Андерпанг протянул ей бутылку, опасаясь стряхнуть пыль. — Госпожа, это — сильный джин. Лучший специалист заверил меня, что более сильного не существует.

— Тебе не стоило так делать! — ахнула она, всплеснув руками. Разумеется, это означало, что делать так ему очень даже стоило.

Он протянул бутылку. Миримис заколебалась. Но лишь на мгновение. Потом она взяла её и всмотрелась в тёмно-зелёную склянку. Она увидела, как что-то зашевелилось внутри.

Она смахнула пыль, протерев бутылку, чтобы получше разглядеть. Маленькое облачко из пылинок поднялось со дна и закружилось у горлышка.

Андерпанг отступил назад, с трудом скрывая восторг при виде радости на лице госпожи.

Миримис ухватилась за толстую пробку и стала выкручивать её. Вновь закружилась пыль. Это привело к интересному эффекту, подействовав на металлическую часть пробки, словно смазка и позволив её высвободить. Через мгновение Миримис свободно, со слабым хлопком, вытянула её! Она отбросила пробку и понюхала содержимое бутылки.

— Необыкновенно резкий аромат, — заметила она, но непоколебимо поднесла бутылку к губам и слегка откинулась назад.

Лицо Андерпанга застыло. Он яснее рассмотрел содержимое бутылки. Казалось, что там был скорее дым, чем жидкость. Выражение его госпожи изменилось от умеренного интереса до лёгкой встревоженности. Далее оно переросло в тревогу, когда Миримис поняла, что не может оторвать бутылочное горлышко от своих губ. Казалось, они сцепились в гротескной пародии на поцелуй. Нечто внутри бутылки — тёмный извивающийся газ — покидало её, переходя внутрь Миримис.

Андерпанг вмешался бы, но его руки и ноги заледенели. Миримис тоже была неспособна сопротивляться. Медленно, но непреклонно, всё содержимое бутылки проходило между её губами, зубами, по языку, в горло — и дальше. Пока оно так делало, тело Миримис, и без того обильное, расширялось и увеличивалось.

Андерпанг отпрянул назад, когда ставшее чудовищным обличье глянуло на него. Из раздувшейся хватки его госпожи выпала и покатилась по каменным плитам опустевшая бутылка. Ужасающее ворчание, словно звук надвигающейся грозы, вырвалось из губ, которые теперь длиной и толщиной напоминали пару громадных питонов.

В своей лавке Маллумунс-Торговец услыхал внезапный рокочущий звук, донёсшийся с высоты над районом городских дворцов. Что и говорить, это был устрашающий рёв, хотя скорее хохочущий, чем гневный. Разумеется, он понял, что это было. Впрочем, рёв не совсем походил на то, каким он его себе представлял. Даже на таком расстоянии от дворца, нельзя было ошибиться в смеющейся интонации. Неожиданно, но смех казался женским.

— Бутылка, бутылка! — вскричал Маллумунс. — Её уже открыли. Ну, что ж, эта дама теперь получила то, что желала. Она ведь категорически утверждала, что ей нужен сильный джинн.

Чарльз Гарофало

Печальная, но назидательная повесть о Мангротовых книгах

В Симране, как и в любой стране, где волшебники пером или кистью касаются бумаги, имеются книги по магии, чьё содержимое или злоупотребление им одарили эти книги дурной и пугающей славой. Кто-то испуганным шёпотом рассказывает о книге ведьмы Агрины „Имена Ночи“ — переплетённом в кожу её собственного мертворождённого ребёнка фолианте, что содержит не только заклинания призыва многочисленных демонов, тёмных эльфов и других погибельных духов, но и рецепты некоторых смертельных ядов, которых опасаются все люди, имеющие врагов. Другие трясущимися пальцами указывают (само собой, с безопасного расстояния) на том безумного волшебника Дрезелака, которому тот не дал имени, но все прочие зовут „Золотой Книгой“, из-за роскошного золотого переплёта, украшенного множеством самоцветов. При помощи именно этого кошмарного фолианта Дрезелак вызывал ужасающие бури, разрушил и завоевал пять королевств, правя ими, как худший тиран в истории этой части Симраны, пока не утратил контроль над ураганом, который сам же и вызвал и обрушил на себя свой собственный дворец. А, точнее, прямо себе на макушку. К несчастью, его книга уцелела.

Но худшими изо всех опасных книг заклинаний были две копии Бёркремовских „Лёгких Заклинаний для Новичков“.

Можно спросить, как популярная книга Бёркрема, прославленная своей безвредностью, попала в один ряд с такими губительными текстами как „Золотая Книга“? Множество чародеев, научившихся своему первому колдовству по „Лёгким Заклинаниям для Новичков“ до сих пор держало её в своих библиотеках. Этот том знаменит простотой содержащихся в нём заклинаний и безобидностью их результатов. В заклинаниях потруднее несложно ошибиться, но ошибка в них приводит к удручающим провалам, а не к убийственным последствиям. Кроме того, там отсутствуют заклинания, которые рассерженный ученик мог бы применить против своего учителя, сотоварища-ученика или обсчитавшего его лавочника. Навряд ли по такой книге удалось бы вызвать духа тьмы или устроить землетрясение.

Но эти два списка книги были последними копиями, изготовленными Мангротом, волшебником-переписчиком.

Дэри Мангрот начинал свою карьеру волшебником в городе Зардия, королевства Коривор, одной из тех самых стран, которые много веков назад захватил Дрезелак. Хотя многие, рассказывающие эту историю, изображают Мангрота недотёпой, который не мог наложить заклятие, не обмишурившись, исследования показывают, что на самом деле он был умелым волшебником, овладевшим множеством эффективных заклинаний, вроде тех чар, что не давали пище портиться и зачарованных пугал, отгоняющих не только ворон и других птиц, но также кроликов и голодных насекомых. Всё дело в том, что такими же эффективными заклинаниями владел любой другой волшебник, поэтому Мангроту с трудом удавалось с помощью магии зарабатывать на жизнь. Везде, куда бы он ни обратился, уже был волшебник или ведьма с прочной репутацией, предлагающие на продажу те же заклинания, что предлагал он.

Не стремясь закончить проживанием в бочке, как, по слухам, поступали некоторые философы, но и не желая бросать семилетние исследования, принёсшие ему учёную степень в области магистики, Мангрот долго и глубоко обдумывал этот вопрос. И наткнулся на идею, как можно заработать себе на жизнь и при этом остаться в сфере магии. В бытность учеником, Мангрот оплачивал свои уроки волшебства, время от времени подрабатывая переписчиком, копируя для других людей письма и рукописи. Предположительно, искусный переписчик должен иметь чёткий и даже красивый почерк, и знать правописание и грамматику. Допущенная в письме ошибка могла вызвать вражду, если не войну и в прошлом в таких недоразумениях винили — возможно несправедливо — неумелых писцов.

Мангрот был не только превосходным переписчиком и быстро работал, но к тому же он владел магией и разбирался в ней. Поэтому ему показалось логичным предложить свои услуги другим чародеям, копируя их магические книги.

Вскоре Мангрот обнаружил, что его идея оказалась удачной. Переписывание магических пособий для обмена с другими волшебниками, для наставления ученических групп или просто, как запасную книгу