Астарты и кипрской Афродиты содержится в «Истории» Геродота – мы уже приводили этот фрагмент, касающийся культовой проституции (см.: «История», I, 199), также в цитированном ранее труде Юстина (см.: «Эпитома сочинения Помпея Трога “Historiae Philippicae”», XVIII, 5, 4).

Вероятно, именно с ослаблением восточного влияния на Кипре и происходит постепенная эллинизация Астарты-Афродиты. Нравы становятся мягче, что, опять же, находит свое отражение в мифах об Афродите. В частности, Хаджикириакос пишет: «Керастами (рогатыми) называлась мифическая каста кипрских священников, которых разгневанная Афродита превратила в быков в отместку за кровавые жертвоприношения Зевсу, которые те совершали на ее священном острове. Эти мифы снова поднимают тему облагораживающей силы кипрской богини, выступающей против диких и варварских обычаев, привезенных на Кипр из других стран». Более того, образ самой Афродиты начинает как бы расслаиваться на две части – Афродиту Земную, или Пандемос (Всенародную), связанную с сексуальной стороной любви и культовой проституцией, и Афродиту Уранию (Небесную), отражающую понятие любви на высшем, божественном уровне (вершина этой философии – «Пир» Платона). Эти обе Афродиты противопоставляются друг другу в позднем мифе о выборе Геракла. И, кстати, Павсаний (110–180 гг. н. э.) указывает, что «…первым народом, которому выпало на долю почитать (Афродиту) Уранию, были ассирийцы, а после ассирийцев из жителей Кипра – пафийцы, а из финикийцев – жители Аскалона в Палестине. От финикийцев восприняли это поклонение жители Киферы. У афинян ввел его Эгей, считая, что отсутствие у него самого детей – тогда у него еще их не было – и несчастье с его сестрами произошло вследствие гнева Урании» («Описание Эллады», I, 14).

Впрочем, необходимо привести и противоречащий вышеизложенному взгляд Д. Хогарта, который видит в Афродите не смешение греческой богини с восточнофиникийской, но, защищая ее полностью автохтонный характер (что, как мы видели, и прочими учеными мужами не отрицается), выводит ее родословную от эгейской богини: «Верховная богиня Кипра в более ранних надписях острова всегда носит греческое имя… “Царица”. Два главных пункта местного почитания ее, Пафос и Идалий, оказываются именно теми двумя городами, о греческом характере которых чрезвычайно ярко свидетельствуют данные самих собственных имен. В Пафосе найдено свыше 100 надписей, написанных кипрским, греческим и римским письмом, и, насколько мне известно, обнаружена только одна надпись семитического письма. В Идалии найдено около 6 финикийских надписей, из которых ни одна не относится ко времени ранее IV в. Совершенно неизвестны надписи из Амафунта, а из Голгов происходит только одна. Каковы бы ни были семитические черты в культе Кипрской богини, ее главные местные резиденции, очевидно, до конца оставались в основе своей греческими. Даже более того, можно прямо поставить вопрос, заключал ли действительно ее культ какие-либо несомненно семитические черты? Ныне признано существование подобной богини природы в качестве верховного божества во всех местах эгейского мира. Если главным местом ее почитания был расположенный к западу остров Крит, на котором эгейская цивилизация, по-видимому, развилась со времен отдаленной древности, не подвергаясь серьезным изменениям извне, то обычный взгляд прошлого поколения о восточном происхождении эллинской Афродиты во всех местах ее культа, и в частности Кипрской царицы, как кажется, нуждается в коренном пересмотре. Многие черты культа Кипрской царицы, параллели к которым обычно искали на сирийском берегу, имеют более ранние параллели в западной эгейской области. Так, например, употребление бэтилов в культе было на Крите еще задолго до того времени, к которому относятся имеющиеся у нас действительные свидетельства о существовании его на финикийском берегу. Зачем в таком случае относить священный камень Пафоса к Библу? Голубь был божественным атрибутом эгейской богини одинаково как в Микенах, так и на Крите, покоился на руке или голове ее и сидел наверху священного бэтила. Какая надобность поэтому обращаться к сирийской Иштар за объяснением вдохновения, проявившегося в фигурках с голубями из Идалии и Голгов? Конечно, оргиастические обычаи пафосского храма, как например, обрядовая проституция, единственное имеющееся у нас свидетельство о которой, заметим, происходит из христианских источников (здесь Хогарт забыл про свидетельство Геродота – или намекнул на позднейшую византийскую правку его текста; “История” Геродота дошла до нас в византийских списках X–XV вв., за редким исключением папирусных фрагментов начала нашей эры. – Е.С.), имели свои параллели во всей Западной Азии, даже вплоть до Армении и Вавилона. Но в Коринфе и Сицилии также могут быть приведены к ним параллели».

Перейдем теперь собственно к мифам. Итак, мы видели, что Пеннорожденая могла быть жестокой и зачастую страшно карала за обиды, причиненные ей лично, или за отвержение любви. Так, она покарала родосских сыновей Посейдона, оскорбивших ее, когда она прибыла к ним на остров, – наслала на них безумие, находясь в котором, они изнасиловали собственную мать. Известен миф о самовлюбленном Нарциссе, отвергнувшем любовь нимфы Эхо, за что Афродита устроила так, что он влюбился в собственное отражение в воде и умер от невозможности разделить свою любовь. Объясняя феномен гермафродитизма, древние считали, что так Афродита покарала своего сына от Гермеса, когда он отказался разделить любовь нимфы Салмаки: по ее просьбе Афродита нераздельно слила ее с неуступчивым молодым человеком. Она ослепила своего любовника Анхиза (отца Энея), когда он похвастал связью с богиней. На том же Кипре она покарала сестер Пропетид из Амафунта и обратила их в проституток, как писал Овидий (43 г. до н. э. – 17 г. н. э.):

Все же срамных Пропетид смел молвить язык, что Венера

Не божество. И тогда, говорят, из-за гнева богини,

Первыми стали они торговать красотою телесной.

Стыд потеряли они, и уже их чело не краснело.

(«Метаморфозы», Х, 238–241)

Не стал исключением и кипрский царь Кинир, сын Пигмалиона и Галатеи, о котором мы уже упоминали ранее; вполне вероятно – историческая личность, на острове еще долго существовала местная династия правителей, именовавшаяся Кинирадами. Гомер упоминает в «Илиаде», что он подарил царю Агамемнону панцирь:

После вкруг персей герой надевал знаменитые латы,

Кои когда-то Кинирас ему подарил на гостинец:

Ибо до Кипра достигла великая молвь, что ахейцы

Ратью на землю троянскую плыть кораблями решились;

В оные дни подарил он Атриду, царю угождая.

В латах сих десять полос простиралися ворони черной,

Олова белого двадцать, двенадцать блестящего злата;

Сизые змеи по ним воздымалися кверху, до выи,

По три с боков их, подобные радугам, кои Кронион

Зевс утверждает на облаке, в дивное знаменье смертным.

(«Илиада», XI, 19–28)

Сам Кинир не сделал богине ничего плохого, напротив – настойчиво