- В Анклав, - в тон ему ответил Тимур. «Какого пса им от меня надо? Может за дезертира меня приняли?» Летевшие в лицо колкие льдинки не располагали не то что к задушевным беседам, но даже к простым остановкам. – В чём дело?

Три рослых жандарма переглянулись и придвинулись ближе, нависая над Тимуром. Он расправил плечи, впился взглядом в глаза старшего.

- Давайте-ка мы вас проводим, время-то позднее.

- Что это вдруг? С каких это пор анклавовцам требуется сопровождение жандармов?

Патрульный дёрнул себя за ус.

- Не воображай невесть что. Мы не сопровождаем, а приглядываем, чтобы вы не разбежались. Запрос вашего Магистра. Насколько я понял, новых рекрутов набрали и многие из них, похоже, каторжники.

- Я не рекрут, - Тимур достал из-за пазухи жетон. – А, пёс с вами, если нужно – пошлите. Надоело снег глотать.

Метель не давала ничего разглядеть кроме едва освещённых жёлтым светом дорожек, нереальными нитями тянущихся в окружающем мраке. Охотник шёл, наблюдая, как четыре тени то укорачиваются, становясь почти незаметными, то вновь удлиняются, смешиваясь с пустотой, царящей за пределами света, чтобы потом вновь проявиться уже под ногами. Когда не видишь окружающих предметов, кажется, что путь длится вечно.

«Хоть я и сам согласился – всё это выглядит как конвоирование. Пёсья кровь! Кого там набрали? И где все рекруты моего потока? Так, куда это он меня ведёт? Заблудился, что ли?»

Тимур встал на перекрёстке. Два шедших за ним жандарма едва успели остановиться. Старший развернулся, ухватившись за дубинку.

- В чём дело? – грозно произнёс он, надвигаясь на молодого мужчину.

Охотник взглянул исподлобья.

- Нам сюда, - холодно произнёс Тимур и патрульный едва подавил внезапную дрожь. Охотник практически услышал его голос «Чёртов анклавовец, он пугает до чёртиков!», хотя жандарм не открывал рта.

- Да, вы правы, проклятая темень, - проговорил старший патрульный, отведя глаза. – Прошу за мной.

И вновь проскочил вперёд Тимура. А тот изучал жандармов, пытаясь прочитать их мысли. Но это были не столько слова, сколько ощущения их чувств и желаний. Шедший слева хотел кофе и тепла, а справа – просто злился на погоду, а ещё у него что-то болело. Старший, раздражённый и испуганный, определённо мечтал отыграться на Охотнике за, как он считал, унижение перед подчинёнными. «Как я это понял? Просто чувствую и всё? Или считываю неуловимые человеку, но очевидные для оборотня сигналы от тела, запахи, звуки?» Он тряхнул головой и заскрипел зубами, ощущая, как патрульные увеличивают дистанцию с ним, тоже повинуясь инстинктам. «Я не должен использовать способности Зверя! Не должен лезть людям в голову, должен уважать их личное пространство. И вообще, я должен найти лекарство, стать нормальным!» Охотник мысленно обхватил себя руками, удерживая что-то в глубине тела и мир потускнел, стал приглушённым, неполноценным. Однако на краешке сознания вертелась мысль, что Тимур может пронзить сознанием окружающую метель, раздвинуть границы, получить всю полноту знаний, стоит ему только захотеть. Вспомнилась та пробежка в лесу, когда он нёсся убивать Исмаила. Всё богатство запахов и звуков, недоступное человеческим органам чувств. Но вместе с тем пришли воспоминания и о резне в усадьбе. «Что если и дальше ценой за использование сверхъестественных способностей станут чужие жизни? Пёсья кровь! Нет, я не должен, я уже рядом с Анклавом, сейчас поговорю с Назарэ и можно будет выкинуть это из головы, зажить обычной жизнью!»

Четыре человека подошли к стальной двери в одной из башен. От множества других её отличал не слишком заметный рельеф, изображавший голову волка, пронзённую кинжалом.

- Вот, мы и на месте, - старший жандарм щёлкнул каблуками чёрных сапог и снова взял под козырек. – Простите за задержку.

- Благодарю за сопровождение. Вы свободны, - Тимур не смог удержаться и не съязвить. Патрульный скривил губы, дёрнул себя за тонкий ус, но смолчал.

«Пёсья кровь! Не стоило его бесить, всего лишь выполняют приказы, как и я. Плохого-то ничего не сделали. Веду последнее время себя как сукин сын. Что со мной такое?» Дверь за спиной закрылась, отсекая метель. Его встретил холодный голубоватый свет, лившийся из двух прямоугольников под высоким потолком. Тимур прошёл по крупным чёрным блестящим плиткам пола вдоль матово-серых стен к следующей двери, тоже стальной, но уже укреплённой. Мужчина ударил пару раз костяшками по поверхности, между смотровым окошком и отверстием для ствола винтовки. Стук получился глухим, но спустя всего секунду одна из задвижек беззвучно отъехала в сторону.

- Кто? – из окошка на Тимура глядели прищуренные чёрные глаза под побитыми сединой кустистыми бровями.

- Мастер Серафим, это я. – Молодой охотник вздохнул и отрапортовал, как учили: - Лангри, номер двенадцать девяносто семь, год рождения триста семьдесят пятый.

Глаза подобрели. Едва слышно лязгнул замок, и дверь легко отворилась на хорошо смазанных петлях.

- А, Тимур, проходи, - поприветствовал его Мастер Серафим, дружески хлопнув по плечу своей единственной рукой. – Что-то ты долго!

- Возникли проблемы. - Молодой Охотник пожал плечами, не смотря в глаза Мастеру.

- Надеюсь, с тобой всё в порядке? – Мастер Охоты положил ладонь на плечо Тимуру. Тот дёрнул плечом, сбрасывая руку.

- Ничего такого, с чем бы я не справился.

Серафим сжал губы, отстранился. Молодой мужчина бросил короткий взгляд на него, считав обиду, тревогу и искреннее участие.

- Простите, Мастер, я просто устал, - Тимур виновато посмотрел на Мастера Серафима.

- Это нормально, Тимур, - глаза Серафима потеплели. – Охота выматывает не столько тело, сколько душу. И если твоя душа ещё способна чувствовать боль, значит ты всё ещё человек. Не превратился в такого же Зверя, на которых охотишься. Постарайся не потерять это чувство.

Охотник кивнул, принимая науку.

- Иди, доложись Магистру. – Серафим запер дверь и снова сел на стул, вернувшись к своей книжке. Тёмная куртка и штаны превращали его в обычного охранника, каких полно в богатых домах этого уровня.

***

Тимур вышел на кольцевой коридор. Прикрыл глаза, глубоко втянул воздух. На первом этаже появилось множество новых запахов, нескольких чуял и на минус-первом, где располагались карцеры, а вот выше, на этажах для тех, кто рангом выше рекрута, практически никого не было. Волосы на затылке поднялись от нехорошего предчувствия. «Не уж-то никто не вернулся с Охот?» Мужчина тряхнул головой, вновь запирая нечеловеческие чувства внутри, как ребёнок, зажмуривший глаза в надежде, что опасность от этого так же пропадёт. «И получаса