рукой куда-то назад. – Я вилку забыла захватить. Вилку хотела у вас попросить.

– А-а-а, вон в лотке возьмите, – указала повариха на стойку. – Только принесите потом, пожалуйста.

– Обязательно! – воскликнула я. – Спасибо!

Я подошла к стойке, и у кассы в красном пластмассовом лотке увидела ложки, вилки и ножи. Я взяла вилку, подняла её в руке, словно показывая поварихе.

– Вот. Спасибо!

Она кивнула.

– Ну что, вооружилась? – спросила Вера, когда я вышла в коридор.

Я вынула вилку из кармана и показала Вере.

– Два удара, восемь дырок, – хихикнула я.

– Пусть будет у тебя, – сказала Вера. – Для самообороны.

Вот я тоже не всегда понимаю, когда она шутит.

Когда мы из восточного коридора снова зашли в Лабиринт, Вера действовала вполне по-хозяйски. Не было у неё усталости, утомления от постоянного эмоционального напряжения, которое накапливалось у меня. Казалось, всё у неё под контролем и она будто бы всё время знает, что делать в каждый следующий момент. Ни одной секундочки какого-то сомнения или нерешительности. Глядя на неё, я понимала, как важно, чтобы кто-то такой всегда был рядом и контролировал буквально каждый твой шаг и мало того, что контролировал, а фактически каждым твоим шагом и управлял.

Будто бы сами собой мы оказались в подсобке, расположенной недалеко от турникетов и когда вышли оттуда, в руках у нас были пластмассовые прямоугольные вёдра с водой и пеной, в руках щётки и мы катили, одна спереди, другая сзади такую стойку-вешалку на колёсиках, на которой были ёмкости с химикатами, стояли щётки-швабры с длинными ручками, и висели щётки поменьше – ручные, и какие-то тряпки-полотенца и ещё что-то. Я такой агрегат вообще видела впервые. И вот мы, две уборщицы в респираторах, защитных очках и косынках, в ярких резиновых оранжевых перчатках и оснащённые всеми необходимыми моющими приспособлениями, под взглядами персонала деловито проследовали через турникеты, ступили на эскалатор, балансируя своей тележкой и вёдрами, и покатили вниз, тут же принявшись обрабатывать из пульверизаторов боковые стенки и вытирать движущиеся перила. Вот тогда я прекрасно поняла, что Вера проникнет куда захочет, будь то аэропорт, склад, корабль, кинотеатр, офис, молочная ферма, и ей для этого не понадобится гранатомёт и винтовка. У неё отсутствуют нервы, у неё аналитическая наблюдательность и она с такой скоростью всё просчитывает и так минимально и выверено импровизирует, что это воспринимается абсолютно обыденно, естественно, реально. Но у меня так лишь в столовой с ложкой, а у неё везде. Терминатор с шестиствольным пулемётом в сравнении с ней, как экскаватор, пытающий танцевать, в сравнении с балериной.

Внизу, на третьем уровне, была уже совсем другая охрана. Вера, сматерившись на застрявшую при сходе с эскалатора тележку, сердито шмякнула тряпку в ведро и тут же обернулась к охраннику:

– Где тут у вас воду поменять? Тележка пусть пока тут постоит.

И мне:

– Вёдра бери, чё встала, как корова! До утра тут будем с мылом в жопе скакать!

Я торопливо подхватила вёдра и запнулась, расплескав воду по плиткам пола. Совсем не намеренно.

– Б..дь, Люда! Ну, ты чего сегодня как варёная! – Вера выдернула из стойки швабру, подтирая за мной.

– Вон туда идите, там туалет и умывальник есть, – указал охранник, открывая турникет.

Вера сунула швабру в стойку, догнала меня и выхватила из руки одно ведро.

– Давай мне.

Когда мы, свернув за угол, оказались в туалете, Вера быстро закрыла дверь. Здесь был меленький туалет, персональный, так сказать, на одно место.

– Так, воду сольёшь, потом мой вёдра, не торопись, хозяйничай тут. Не закрывайся, наоборот, дверь нараспашку. Кто придёт, уступи, пусть пользуется, а ты жди. Я скоро приду. Если мы быстро на эскалатор не вернёмся, будут проблемы, поэтому я их сейчас улажу и вернусь. Поняла?

Я кивнула и Вера пошла обратно.

Я медленно, одно за другим, слила из вёдет воду в унитаз, спустила воду, постояла, прислонившись к стене и стала в раковине споласкивать ведро, потом другое.

Кто-то из коридора заглянул в туалет, увидел меня и собрался уйти.

– Вам в туалет? – тут же высунулась я. – Идите, а то я долго провожусь. Я в коридоре подожду.

Забрав ведра, я вышла в коридор. Только уселась на ведро, как из-за угла показалась Вера с охранником.

– Людка, твою мать, – услышала я громкий хабалистый голос Веры. – Ты что тут расселась, как на именинах? Поменяла воду?

– Там занято, – недовольно сказала я.

– Давай, поднимай задницу, – Вера схватила одно ведро. – Сергеич говорит, ихний пролёт вниз тоже надо обработать.

– Они чё там, ..нулись все, – я устало поднялась с ведра.

– Кто в туалете? – спросил охранник.

Я равнодушно пожала плечами. Все уставились на дверь и тут она открылась и оттуда вышел мужик.

– Здоров, Володя! – он за руку поздоровался с охранником. – Тоже сюда? – рассмеялся он.

– Ты к себе сейчас? – Спросил Володя.

– Ну да, – кивнул мужик.

– Проводи девчонок, им на вашей стороне турникеты тоже обработать надо.

– Людка, беги за телегой, – скомандовала Вера. – У вас там будет, где воды набрать или отсюда тащить? – обратилась Вера к мужику.

– Будет, наберём, – кивнул мужик.

По третьему уровню мы передвигались в сопровождении. Вера с мужиком шли впереди, о чем-то болтая и каждый неся по пустому ведру. Я следом катила тележку. В одном месте Вера остановилась, тронув попутчика за плечо, потом наклонилась, и, задрав штанину до колена, показала ему свою голую ногу. Голая Верина нога, обутая в ботинок с высокой шнурованной голяшкой, смотрелась трогательно.

"Вот это о чём она ему рассказывает?" – подумала я, когда после паузы мы пошли дальше – я в маске, толкаю, как дура, тележку, – и увидела, как он приобхватил Веру за талию! – "Вот сейчас она ему в морду даст!" – со страхом и восторгом подумала я. Она в халате, в этих зелёных штанах, идёт, с грацией бульдозера, таща в руке ведро, а он… Но, ничуть не бывало! Его рука немножко сползла с Вериной талии на её попу, а она ещё и бёдрами туда-сюда вертит! Чем там вертеть!? Она же, как гончая в мешке из-под картошки! Он что, дурак? Она в маске и очках! У них вообще что ли тормозов нет?! Он кого там