Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Зал ахнул. Раздались отдельные выкрики, затем сразу в нескольких местах поднялись руки — просили слова. Роб-Рой выжидал, внимательно наблюдая за реакцией чиновников. Хотоб Лесский в недоумении повернулся к императору, его всегда невозмутимое лицо на этот раз выражало целую гамму чувств.
— Магон Аурей был бы недоволен, я знаю, — снова заговорил Роб-Рой, — итак, как я и предполагал, моё решение абсолютно неожиданно для вас и заставило протестовать, внутренне или внешне. Вступаем в спор, на равных, вы и я. Вы можете задавать любые вопросы, я готов ответить на каждый из них. Но прежде подготовлю почву — например, что вы чувствуете сейчас, какие чувства испытываете? Недоумение? Да! Растерянность? Да! Несогласие? Может быть. Гнев? Нет. Вы когда-нибудь задумывались над тем, сколько у нас в государстве монархистов и монархических партий? А сколько демократических? Насильственная демократизация грозит неминуемым расколом общества! Подумайте ещё раз, и задайте вопрос по существу.
Он сел на трон, невольно улыбнувшись буре эмоций, демонстрируемых залом, с его места отчетливо было видно, кто и как реагирует, кроме, пожалуй, сенаторов, сидящих за трибуной спиной к нему.
— Не означает ли это, что вы просто хотите оставить за собой неограниченные полномочия?
— Что за… — начал было глава Сената.
— Вопрос принят, — мягко остановил графа Роб-Рой, — я ожидал такого вопроса, и отвечу на него. Я был официально объявлен наследником, разве это ничего не значит для вас? А ведь это суверенная воля Аурея Восемнадцатого! Если бы он не начинал Реконструкцию, возник ли бы у вас такой вопрос вообще? Да, трагическое стечение обстоятельств сыграло мне на руку, но это далеко не первый и не последний случай в истории. Что же до полномочий, я не вечен, и точно так же назначу себе преемника, пока не появится сын. И этим преемником вполне может стать один из вас, даже, продолжая традицию, дети императорского рода, например, Реста Аурея, поскольку в свете новой-старой политики приверженность к монархии более не является оппозиционной.
Все замолчали, переваривая услышанное. Наконец, раздался более осторожный вопрос:
— Ваш предшественник потратил массу времени, сил и средств на эту программу. Почему вы так безжалостно сворачиваете её?
— Принято, объясняю. Программа была изначально ошибочной. Она нацелена практически на простое копирование государственного устройства так называемых стран Запада поверхности, в частности, «оплота демократии», США. Давайте взвесим, оценим и отринем эту идею вместе. Первое — так ли хорошо их государственное устройство? Нет. Почему? Происходит постоянная борьба двух партий на выборах, а реально — повлияет ли на общую политику государства победа одной из них? Нет, потому что всё равно решения они будут принимать сообща в своём донельзя раздутом Сенате. Сотня сенаторов, по два от каждого штата, против наших пятнадцати. Извиняюсь, шестнадцати, время от времени.
Уточнение вызвало улыбки даже против воли.
— Если считать так, то нам сенаторов нужно будет восемь человек, — буркнул кто-то возле микрофона.
— А вы уверены, что восемь человек справятся с работой пятнадцати без потери качества? Насколько мне известно, каждый наш сенатор загружен под завязку и обычно имеет троих-четверых помощников на направлениях своей деятельности.
Здесь чиновники согласились, особенно высшие.
— Второе, и главное, хорошо ли живёт население в «оплоте демократии», ведь именно благосостояние населения — главная головная боль правительства? При всех достоинствах, вроде высокого по их меркам уровня жизни, не многовато ли насилия в этом обществе? Ещё одно «достижение» — феминизм, стремление уравнять женщину с мужчиной, что просто невозможно, потому что так решила природа, создав человека. Разве можно сравнить с нами, рабочими лошадками, столь изящные и прекрасные создания, удел которых — культура и красота цивилизации? Кроме того, я слышал, что на самом деле о борьбе за равные права у феминисток речь уже не идёт. Идёт борьба за преимущества, привилегии по отношению к мужчинам. А ведь в эту «игру» можно играть вдвоём! И даже больше. Придумать какое-нибудь новое меньшинство, включить себя в него, найти богатого спонсора и заставить кланяться всех не из этого меньшинства.
Народ сосредоточенно внимал, пока не со всеми доводами соглашаясь.
— А бряцание оружием, стремление доказать своё превосходство над всем остальным миром, причем больше половины этого мира кричит «Yankee, go home!» Вы готовы ко всему этому? Все достоинства, которые есть у них, есть и у нас. Например, жизненный уровень нашего населения неизмеримо более высок, благодаря мудрому правлению монархов на протяжении сотен лет. Вы хотите, чтобы ваш ребенок, да и вы сами, рисковали жизнью каждый раз, когда выходите на улицу? Вы хотите, чтобы при выходе на Поверхность мы получили такую же реакцию и фобию всего мира?
— Третье — нам ли копировать общество Внешнего мира, пусть даже самое передовое по их меркам? Мы ушли по пути прогресса вперёд на невообразимое расстояние, для чего нам возвращаться? И ещё. Кто решил, что западный образец общества совершеннее восточного? По каким критериям шла оценка? Меня вот, например, заинтересовала одна деталь. Знаете, когда восточный блок государств стал проигрывать западному? Причём, — он криво усмехнулся, — по западным оценкам. Когда США разрешили себе внешний долг. С тех пор он только растёт. Их экономика с каждым годом становится всё более виртуальной. У традиционного уклада экономики перед виртуальной шансов нет, пока нет войны. Потому что традиционалисты должны строить больше заводов и разводить больше скота, в тот момент, когда виртуалисты просто нарисуют себе на счёте лишний ноль. Я, конечно, утрирую, но с моей точки зрения процесс выглядит именно так.
Доводы возымели действие, количество желающих подать голос убавилось. Принципиальных вопросов по политике не задавал больше никто, поинтересовались только, кто из старой команды реформаторов останется при новой власти в Сенате.
— Без согласия я никого не собираюсь отправлять в отставку, — заявил Роб-Рой, чем вызвал аплодисменты, — особенно на первых порах. Мне потребуются опытные помощники, а дальше покажет время и то, как они сработаются со мной, мне кажется, вполне логичная и разумная внутренняя политика.
Заседание длилось два часа. Подали в отставку граф Хотоб Лесский и оба старших сенатора, хотя Роб-Рой уговаривал их не делать этого по уже объявленной им причине. Пришлось сделать несколько новых назначений. Рест Аурей стал главой Сената, и временно остался без старших, пока не выдвинутся новые кандидатуры, законом это позволялось. Для Реста новое назначение явно было неожиданностью, а прежний глава нахмурился, но промолчал, да и глупо было бы возражать, раз сам покинул свой пост.
В дальнейшем Роб-Рою пришлось ещё не раз