осечек, терпеливо принялась накапливать про запас свет полярных сияний. Отчего-то мне казалось, что Самылко и Рота выплетают свою интригу, кровавую и жестокую. Только никто из нас двоих отступать не собирался. Как и покоряться чужой злой воле. Обойдутся. За счастье быть вдвоём я даже жизнью пожертвую без мимолётных раздумий.

Вертлявая северная брюнетка украдкой строила моему жениху бесстыжие карие глазки. Он упорно делал вид, что не замечает непрошеного внимания молодой ведьмы. Это я учуяла сразу. Естественно, как и присутствие нечисти, которая шастала в опасной близости от Негостая и его мутной проводницы. Я даже стала сомневаться, что эта самая «хворая мама», которой не может помочь официальная классическая медицина, существует на самом деле.

Хозяйка вежи откинула оленью шкуру белого цвета, которая загораживала вход, и с поклоном пригласила нойда внутрь. Так как древние обычаи саамов требовали пропустить дорогого гостя вперёд.

И тут я закричала в голос, почувствовав смертельную опасность для моего любимого мужчины:

— Негостай, осторожно, это ловушка! — только было уже поздно, лишь моя сова и запасённый свет помогли шаману справиться с напавшим на него равком.

Я с ужасом увидела погибшего чуть ли не у меня на глазах от рук Сталло-Стала Вадика:

— Пришло время умирать, неудачник. Твоя невеста приглянулась самому Роте. Придётся тебе освободить место рядом с ней на свадебном пиру.

Время словно замерло. Мужчины кружили по внутреннему помещению. Ставший монстром сослуживец пытался уронить моего будущего мужа наземь и перегрызть ему глотку. Саамка стремилась подставить подножку, но моя спутница выгнала глупую девицу на мороз и не впускала обратно.

— Проклятый комок с перьями, ты пожалеешь о своей дерзости! Мою мать давно унесли Чёрные Муки! Я была ещё совсем сопливой девчонкой. Господин мой Рота, приди! Убей наглеца, который смеет не склонять голову перед твоей волей! — только помочь равку эта пигалица так и не смогла, ведь эта птица была древним духом тундры.

— Ты напрасно сопротивляешься. Хочешь лёгкой и быстрой смерти, нойд? Я мгновенно разорву тебе горло. Твоя гибель будет безболезненной и быстрой, обещаю. Потом ты тоже пойдёшь под руку Повелителя болячек. Ему нет дела, в плоти будет Виктория или Сейдой. Ему любой вариант в качестве жены подойдёт.

— Нет, Вадим. Я не такой глупый и легковерный как ты. Ты сам, только сам, виноват, что погиб так горько и страшно. Потом стал кровожадным чудовищем. Твою сообщницу ждёт такая же злая судьбина. Уходи, ты ничего не получишь от меня, кроме смерти. Рота сказал тебе, что до Поединка вам всем запрещено пытаться погубить меня и Вику? Наказанием будет бесславная гибель.

— Я уже и так мёртв, Негостай, — монстр щёлкнул на моего любимого окровавленными клыками, но тот увернулся.

— Ты вообще исчезнешь в этом случае из ткани бытия. Из всех Трёх ярусов мира. Ты готов принести такую страшную жертву на алтарь Роты?

— Он обещал, что дарует мне новую жизнь в мире людей.

— Это не в его власти, Вадим. Даже Каврай не сможет. Только Отец и Мать в силах совершить такое деяние. Только если ты навредишь мне, они уже ничем не смогут тебе помочь. Да и не захотят.

— Заткнись, смирись и прекращай рыпаться, шаман. Быстрее сдохнешь! — прошипел равк и бросился на моего жениха с намерением всё-таки перегрызть ему глотку или вырвать кадык.

За стеной из шкур вежи ведьма пыталась помочь своему сообщнику, за что и поплатилась. Сова ударила её крыльями по лицу и долбанула по рукам крючковатым клювом. По пальцам полилась кровь. Саамка взвизгнула и бросилась рыться в своей сумке, чтобы найти чистые бинты и кровоостанавливающую мазь. Этого птица и добивалась. Сообщнице равка сейчас не было никакого дела до монстра.

Она всхлипывала и горько причитала. Всё никак не могла унять кровь. По этому запаху её и нашла равк Марта. Тамара утратила способность делать вылазки в мир людей. Ведь я нечаянно выбила ей клыки. Она полностью лишилась своей волшебной силы и смирно ожидала своей участи. Если я в итоге одолею Самылко в поединке, она и Марта получат свободу. Отчего-то знала, что Вадику такое счастье не грозит. Он упустил свой единственный шанс вернуться на Большую землю и родиться вновь в том же роду, обрывая чужие жизни.

— Вкусное свежее мясцо, — с внезапно удлинившихся клыков в предвкушении пиршества уже начинала капать слюна. — Иди ко мне, маленькая нойда. Обещаю, что ты не будешь мучиться. Ты даже не заметишь, как станешь одной из душ в Царстве господина нашего Роты. Ведь я тоже служу ему, — и она стала подкрадываться к молодой ведьме.

Саамка замотала раны, чтобы дать себе шанс на спасение, а потом стала звать Вадима:

— Вадик, я не смогу помочь тебе, если Марта сожрёт меня!

В ответ донеслось равнодушное рычание:

— Ты привела ко мне Негостая. Поэтому больше не нужна. Пусть моя подружка полакомится тобой. Марта, оставь мне ноги и пару рук. Остальное, так и быть, твоё.

— Нет, Вадик. У тебя есть шаман, вот и приятного аппетита. Эту вкусненькую молодую куропатку я съем до последнего кусочка нежной плоти.

Молодая ведьма убегала от своей страшной преследовательницы около часа. Только кровь ей установить так и не удалось. От переживаний и кровопотери она упала на мёрзлую землю и умерла до того, как чудовище настигло её и приступило к отвратительному пиршеству. Только она сама была виновата, как и Вадик, что её так толком и не начавшаяся молодая жизнь так страшно и горько закончилась.

Потом она попыталась пробраться внутрь, но моя сова не дала ей помочь Вадиму погубить моего нойда.

— Отстань от меня, глупый комок с перьями! Иначе сначала я перекушу тобой.

Только моя бывшая сослуживица не учла один тонкий нюанс. Ведь она так и осталась чужой в здешней тундре. Это была не просто птица, а один из древних, могущественных и не прощающих наглость духов. В итоге она снова оказалась в Царстве Роты, ещё и с такой кучей заклятий, что до следующей зимы уже точно не сможет резвиться в мире живущих в тундре смертных.

Я сразу поняла, что мне, в отличие от моей совы, было позволено вмешаться в это противостояние. Естественно, медлить я не собиралась. Сначала обрушила на Вадика обездвиживающее заклятье, щедро напоённое энергией полярных сияний. Монстр замер точно ледяная статуя. Сейчас он мог лишь гневно смотреть на приближающегося к нему осторожной походкой моего любимого нойда.

Я