— И ты позволишь им победить? Они и так ржать будут! Спрячешься как трусливая мышь? — зло кричит мне в лицо Лиса. — Докажешь, что Соболева не зря нас так называет! Ты ведь показала, что умеешь постоять за себя, с тем парнем на дискотеке. Меня нашла и вытащила из дерьма, можно сказать, когда я как желе растекалась из-за Матвея. Так чего или кого сейчас боишься? Шекспира? Нику? Или Таисию разочаровать? Пойди и расскажи чертов монолог!

— Ника же видела, как я испугалась, отказалась уже при ней!

— Пофиг. Плевать на эту дуру!

— Ща, жди меня здесь, — кричит Лиса и убегает к матери в подсобное помещение, оставив меня посреди столовой. Возвращается через пару минут держа в руках красивую упаковку.

— Что это? Только не говори, что бальное платье, — сквозь слезы усмехаюсь я. Снова игра в фею-крестную? Не успокоишься, пока принца не встречу? — и осекаюсь, потому что Артур снова перед глазами, хотя не хотела упоминать его кличку, даже не думала…

— Мать вчера на новый год скатерть купила. По случаю, знакомая по дешевке принесла. Красивая, кружевная, на занавеску похожа. То что надо! Ща быстро тебе платье не хуже Никиного сообразим, заявляет Лиса и достает из кармана ножницы, иголку с ниткой.

— Ты шить умеешь? — недоверчиво спрашиваю я.

— Нет! Ты — умеешь. Пошли в туалет, у нас мало времени!

Мое лицо спасает темнота,

А то б я, знаешь, со стыда сгорела,

Что ты узнал так много обо мне.

Хотела б я восстановить приличье,

Да поздно, притворяться ни к чему.

Ты любишь ли меня? Я знаю, верю,

Что скажешь “да”. Но ты не торопись.

Ведь ты обманешь. Говорят, Юпитер

Пренебрегает клятвами любви.

Не лги, Ромео. Это ведь не шутка.

Я легковерной, может быть, кажусь?

Ну ладно, я исправлю впечатленье

И откажу тебе в своей руке,

Чего не сделала бы добровольно.

Конечно, я так сильно влюблена,

Что глупою должна тебе казаться,

Но я честнее многих недотрог,

Которые разыгрывают скромниц,

Мне б следовало сдержаннее быть,

Но я не знала, что меня услышат.

Прости за пылкость и не принимай

Прямых речей за легкость и доступность.

Вечером, за просмотром обещанных Лисой «Ромео + Джульетта» я вспоминаю события прошедшего дня, почти не вдумываясь в происходящее на экране. Голова кружится, одолевают всевозможные мысли, от которых мне нехорошо, в груди будто мотыльки крылышками щекочут, аж задыхаюсь. Я переступила через свои страхи. Рассказала монолог. Таисия права, после этого меня охватила эйфория, чувство свободы, словно в небо воспарила. Я хорошо выступила. Прочитала с вдохновением, без запинки. Тишина в зале была тому доказательством. Я многих удивила. Заставила посмотреть на себя с другого ракурса. И это было приятно. В конце монолога я едва не запнулась — осмелев, я подняла голову, оглядывая зрительный зал, представляя себя актрисой. И встретилась взглядом с Бурмистровым. Он стоял в дверях и пристально смотрел на меня! Выражения лица я не смогла толком разглядеть, потому что, моментально смутившись, опустила голову.

Итак, я выступила и мне это понравилось. Но готова ли я к роли? К ежедневным репетициям? Лиза уверяла, что я была великолепна, роскошна и неподражаема. В который раз я подумала, как невероятно мне повезло найти такую подругу! Во всем поддерживает на двести процентов, любого порвать за меня готова. Как и я за нее… Что может быть важнее.

