— Кира, что случилось? — Роман встал с банкетки и ужасающе навис надо мной. — Кира, не молчи!

— Да ничего не случилось… Песок скоро с меня начнёт сыпаться. То ли в почки, то ли на ребёнка. Я сейчас к врачу ещё, а потом домой, — судорожно вздохнула, — наверное.

— Наверное?! — у Руслана глаза на лоб полезли.

— Ну в больницу меня положат, в больницу! Не кричи только…

Руслан рухнул на банкетку, потёр щеку, потом и вовсе вцепился пальцами в бороду. Дёргал её как старик Хоттабыч и страдал, что не может исполнить все свои желания.

— На неделю, скорее всего. Может, дней десять. Мы даже Новый год вместе встретим, я уверена. Только как ты один с малышариками?

— Маму подключу.

— Мне уже кажется, что на племянников моих проклятие лежит. Все в больницу попадают.

— Ничего, тебе можно, — Руслан притянул меня к себе и поцеловал в живот. — Главное возвращайся здоровой. Ты моё счастье!

Из коридора донёсся знакомый запах. От него у меня уже глаз задёргался, а рот непроизвольно скривился. Капуста-а-а-а! Опять?! Да? Снова? Да сколько можно?! Мы что, кролики или козы? Или повар овощебазу ограбил, и теперь ничего, кроме капусты, в закромах нет?

Следом донёсся запах рыбного супа. Я даже токсикозом не страдала, а больница тут же напомнила мне о челночном беге к белому фаянсовому другу. Но вовсе не для интимных встреч, а чтобы умыться, открыть окошко и подышать.

Господи, это пытка какая-то! Повар, наверное, садист. Изощрённый. Если он ещё капусту с горохом совместит, то будет газенваген, а не палата.

Лида, полненькая девушка, моя коллега по несчастью, трагизма очередной капусты не разделяла.

— Капусточка-а-а! — Лида даже облизнулась и погладила себя по животу.

Я едва не перекрестилась и брезгливо поморщилась. Кто выхлопные газы нюхает, кто мыло жуёт, кому селёдку с клубникой, а кому больничную еду подавай!

— Вкусная! Я туда ещё лимона добавлю и перца. Вкусно-о-о! — девушка даже зажмурилась от удовольствия. — Кира, ты будешь есть капусту?

— Нет, я ещё пожить хочу.

— Можно тогда я заберу?

Я вытаращилась на эту блаженную: ей действительно нравилась капуста или она только прикидывалась? Или она мазохистка?

— Тебе реально нравится эта безвкусная гадость? Её же есть невозможно!

— Нет, это очень вкусно! Ты просто не распробовала.

Лида была настоящим колобком. Полненькая, круглая, со звонким голосом и вечной улыбкой на лице. Ещё такие ямочки на щёчках забавные. Если бы не моя соседка, я бы уже давно плесенью покрылась и стухла, но Лида вечно находила темы для шуток и разговоров.

Девушка направилась в столовую, если не покатилась, а я сунула ноги в тапки и вперевалочку поплелась к лестнице. Сейчас я ощущала себя той самой пандой, у которой самым главным врагом в жизни были ступеньки. Вот и я, прилипнув к перилам, осторожно делала шаг за шагом, чтобы не улететь вниз торпедой.

Краткая смс-ка от свекрови уже порадовала меня. Вот сейчас точно вкусненьким накормят, домашним, горяченьким. Чуть слюной не захлебнулась!

Нина Михайловна ждала меня возле поста охраны с аккуратной сумкой в руках. Увидев меня, женщина приветственно махнула мне рукой и расплылась в улыбке. Я едва ли не вприпрыжку добежала до свекрови. Хотелось до потолка взлететь. Обняла Нину Михайловну, мягко толкнув её животом, а потом выдохнула.

— Почему от тебя так капустой разит, Кира?

— Повар в этой больнице умеет готовить только тушёную капусту, а у меня от неё уже рвотный рефлекс.

— Изжоги нет? — Нина Михайловна заботливо перебила меня. — Чувствуешь себя хорошо?

— Хорошо, похудела чуток.

— Ещё бы! Ешь не пойми что… И Руслану к тебе не выбраться, — Нина Михайловна взяла меня под локоть и повела к широкой скамейке. — У него всё хорошо, он молодец, только сложно немного. Да и я ребятам ни тебя, ни уж тем более их мать заменить не могу. Родная кровь есть родная кровь. Так, садись и держи…

Мне на колени посыпались благословенные дары божественной еды. Плов в круглом судочке, термос с горячим куриным супом, блинчики и овощи на гриле. Богатство! А следом ещё и двухлитровая бутылка с брусничным компотом.

— Пей! Завтра ещё принесу, это чтобы отёков не было. Тут очень жарко и душно, по себе знаю, как чешутся ноги, когда отекают.

— Угу, — я облизнулась и прижала к груди своё богатство. — Чешутся! Сильно чешутся… — неожиданно зевнула, щёлкнув челюстью.

— Ты чего? Опять бессонница?

— Нет, — мотнула головой. — Просто этажом выше, почти над самой нашей палатой родовой зал. Кричат так, будто я вместе с ними там! Даже наушники не спасают. Теперь вот думаю, как я кричать буду…

Тот факт, что я обогатила свой матерный русский как минимум десятком новых слов, упоминать не стала.

— Ну, ничего, ничего… А что с дневным стационаром? — Нина Михайловна села рядом и заботливо поправила прядь моих волос.

— Пока не отпускают, а я и не нарываюсь. Должны ещё физиотерапию назначить, потом КТГ в очередной раз, зато я слышу, как бьётся сердечко нашей крошки!

— Скоро сама будешь слышать и трогать. Это счастье…

Мы с Ниной Михайловной дружно выдохнули и ненадолго замолчали. Я мечтала об обеде, а свекровь явно что-то обдумывала.

— Мне тётя из Омска позвонила, мне придётся на Новый год отправится туда.

У меня всё упало. Этого только не хватало! Мы остаёмся с Русланом с детьми одни. Совсем одни! Ох, лишь бы крошка сидела до последнего и дождалась, пока её бабушку выпустят из больницы по соседству, а мама с папой вернутся. Иначе совсем весело будет. Папа мой и так за мамой ухаживает, ему вовсе не до детей. Ему ещё и работать! Что такое не везёт и как с этим бороться?

— Просто насмешка судьбы какая-то! Впервые могла бы провести Новый год с вами, по-настоящему и нужно уезжать!

— Это уже не насмешка, а истеричный смех. Я так живот уже надорвала и устала. Когда череда этих происшествий прекратится? Иногда мне кажется, что моя беременность открыла ящик Пандоры!

— Так всегда бывает! Но я очень надеюсь, что в Омске надолго не задержусь и вернусь вовремя, — голос Нины Михайловны дрогнул. — Я очень хочу увидеть свою внучку, да и вам помощь нужна. Даже не верится, что скоро стану бабушкой!

Я улыбнулась и вдруг от всей души обняла свекровь. Мне хотелось её тискать и целовать. Что я и сделала. Затем выдохнула и тихо проговорила:

— А я очень рада, что у меня теперь есть такая замечательная вторая мама. Не верится, что столько лет я не могла этого увидеть и заметить. Этому я благодарна.

— Кира! — Нина Михайловна прослезилась и крепко обняла меня в ответ.