не пожелав на дорожку, чтобы пошла и проспалась. В этот раз та же история. Я услышала ровно всё то же самое, что мне говорили тогда. А ведь любой нормальный человек уже бы задумался над тем, что я прихожу писать заявление во второй раз. Ведь не просто так… прихожу-то.

— Но он же всё записал, — Ритка пытается бодриться. — Сказал, что если Света напишет заявление, то они точно возьмутся.

— Свету ещё предстоит как-то привести сюда, — замечаю пессимистично. — А вот где мы узнаем фамилии этих козлов… Понятия не имею.

Докуриваю и выбрасываю окурок в урну рядом.

— Ладно, — тяжело вздыхает Лёнька. — Тогда сейчас на работу, а завтра попробуем с боем взять эту неприступную крепость под названием Светлана.

— Проводите меня? — опасливо вопрошает подруга. Мы с Лёнькой вновь переглядываемся и киваем.

— Проводим, конечно, — вздыхаю, подставляя ей локоть, чтобы взяла меня под руку. Никогда не любила так ходить, но сегодня исключительный случай. Пусть Ритке так будет хоть чуть-чуть спокойнее. — Тут всё равно недалеко.

— Спасибо, — тихо роняет девушка и, пользуясь возможностью, хватается за меня как за спасательный круг.

— Сегодня сиди дома, — это уже Лёнька наказывает ей. — Никуда не ходи. Ни на какие гулянки, ни по каким гостям. — Прям папочка, ей-богу. Мне от этого и смешно и грустно одновременно.

— Да знаю я, — Рита хмурится. — Я бы никуда и не пошла. Теперь только с вами.

Мы неторопливо бредём до Лёнькиного дома, а у меня никак не выходит из головы этот участковый. Почему-то кажется, что даже если приведём Свету, всё будет без толку.

* * *

Смена проходит рутинно и спокойно. За целый день даже умудряюсь немного расслабиться. Хоть и ненадолго. Это состояние постоянного напряжения, вечной бдительности выматывает. Истощает ещё сильнее, чем самая тяжелая работа. И морально и физически. Ты не знаешь чего ожидать в следующую секунду. Вздрагиваешь каждый раз, когда открывается входная дверь магазина. Кажется, что сейчас обернёшься и увидишь кого-то из этой троицы, или ещё хуже — всех троих. Но каждый новый посетитель оказывается всего лишь очередным посетителем.

Это просто невыносимо!

К сожалению, от зоркого глаза Михаила Васильевича не укрывается моя излишняя нервозность. На банальный вопрос «всё ли в порядке?» приходится врать что-то про учёбу и предстоящую сессию. Хотя мне кажется, впопыхах несу такую чушь, что Василич в итоге просто решает не заморачиваться и желает мне удачи. Чувствую себя полной идиоткой.

Вечером, когда возвращаемся домой, Ритка спит. Должно быть, тоже вся извелась. Решаем не будить. Закрываемся в кухне и торчим там часов до двух ночи. Тема обсуждения неизменна. Думаем, что делать, но, как и прежде все умозаключения сводятся к одному и тому же — ничему.

— Интересно… — как-то между разговором бормочу я, елозя чайным пакетиком по полупустой чашке. — Через, сколько он меня найдёт?.. Может, успею сделать пластическую операцию и сбежать за границу?

Глупость, конечно, сказала, но почему бы не помечтать.

Лёнька невесело усмехнулся:

— Нас только с собой взять не забудь.

— Да куда ж я без вас, — тяжело вздыхаю и делаю глоток уже давно остывшего чая. Горький.

25 ноября

* * *

Кажется, пару дней назад мне было интересно, как скоро Ренат найдёт меня? О, он оказался весьма и весьма пунктуальным козлом. Стоило нам с Лёнькой высунуться из подъезда, как меня тут же пробил холодный пот. Замираю на месте, словно молнией прошитая, когда вижу серебристую «бентли» в нашем задрипанном неухоженном дворе. Нет, конечно, она может принадлежать какому-нибудь типу, живущему в нашем подъезде. У нас ведь тут элитный район. Кругом одни богатеи, все на «бентли» и «мерседесах» гоняют.

Это фетиш такой? Гробить невероятно красивые и жутко дорогущие машины по нашим убитым дорогам?

Делаю вид полного безразличия, тяну Лёньку за собой и прохожу мимо. Друг молча подчиняется. Слышу как открывается дверь авто и прибавляю шаг.

Звиздец блин, хоть бы это был не он!

Хоть бы это был не он…

Но, увы, до отвращения знакомый голос заставляет меня остановиться:

— Куда же ты так торопишься, храбрая красавица?!

Фу, что за слащавые словечки!

Неохотно оборачиваюсь, сама не знаю зачем. А в голове лишь вертится дурацкая мысль о том, что мы так и на пары можем опоздать. Капец, нашла, о чём волноваться!

— Идём, — тянет меня за руку Лёнька. — Забей на него.

— Слушай, отвали, а, — это я Ренату. Презрительно морщусь, но тут же меняюсь в лице, когда парень решительно выдвигается в нашу сторону.

— Я же сказал, что найду тебя, — его приторная улыбочка и нервирует, и бесит, и пугает одновременно. Чего он добивается? Думаю, самое время воспользоваться старым проверенным действием…

— Рада за тебя, но у меня нет времени с тобой болтать, — бесстрашно фыркаю и бросаюсь наутёк, не забыв при этом утащить за собой опешившего друга.

Если так продолжится и дальше, то вскоре я стану мировым чемпионом по убеганию от всяких козлов. Но с другой стороны, что мне ещё делать?! Двинуть ему в морду? Можно, конечно, но боюсь, последствия могут быть непредсказуемыми.

Сломя голову залетаем в маршрутку, как раз перед её отъездом. Сую водителю нужную сумму за проезд и вцепляюсь негнущимися пальцами в поручень. Не страшно. И совсем не страшно… Бегать я могу очень долго. Главное чтоб, в конце концов, ноги не переломали.

— Смотри-ка, не соврал, — невесело выдаёт друг, стоя рядом.

Кривлюсь, но ничего не отвечаю.

* * *

На парах сидеть невозможно. Ходить по коридорам и того хуже. Я вся на нервах. Постоянно озираюсь. Лёнька всё успокаивает меня, говорит, что сегодня пойдём к Свете. Никуда она не денется — напишет заявление как миленькая. Я лишь киваю с каменным лицом, а сама как-то плохо верю в хороший исход.

После пар снова натыкаемся на серебристый «бентли» у института. Ренат один. Встречает меня и Лёньку ехидной ухмылкой. Капец, у него что, совсем дел никаких нет?! Он теперь будет нас караулить за каждым углом?

Проходим мимо, словно и незнакомы. Он никак это не комментирует, провожает пристальным взглядом. Это нервирует.

После пар сразу едем на работу. Кое-как сдаём положенные часы, затем забираем Ритку из кафе-бара и невероятно уставшие плетёмся домой.

Сегодня этот козел больше не появляется. А уже ночью вспоминаю, что к Свете мы так и не сходили.

26 ноября

* * *

Следующим утром с облегчением выдыхаю, так как не обнаруживаю дорогущей иномарки у нашего подъезда. Быстро же он сдался. Может, решил, послать это дело куда подальше и просто оставить нас в покое?

Однако