Новый день и снова школа. Еще перед порогом здания, к нам подлетает возбужденная компания: Ваня Стеблов (он тоже пробовался на роль Ромео, и у него весьма неплохо вышло), Анохина, Моржухин с Тороповой под ручку и еще несколько ребят. Все взволнованы и возбуждены. С нетерпением подбегаем к стенду — там уже вывешены списки утвержденных на роли. Лиса уверена, что роль Джульетты — моя. Я же — лишь фыркаю на ее слова об этом. Но в душе все-таки теплится робкая надежда, хотя и не знаю — зачем это мне. Ежедневные встречи с Артуром, репетиции, разве тебе это нужно, Мотылек? И ненависть Соболевой ко всему этому определенно прилагается.

Лиза Лаврова в роли кормилицы — нас ничуть не удивляет эта новость. Джульетта — Ника Соболева. Стоящие рядом ребята, впиваются в меня взглядами, ожидая реакцию. Какую? Чего они ждут? Негодования? Слез? Я же лишь усмехаюсь и пожимаю плечами. Я так и думала! Ожидала. Глупо было рассчитывать на другой результат.

А вот и Соболева. Стоит с триумфальным видом, конечно, она ни сколечко не сомневалась в победе!

— Ты же не думала, что тебя могут выбрать, — с показной жалостью в голосе спрашивает Ника, подходя ко мне.

— Не только не думала, я и не хотела. Не собиралась даже участвовать, — отвечаю равнодушно. — Но на премьеру обязательно приду. Желаю тебе блистать! — кидаю, стараясь скрыть ехидство. В душе убеждена — блистать Ведьма не будет, она короткие то отрывки еле учит. Хотя… любовь творит чудеса и ради Артура… кто знает. Впрочем, не мое это дело. Еще раз кивнув Соболевой, отхожу в сторону.

— Не расстраивайся, Вась, подумаешь, — вот только голос у Лизы грустный, словно сейчас расплачется. А меня на хи-хи пробивает почему-то от этого. Хотя в душе ни капли не смешно, возможно, это признак приближающейся истерики из-за нервного напряжения. Слишком много прячу в себе в последнее время. Нет, все-таки что за человек Лиза Лаврова, переживает за подругу сильнее чем за себя! Обнимаю свою дорогую рыжулю и кладу голову ей на плечо.

— Василин, а давай в массовку? — Предлагает Стеблов. — Мы все собираемся. Да, кстати, Таисия говорила о дублерах. Так что будет еще одна пара… Может мы…

— Ну уж нет, с меня хватит. И так порцию яда хлебнула, — отказываюсь категорически.

С Лавровой бесполезно спорить и после уроков она тянет меня на первую репетицию. Упираюсь как могу, но где мне с Лизкиной энергией совладать. А еще… внутри бьется предательская мысль одним глазком Артура увидеть. Сегодня мы ни разу не сталкивались. Понимаю, что это похоже на мазохизм — ну зачем он тебе, Мотылек? Чтобы снова кивнул равнодушно? Или как на пустое место посмотрел? Снова обжечься, убедиться, что все твои грезы были глупостью?

Но я не могу совладать с желанием увидеть Принца. Сегодня на Бурмистрове вылинявшие рваные джинсы и черная футболка в обтяжку. Эта одежда идеально подчеркивает каждый бицепс сильного, тренированного тела. Плоский живот, широкие плечи. Он не просто Принц, он круче в тысячи раз. Он великолепен. А я забилась на задний ряд, в самую темноту, притянула на сиденье ноги, обхватила руками, сжавшись в комочек. Чувствую холод и пустоту внутри. Но жадно наблюдаю за происходящим на сцене, словно заправский маньяк-театрал. Анна Григорьевна, кстати, очень вдохновлена происходящим в школе. Тоже собирается прийти. Долго сетовала, что я не прошла отбор. Ворчала, что мало я старалась. Попросила монолог рассказать, который я на кастинге читала. Раскритиковала в пух и прах, ругалась, что я сама виновата — надо было первым делом к ней за помощью обратиться, уж она бы со мной порепетировала. В общем, еще одна проблема — как избежать присутствия на репетициях, если мало того, что лучшая подруга здесь участвует, так еще и бабуля жаждет прийти и разумеется заставит меня сопровождать ее…