Похожая на скелет маска Наемного Убийцы совсем не казалась привлекательной. Маски Ее Прислужниц были более интересными – Телле всегда нравилось смотреть на их губы, крепко-накрепко зашитые малиновой нитью, но она не могла смириться с мыслью, что сами эти Мойры всего лишь марионетки в руках Неупокоенной Королевы, которой служат.

Надеть украшенную драгоценными камнями глазную повязку Неупокоенной Королевы представлялось заманчивым (по слухам, та променяла собственный глаз на могущественные способности), но Телле хотелось сделать более смелое заявление. Ей нравилась Упавшая Звезда, но половина юношей и девушек по всему городу наверняка выберет именно этот манящий золотой костюм. А Телле на сей раз во что бы то ни стало хотелось предстать красавицей.

– А это что такое? – Она взяла длинную черную вуаль, прикрепленную к невзрачному металлическому кольцу, утыканному черными свечами. Сначала она подумала, что это атрибут Убиенного Короля, но его корона была сделана из кинжалов и казалась мрачно привлекательной. Найденный ею головной убор вообще нельзя было назвать красивым, да и вуаль будет затруднять обзор, но все же было в нем что-то яростно притягательное. Хоть убей, она не могла понять, какой Мойре этот предмет принадлежит.

Швея побледнела.

– Это попало в тележку по ошибке, – воскликнула она и попыталась отнять странную корону, но Телла лишь крепче вцепилась в нее и попятилась.

– Да что это такое-то? – потребовала она ответа. – Отвечайте же, или я вообще никакую маску не возьму.

Губы швеи сжались в тонкую линию.

– Это не часть традиционного костюма. Данный головной убор символизирует пропавшее дитя Элантины, Потерянного Наследника.

– У Элантины был ребенок?

– Разумеется, нет. Эти ужасные слухи распустили те, кому не по душе, чтобы ваш жених занял трон.

– По мне, так это идеальный костюм.

– Что вы за глупышка такая! – покачала головой женщина. – Тот, кто подбросил этот головной убор мне в тележку, сделал это в качестве предупреждения наследнику – и вам тоже.

– Не волнуйтесь, я просто хочу пошутить, – отозвалась Телла. – Мой жених без ума от подобных трюков. То-то он посмеется, когда меня увидит. Заодно покажу тому злопыхателю, что нисколько не испугалась.

Швея скривила губы.

– У нас нет подходящего к нему платья, – отрезала она.

– Джекс нанял вас не просто так. Наверняка вы сумеете что-нибудь придумать.

С этими словами Телла водрузила утыканную свечами восковую корону себе на голову и повернулась к зеркальной стене. Прозрачная черная вуаль полностью скрывала ее черты, превращая в живую тень. И-де-аль-но.

Корона Потерянного Наследника была тем самым маскарадным костюмом, с помощью которого Телла смогла бы показать, что, несмотря на свои поцелуи и проклятия, Джекс никогда не будет полностью владеть ею. Возможно, она сглупила, предпочтя в открытую заявить о собственной дерзости, но таков был один из немногих вариантов, данных ей Джексом.

Швея покачала головой, снова пробормотав, что Телла понятия не имеет, в какую игру играет. В этом она заблуждалась. Телла точно знала, в какой игре участвует: если проиграет, то и она сама, и те, кто ей дорог, будут уничтожены.

Когда Телла возвращалась во дворец, солнце уже начало медленно клониться к линии горизонта. День почти истаял, и наступил тот теплый предвечерний час, когда лазурное небо обычно окрашивалось в золотые, сливочные и персиковые оттенки. Но в глазах Теллы все вышеперечисленные цвета в лучшем случае можно было бы назвать сепией. Куда бы она ни посмотрела, везде видела коричневатый тусклый небосклон, казавшийся странно искривленным, что заставляло задуматься, то ли вечер уже вступил в свои права, то ли у нее что-то со зрением.

К тому времени, как она добралась до дворца, почти уверилась, что испытывает на себе еще один побочный эффект от поцелуя Джекса – наблюдать, как некогда яркий мир теряет краски. Но, возможно, истинным побочным эффектом была паранойя. В отличие от унылой улицы, покои Теллы в башне оставались такими же благословенно голубыми, как и раньше, начиная от синевато-сиреневого балдахина над кроватью и заканчивая заполняющей ванну бирюзовой водой.

Времени у нее хватило только на то, чтобы сполоснуть руки и сменить заляпанное кровью кружевное платье на новое, полученное от швеи. Пошитое из синего атласа с широкими черными бархатными полосками, которые сбегали вниз по пышной юбке, оно было темнее, чем те, какие Телла обычно носила, но что-то в цветовом сочетании придавало ей сил и заставляло чувствовать себя достаточно свирепой, чтобы сразиться с Джексом, Легендо и любым другим участником Караваля.

Пружинистой походкой, которая, как она надеялась, никуда не исчезнет, Телла перешла из спальни в гостиную и… едва сдержала проклятие при виде ожидающей ее сестры.

Скарлетт сидела у не разожженного белого камина. Телла не знала, как она нашла сюда дорогу, но ничуть не удивилась, поскольку временами казалось, что Скарлетт наделена магической способностью отыскивать ее, где бы ни находилась. Телла не знала, все ли старшие сестры схожим образом связаны со своими младшими родственниками, или что-то особенное имелось только у них двоих. Телла никогда бы не призналась в этом Скарлетт, но осознание того, что сестра может выследить ее, несмотря на препятствия, всегда даровало ей чувство безопасности – хоть зачастую и не было удобным или комфортным.

Телла не гордилась собой за то, что избегала Скарлетт. Имелась веская причина не навестить сестру прошлой ночью, но следовало найти время, чтобы проведать ее на следующее утро и извиниться за то, что не сказала правду об Армандо.

Телла зашагала к Скарлетт, но та не подняла головы. Взгляд ее оставался прикованным к собственным рукам, в которых она держала пару перчаток телесного цвета, присланных утром Джексом.

– Ты знала, что перчатки – это символический подарок? – Скарлетт потерла одну из них между пальцами. – Сейчас это не в моде, но я как-то читала, что в начале правления Элантины преподнести девушке пару перчаток означало сделать ей брачное предложение. Думаю, подарив перчатки, чтобы защитить ее руки, молодой человек тем самым выражал готовность заботиться о своей избраннице.

– Я бы предпочла что-то менее символичное и более практичное, например, кровь.

Скарлетт резко вскинула голову.

– Это совсем не романтично.

Однако Телла заметила, что сестра густо покраснела, как будто идея, скорее, взволновала ее, чем оттолкнула. «Интересно, что бы это означало?» подумала она.

Про кровь Телла брякнула просто так, чтобы придать разговору нотку легкомыслия, но, похоже, ее заявление направило мысли Скарлетт в более светлое русло, поэтому Телла решила развить тему:

– Я читала об этом в одной из твоих свадебных книг. Это древний супружеский обычай. Влюбленные пили кровь друг друга, чтобы заставить сердца биться в унисон, так что даже когда они расставались, могли почувствовать, в безопасности ли другой или боится. Вот и я бы хотела, чтобы кто-то подарил мне частичку себя, а не какие-то там перчатки.