погружался в обожаемое им лоно. А Маша, распластанная под ним, все громче стонала. И, кажется, ругалась на него. Что именно она кричала ему, Алек не знал. Видел только, что и Марьяша сходит с ума. И ей хорошо так же, как и ему. Невероятно хорошо.

Она тесно и плотно обхватила его собой. Он захлебывался от этих ощущений. Охренительных настолько, что, скорее всего, он попал в рай. Просто не может ведь быть в реальности так хорошо в постели с женщиной? А если эта женщина – та самая, любимая и единственная?

Алек знал ответы на все свои вопросы. И когда все его тело вспороли волны оргазма и нестерпимого удовольствия, мужчина крепко стиснул Марьяшу руками, тесно переплел свои пальцы с хрупкими девичьими и рухнул на постель.

Марьяша негромко пискнула, очевидно, протестуя. Но, кажется, у малышки не осталось сил, чтобы говорить или возмущаться.

Алек перекатился на бок, сгреб Марьяшу в охапку и уткнулся лицом в спутанные волосы. И затих. Боялся даже начать переваривать все, что с ними только что произошло.

Охренительный, самый крутой, офигенский, улетный секс в его жизни. Да, примерно так, пожалуй. И даже не секс. А что-то большее. Гораздо более значимое, чем набор механический движений. Далеко не секс. Совсем не он.

– Кажется, меня выпотрошили наизнанку, – прошептала вдруг Марьяна. – А Стеша говорила, что все это совсем не больно.

– Прости меня, малышка, – голос все еще плохо подчинялся Алеку, впрочем, как и эмоции. Улыбка, непрошенная и непривычная, намертво приклеилась к губам. Хорошо, что никто его не видит. Даже Марьяша.

– Только, знаешь, ты… ну это… не нужно меня больше туда целовать, – пробормотала вдруг Марьяна, удивив Алека своей просьбой-требованием.

– Не понравилось? – напрягся Фальковский, судорожно прикидывая в памяти, что же он умудрился сделать не так.

– Как раз наоборот, слишком понравилось. Потому и не надо, – туманно ответила Марьяна.

Алек молчал. Что было в голове у Маши, он не понимал. А спросить пока не рискнул. Он же вроде как гораздо старше, опытнее, мудрее. Должен и сам разобраться.

Марьяшу отпускать не хотелось. Но девушка взглянула на браслет наручных часов, повернув запястье Алека к своему лицу.

– Пора? – с сожалением догадался Фальковский, а руки сами собой крепче стиснули хрупкие плечи.

– Да, нужно бежать. Через сорок минут меня будет ждать Дмитрий на парковке, – сообщила малышка.

– Успеем в душ, – решил Алек и ловко поднялся с постели, подхватил Марьяну на руки и, открыв дверь в ванную ногой, закрылся в комнате.

Спустя четверть часа, они вышли из ванной. Марьяша возмущенно пыхтела. Краснела. Косилась на Алека. А тот широко и довольно улыбался.

Потому что, как бы громко и сильно ни возмущалась девушка, а там, под теплыми струями в душевой кабинки, Алек частично загладил свою вину перед ней. Стоя на коленях и лаская малышку так, как ему безумно нравилось.

– Завтра? – в коридоре, стараясь не сорваться, держа руки в карманах, произнес Фальковский.

Маша стояла перед ним. Одетая в свой костюм, который чудом не пострадал. Внешний вид у девушки был в точности таким же, как и до появления в этой квартире. Разве что вместо контактных линз на тонком носике малышки красовались очки. Те самые, подаренные Алеком.

– Я не знаю… Если получится. Завтра по расписанию у меня нет занятий. И я Стеше обещала шоппинг. И со Светой нужно посекретничать, – виновато, на одном дыхании выпалила Марьяша.

– Света это…? – уточнил Алек.

– Моя сестра. А Стеша – невеста Баграта, – пояснила Тахирова.

– И дочка Гоши Ирбиса, – подсказал Алек.

Он стоял, опираясь плечом в стену. Пришлось и виском прижаться. Потому что лучше уж крушить стену, чем обнимать Машку, которая пыталась выйти из квартиры. И которую совершенно не хотелось отпускать.

А тут – Ирбис. Эта фамилия будто вернула Фальковского обратно, из того рая с Марьяшей где он оказался, в суровую реальность.

– Верно. До встречи, Саша, – коротко шепнула Маша.

– До завтра, Марьяша, – произнес Алек, будто давал малышке установку.

Ничего. По телефону они все решат. Ночью.

* * *

Глава 16

Света чувствовала себя непривычно. Нет, ей не было плохо или дискомфортно. Просто стала другой, изменившейся. Казалось, что Тахирова отныне совсем не та девушка, которая сидела рядом с Демидом на этом же самом месте еще сутки назад.

Времени прошло совсем немного, а вот событий в жизни Светлозары случилось столько, что голова шла кругом.

Хотя, нет. Голова у Светки шла кругом не от событий, а от мужчины, что держал сейчас ее за руку. И бросал такие взгляды, что щеки вспыхивали румянцем.

Демид привычно и ожидаемо молчал. Он вообще говорил мало и строго по делу. Именно по этой причине, Света безропотно и безоговорочно верила каждому слову Ирбиса. Училась верить. Пусть и было до дрожи страшно уступить ему.

– Все хорошо будет, Свет мой, – веско и коротко произнес Демид, а ее руки так и не выпустил. Лишь крепче сжал тонкие пальцы своей ладонью, переплетая.

– Зная характер папы, сомневаюсь, – честно призналась Света.

– Да нормальный у тебя батя, – хмыкнул Демид.

Света красноречиво промолчала и поняла, что, погрузившись в мысли, не сразу заметила, как Демид свернул совсем не на ту дорогу, что вела в особняк Тахировых. И получается, что Ирбис вез ее сейчас к своим родителям!

Нет, она, конечно же, была всегда рада встретиться с Ирбисами. И тетя Дуня, мамина подруга, была удивительной женщиной, мировой и понимающей. Но! Черт раздери, сейчас все иначе! Сейчас Света уже не просто девочка, выросшая на глазах четы Ирбис. Света Тахирова – девушка Демида. И они ведь встречаются. Кажется.

Словом, Светлозара ощутила, как липкое и неприятное паническое чувство неуверенности медленно и необратимо накрывает ее мысли. И сотни тысяч «А что, если…» принялись роиться в ее голове.

– Я не могу к твоим родителям… вот так сразу…, – принялась говорить Света, а Демид лишь вскинул брови.

– Почему? – уточнил он.

– Ну как же… – начала было Света, но поняла, что автомобиль Демида уже благополучно пересек границы закрытой огороженной высоким забором территории, принадлежавшей Ирбисам.

– Давай по порядку, Свет мой, – после минутного молчания заговорил Демид, заглушил двигатель и повернулся к девушке, – ничего не изменилось. Они знают тебя с рождения. Любят и ценят тебя такой, какая ты есть. А хотя…

Демид широко и по-мальчишески улыбнулся, сверкнув красивыми ямочками.

– Что? – поторопила Света.

Ирбис, игнорируя ее вопрос, вышел из салона, обошел автомобиль и открыл дверь со стороны пассажира. Света не торопилась выходить. Ждала и нервничала все больше.

– Определенно, кое-что все же