Я что, кажусь дураком? Я прекрасно знаю, что и когда нужно делать.

Сейдж отпрянула от двери, прижав пальцы к губам. «Только не раскисай», – приказала она себе.

– Я понимаю, – продолжал он уже тише. – Да, ты права. Я не должен был держать тебя в неведении. Послушай, ты могла бы заняться этим? Придумай что-нибудь. Но дай понять, что ребенок будет моим. Только моим.

Сейдж в панике огляделась. Где-то здесь должна быть ее сумочка…

Вот она. Маленькая шелковая вечерняя сумочка. Ее купил Калеб. Он купил ей практически все, в чем она сейчас была.

Сейдж хотелось сорвать с себя одежду, бросить в угол, но нужно было спешить.

Она никогда не была его любимой, она была…

Игрушкой. Секс и ребенок – два в одном. Хотя насчет ребенка он сомневается, поэтому нужен тест. И как только результат станет известен, Калеб потребует передать опеку ему.

Черта с два у него это выйдет!

Это ее ребенок. И больше ничей.

Калеб Уайлд может сколько угодно поздравлять себя с победой, но игра еще не закончена.

– Аддисон, – сказал он, – мне нужно идти. Поговорим завтра. Я свяжусь с тобой, как только…

– Зачем откладывать, говори сейчас, – предложила Сейдж, входя в гостиную. – Тебе хватит времени, я гарантирую.

Ей не забыть его ошеломленное лицо. Обманчиво красивое лицо.

– Сейдж, детка…

Она подошла к двери номера:

– Прощай, Калеб.

– Сейдж! Какого черта…

Дверь за ней с треском захлопнулась.

Какое-то время Калеб тупо смотрел на дверь, пытаясь понять, что произошло.

– Она ушла от меня, – простонал он. – Сейдж…

Он швырнул телефон, бросился к двери…

Поздно.

Она ушла.

Калеб подбежал к лифту только затем, чтобы увидеть, как стремительно меняются цифры на табло, отсчитывая этажи.

Он спустился по лестнице, перепрыгивая через несколько ступенек, и влетел в холл.

Там не было никого, кроме ошеломленно уставившегося на него портье.

Нетрудно представить, как он, должно быть, выглядел.

Растрепанные волосы. Дикий взгляд.

– Сэр, могу ли я вам помочь?

– Здесь проходила женщина?

– Что?

– Женщина, – нетерпеливо повторил Калеб. – Моя…

Кем она ему была? Женой? Подружкой? Невестой? Черт возьми, не в этом дело.

– Блондинка. Высокая. Мы пришли вместе некоторое время назад.

– А… Да, сэр, проходила. Я предложил ей вызвать такси, но…

Калеб посмотрел на улицу. Ох! Это был не дождь, а самый настоящий ливень.

– И куда она пошла?

– Направо.

Калеб бросился к дверям.

Он был в хорошей форме и мог сто раз отжаться и пробежать четыре мили, даже не вспотев.

Но Сейдж нигде не было видно.

Может, он взял не то направление? Хотя улица ведет к метро. Только его Сейдж хватит ума отправиться в такой час одной на метро…

Вот она!

Из-за дождя и ветра трудно было что-то разглядеть, но много ли женщин можно увидеть на улице в тоненьком платье и в туфлях на высоких каблуках, да еще в такую ночь, как эта?

Почему она не надела другие туфли?

Если она поскользнется на мокром асфальте и упадет…

Калеб заторопился.

А потом он выкрикнул ее имя.

Она обернулась и перешла на бег.

– Сейдж, черт возьми! – заорал он, потому что она приближалась к перекрестку. Еще немного, и она окажется на мостовой…

Большой белый фургон выехал с боковой улицы.

Наконец Калеб догнал ее, обхватил руками и притянул к себе. Из-под колес фургона вырвалась волна и залила их.

– Черт-черт-черт-черт, – прорычал Калеб, повернул Сейдж лицом к себе и поцеловал.

Ее губы ответили, и это вселило в его душу надежду. Но потом она оттолкнула его, сжала кулаки и ударила в грудь.

Он схватил ее за руки и дал выход гневу:

– О чем, черт возьми, ты думала? Ты что, не видела красный свет? Ты не заметила этот чертов фургон? Еще пара секунд, и ты могла бы… – Поток слов оборвался, чудовищность того, что могло случиться, потрясла его. – Я едва не потерял тебя, – прошептал он.

– Неужели это имеет какое-то значение?