— Война вытворяет с людьми удивительные вещи, — заметил Тоби, отлично понимая, что Кейт имеет в виду. — В Норвегии население разделилось на два лагеря: тех, кто готов подчиниться захватчикам, и других, намеренных сопротивляться. Тем, кто настроился на длительную борьбу, нелегко найти надежных сторонников.

Кейт промолчала, понимая, что обитатели площади Магнолий тоже разделятся на два лагеря, если германские войска высадятся в Англии. И наверняка героями Сопротивления станут, неожиданно для всех, мисс Пирс, мисс Годфри и Чарли Робсон.

Увидев, что у нее испортилось настроение, Тоби обнял ее за талию и сказал с деланным сожалением:

— Я сообщил тебе радостную весть, но есть еще и печальная.

— Печальная? — взглянула на него Кейт. — Какая?

— В коттедже мы будем не одни, — с трудом сдерживая смех, признался Тоби. — С нами будет мой друг Гектор.

— Но мне казалось… Я надеялась… — растерялась Кейт.

— Он ожидает нас в машине. Надеюсь, вы с ним поладите.

Кейт была близка к отчаянию. Неужели Тоби не понял и не оценил ее поступка? Она раскрыла рот, собираясь все ему объяснить, но вдруг увидела в автомобиле на парковочной площадке огромного черного пса. Заметив их, он дружелюбно завилял хвостом. Кейт облегченно рассмеялась.

— Это лабрадор. Я взял его, когда мой друг, его бывший хозяин, «подставился» под Маастрихтом. Гектор великолепен, не правда ли?

— Да, — согласилась Кейт, почесывая у собаки за ухом. Ее поразила легкость, с которой Тоби упомянул о гибели товарища. Летчики — особые люди, со стальными нервами, у них свой жаргон, манера держаться и множество других хитростей, чтобы уйти от постоянного страха.

— В последние две недели мы с ним стали неразлучны. Я пытался ему объяснить, что хочу остаться наедине с гостьей, но он, похоже, ничего не понял. Прошу! — Тоби распахнул перед Кейт дверцу, обошел машину и сел за руль. — Я вынужден был заявить ему, что в эти выходные о долгих прогулках ему придется забыть. Потому что мы запремся в доме и никому не откроем дверь. Ближайшие сорок восемь часов мы проведем вдвоем в укромном месте — в постели!

Коттедж — стандартный загородный двухэтажный домик — стоял в конце извилистой подъездной дорожки. Окружающий его сад порос дельфиниумом, алтеем и колокольчиками. В обшитой деревянными панелями гостиной имелись кожаный диванчик, кресло и стол, на котором стояла голубая фаянсовая ваза с полевыми цветами. Кейт догадалась, что их собрал Тоби, движимый тем же искренним желанием окружить романтической аурой их свидание, что и она сама, когда выбирала самую соблазнительную комбинацию с кружевами. Пусть формально они и не были женаты, однако эти выходные им обоим хотелось превратить в медовый месяц.

В сопровождении настырного Гектора, то и дело задевавшего Кейт хвостом, она следом за Тоби поднялась по узенькой лесенке в спальню.

— Слава Богу, вторую комнатку переделали в ванную!

Тоби швырнул сумку на стул, обтянутый ситцем, и окинул взглядом стены, выкрашенные в белый и лимонный цвета.

— Отсюда виден наш аэродром. Если я понадоблюсь, дежурный вызовет меня по телефону. Надеюсь, этого не произойдет.

Кейт ощутила нервную дрожь.

— Ситуация настолько серьезна?

— Франция на грани катастрофы. Наша база приведена в состояние боевой готовности. — Он заглянул ей в глаза и, заметив тревожную тень, нежно произнес: — Если у тебя испортилось настроение, Кейт, я пойму и не обижусь. Я знаю, как тебе было одиноко и тяжело все это время. Жить одной, без отца, должно быть, очень тоскливо, и я знаю, как ты всегда относилась к добрачной близости, так что если у тебя пропало желание, то я…

— Да, мне очень одиноко дома, — осевшим голосом сказала Кейт, — ты не мог этого не почувствовать, читая мои письма. Но я приехала к тебе вовсе не в надежде найти утешение.

Кровать, разделявшая их, была накрыта белым жаккардовым покрывалом, поверх которого в изголовье блистали безукоризненной белизны пухлые подушки — как у новобрачных.

— Я приехала сюда, потому что наконец поняла, как глупо цепляться за романтические представления, когда вокруг такое творится, — решительно продолжала Кейт. — Мира, ценностей, на которые я ориентировалась, больше нет, они канули в Лету.

Ей вспомнился погибший друг Тоби, такой же юный, как ее любимый, каждый день рискующий жизнью… И сама мысль о сохранении девственности только ради того, чтобы подойти к алтарю невинной, показалась ей не только устаревшей, но и лицемерной. Стыдно лишать из-за этого себя и Тоби радости неизведанных проявлений любви!

Кейт улыбнулась уголками губ:

— Я здесь, потому что люблю тебя.

Она понимала, что Тоби спросил, не передумала ли она, потому что он не эгоист и дорожит ее счастьем не меньше, чем собственным. Если бы она не захотела, он не показал бы разочарования и продолжал ее любить как прежде — искренне, трепетно и нежно.

Волнующее предчувствие наслаждения, не покидавшее Кейт на протяжении всей поездки в поезде, охватило ее с новой силой, от кончиков ног и до корней волос. Не долго думая она воскликнула:

— Я хочу, чтобы мы стали любовниками в полном смысле этого слова!

В его глазах промелькнуло облегчение, потом они потемнели от нахлынувшей страсти. Он стремительно приблизился и заключил ее в объятия. Она взглянула на него, сияющая от счастья, и с неожиданным бесстыдством тихо добавила:

— Я хочу сейчас же лечь с тобой в постель.

Потом они долго лежали на измятых простынях обнявшись и наслаждались тишиной и мягким золотистым светом, проникающим в спальню сквозь занавески.

Комбинация Кейт, которая ей так и не пригодилась, лежала на спинке стула, обитого ситцем. Тоби улыбнулся, взглянув на нее:

— Надеюсь, ты не истратила свои драгоценные купоны на эту безделицу?

Кейт отодвинулась и, приподнявшись на локте, провела пальчиками по его груди и животу. Ее шелковистые волосы ниспадали на спину золотистыми волнами.

— Я истратила на нее все свои купоны. Это символ, который я буду беречь всю жизнь.

Нежное прикосновение ее пальцев вновь пробудило в Тоби страсть. Он обнял ее и. повалил на спину, шепча:

— Боже, как я люблю тебя!

Ноги Кейт раздвинулись, руки обвили его плечи.

— И будешь любить всегда? — спросила она, почти касаясь губами его мускулистой груди. Она знала ответ, но хотела его услышать.

— Да! — выдохнул он, входя в ее нежное лоно.

Тоби все глубже и глубже проникал в ее трепещущую плоть, пока Кейт не закричала от неописуемого восторга.

— Я люблю тебя! И буду любить всегда! — хрипел он.

Телефон зазвонил на рассвете. Тоби вскочил с постели и убежал к нему прежде, чем Кейт сообразила, что произошло. Надеясь, что это ошибка, она зарылась головой в подушку.