– Но им-то хорошо! – возразила Варя. – Они же по доброй воле!

– Какая там у них добрая воля! Они жизнь проживают, и красоту ее увидеть им не дано. Собачья это жизнь.

Варя попробовала представить Сан Васильну на боевом посту. Как она заходит в камеры, орет своим визгливым голосом на заключенных. Как пакостит тем, кто не может ей ответить, козни строит. Вот где ей было раздолье! И всю молодость, все зрелые годы провела она в тюрьме, унижая, командуя и приказывая. Нет, тогда она как раз была счастлива. Так убежденно думалось Варе. Несчастье Сан Васильны началось тогда, когда ей время подошло на пенсию выйти. Остановиться-то она не могла. А свободных людей не погнобишь особенно. Хотя она старалась, как могла. И многое у нее получалось.

Нет, не вышло у Вари ее жалеть. Единственно, что возникло, – понимание, откуда она такая взялась на их головы. Позже выяснилось, что не было в их подъезде человека, кому бы не нагадила бывшая надзирательница.

Последние дни Сан Васили на грешной земле были страшны. Несколько дней подряд из-за дверей ее квартиры раздавались жуткие вопли. Впрочем, все проходящие мимо привыкли к ору безумной старухи и научились просто не обращать на неприятные звуки никакого внимания. Берегли нервы. А она все ругалась на проходящих, все выла по-собачьи. Потом настала тишина, на которую не сразу внимание обратили. Не орет – и спасибо. Но потом от двери пошел отвратительный тошнотворный запах. И возникло запоздалое подозрение, что с Сан Васильной что-то случилось. Вызвали кого положено, вскрыли дверь. Спасать было уже некого. Распростертое разлагающееся тело на полу. Оказалось, старуха упала, сломала шейку бедра, до телефона доползти не могла. Лежала и выла, призывая на помощь соседей. Но кто ж мог подумать…

После того, что случилось с Варей накануне свадьбы, личная жизнь ее не складывалась. Мало кому могла она доверять, а доверившись, быстро разочаровывалась. В работе все шло гладко, но работа – это не вся жизнь. Замуж Варя не стремилась. Она решила, что пока не узнает человека как следует, связывать свое существование ни с кем не будет. Долгое время присутствовал в ее жизни Василий. Замечательный человек, хирург по профессии. Умный, веселый, привлекательный, открытый, он расположил к себе Варю с первых минут знакомства. Он даже сделал ей предложение, обещая вечную любовь.

– Ты – единственная, и любить тебя буду всегда! – пообещал он так искренне, что Варя поверила.

Она не отказала ему. Только попросила дать немного времени, чтобы присмотреться друг к другу. Все равно они уже жили вместе.

С ним было хорошо. Он удивлял своей искренностью и внутренней веселостью, которая редко встречается у людей. Его жизнелюбие заражало. Варе всегда хотелось улыбаться, на него глядя. Солнечная энергия имелась у человека и била через край.

После нескольких совершенно замечательных месяцев совместной жизни Вася пришел домой печальный. Сразу было видно, что что-то не так.

– Что случилось, Васенька? – встревожилась Варя.

– Варечка! Варя! Я влюбился! Такое… бывает. Ты – перетерпи. Я отойду. Люблю-то я тебя одну. Но вот…

Вася безнадежно махнул рукой и сел, понурившись, за кухонный стол.

Варя не верила своим ушам.

– Ты шутишь? – на всякий случай спросила она.

– Если бы! – сумрачно вздохнул Вася.

– Тогда что?

Варя была настолько ошеломлена, что совершенно растерялась.

– Да это пройдет! Это у меня бывает. Мне бы неделю… И все пройдет, – старался утешить Васенька.

Варя оценила, что он был предельно честен с ней. Не юлил, не врал, не затевал игры за ее спиной. Вывалил сразу.

– Я врать все равно не умею. И люблю только тебя. Вот поверь мне. Ну, так бывает. Я даже подозреваю, что у всех. Только другие скрывают. А я не смог бы.

И что же?

Страдания друга были так натуральны, что Варя согласилась перетерпеть и дождаться конца влюбленности. И очень даже успешно дождалась. Ей было больно. Но то, что обошлось без подлости и скрытых интриг, все же душу как-то согревало. Снова зажили они вполне счастливо. Через полгода Варя почти забыла о том досадном эпизоде. И даже как-то рассказывала о нем Марусе, смеясь. Та тоже смеялась, но как-то удивленно.

– Я бы не смогла, – сказала Маня.

– Чего не смогла?

– Ну забыть. Или смеяться над этим, как ты. Ты, Варюша, герой.

Варя и вправду зауважала себя после того эпизода за женскую мудрость. Она думала, что через пару месяцев вполне можно было бы и расписаться. Ей хотелось настоящей семьи, детей.

Но случилось то, что уже раз произошло. Снова Василий вернулся домой чуть ли не в слезах и снова признался:

– Варя, я влюбился!

Он не переставал клясться в любви ей, единственной. Но очередной влюбленности не скрывал.

– Умоляю! Об одном прошу! Перетерпи!

И снова она терпела. И снова получилось, как обещал Вася. Все вернулось. Но лучше прежнего не стало. Видно, нервы у Вари были уже не те. Васины влюбленности и искренние признания почему-то разрушали ее.

Однако дождалась она и третьей влюбленности, и четвертой, и пятой. Но в конце концов не выдержала. Как бы ни был хорош в любви к ней Вася, но сосуществовать по его правилам Варя все же отказалась. Они расстались друзьями. Созванивались, болтали, шутили. Вася, естественно, делился всеми своими сердечными переживаниями. Он решил, что ему судьба оставаться холостяком. Варя с ним не могла не согласиться. Тем более сердце ее оказалось занятым всерьез и надолго совсем другим человеком. Они были вместе все последующие годы.

Известный артист и телеведущий, в которого влюблены были сотни тысяч женщин страны, остановил свой выбор на Варе. Ей это поначалу льстило. Дух захватывало от собственного везения. Она твердо и окончательно решила для себя: это он, единственный. Она видела, как нелегка его жизнь, как тяжел труд «на разрыв аорты», как любил он повторять.

– Я буду тебе опорой всегда и во всем, – обещала она.

И была.

И он благосклонно принимал ее усилия. Взамен она получала его внимание. Иногда. Близость. Тоже иногда. Его исповеди о трудностях пути и подлости представителей рода людского. Но кроме того и пренебрежение, а порой и бездумное хамство.

– Принимай меня таким, какой я есть. Или найди себе бухгалтера. Они простые и примитивные. С ними проще.

В конце концов и Варя стала склоняться к мысли, что бухгалтер привлекательнее, и, возможно, намного.

* * *

Иногда, чтобы на что-то решиться, попросту не хватает злости. А где ее взять, если тобой овладевает тоскливое уныние? В духоте и серости ожидания лучшей доли, которая никогда не настанет без собственных усилий, проходят дни и годы. Чего же ждать? И откуда взяться переменам? «Разлука должна быть внезапной». Как часто в последние дни повторяла Варя эти слова Дизраэли. Сейчас они были близки ей, как никогда. Значит, пришло такое время.