дорогу прогрессу и принести человечеству процветание и счастье. В своей книге он предлагает создать братство, объединяющее ученых всех стран, сообщество, в котором каждый сможет обмениваться идеями с другими ради всеобщей пользы. Эта идея напоминает положения Fama Fraternitatis[183].

«Те, кто занимался науками, были или эмпириками, или догматиками. Эмпирики, подобно муравью, только собирают и довольствуются собранным. Рационалисты, подобно паукам, производят ткань из самих себя. Пчела же избирает средний способ: она извлекает материал из садовых и полевых цветов, но располагает и изменяет его по своему умению. Не отличается от этого и подлинное дело философии. Ибо она не основывается только или преимущественно на силах ума и не откладывает в сознание нетронутым материал, извлекаемый из естественной истории и из механических опытов, но изменяет его и перерабатывает в разуме».

Фрэнсис Бэкон, «Новый органон» (1620). I, XCV.

Пчела

Фрэнсис Бэкон хотел придать наукам системный характер. Этому, по его мнению, должны способствовать коллективные исследования по заранее утвержденным программам. Он мечтает о создании лабораторий, работы в которых будут базироваться на рациональных основах и стандартизированных методиках. Можно сказать, что проект Фрэнсиса Бэкона предвосхитил академии наук Нового времени. Он хочет заменить старый, основанный на априорных утверждениях и дедукции метод новым, основанном на эксперименте и индуктивных умозаключениях. Описывая идеального исследователя, он использует метафоры муравья, паука и пчелы. Муравей собирает (эмпирическое исследование), паук оплетает паутиной (рациональный анализ), а пчела, облетев все направления, создает мед (равновесие между двумя первыми фазами научной работы). «Роза дает мед пчелам» (Dat Rosa Mel Apibus) – несколькими годами позже Роберт Фладд использует тот же образ пчелы[184]. Английский алхимик Томас Воган в книге Antroposophia Theomagica (1650) утверждал, что, согласно Вергилию, у пчел есть частица божественного разума, эманация Эмпирея. Фундаментальный труд Бэкона «Новый органон, или Истинные указания для истолкования природы»[185] (1620) нацелен на то, чтобы покончить со старой логикой Аристотеля. Следует подчеркнуть, что в своих трудах он уделяет мало места эзотеризму, по-видимому, из осторожности, учитывая то положение, которое он занимал в обществе.

Увы, но Фрэнсису Бэкону не удастся реализовать этот проект реформ. В первый раз он впал в немилость в 1601 г. вместе со своим покровителем и фаворитом королевы графом Эссексом, обвиненном в мятеже. Бэкон смог вернуть доверие королевы и сохранить позиции при новом короле Якове I. В 1617 г. Бэкон станет лордом-хранителем Большой Печати, а на следующий год займет одну из высших должностей в королевстве – пост лорда-канцлера и получит титул барона Верулама. Его карьера прервется в 1621 г., к тому времени он уже получит титул виконта Сент-Альбанского. Он падет жертвой интриги, потеряет власть и положение при дворе. В этот период он пишет «Новую Атлантиду»[186]. Ему не удалось реализовать свои идеи на государственном уровне, поэтому он воплощает в форме книги-утопии тему, которая занимала его на протяжении всей жизни[187].

«Новая Атлантида»

В этой книге повествуется о путешественниках, которые совершают плавание из Перу в Китай и Японию. По воле неблагоприятных ветров их судно потерпело бедствие. Запасы пищи подходят к концу, они уже предчувствуют свою гибель, но в этот момент замечают неизвестный остров. На берегу путешественников встретили посланцы, они вручили им пергамент с перечнем условий, при соблюдении которых путешественникам будет оказано гостеприимство. Одно из ключевых требований жителей острова – гости должны жить в Доме чужестранцев. Этот документ скреплен печатью, изображающей крылья херувимов и крест. Эта эмблема заставляет вспомнить завершающую формулу Fama Fraternitatis: «Под сенью крыл Твоих, Иегова». На острове, в стране, называемой Бенсалем, живет удивительный народ, которому удалось соединить мудрость с наукой.

Фронтиспис «Новой Атлантиды» Фрэнсиса Бэкона (1627)

Наука является одновременно целью и принципом социальной организации жителей этой страны. Как представляется, им удалось осуществить «Великое Установление» знания. Они вновь обрели состояние Адама до его падения, то есть достигли поставленной Бэконом и розенкрейцерскими манифестами цели. Путешественники размещаются в Доме чужестранцев. Посланник им объясняет, что эта страна находится под управлением Соломонова дома, или Коллегии шести дней Творения. Эта аллюзия может говорить о благословенном времени, когда розенкрейцеры зажгут «шестой светильник», который, согласно Confessio Fraternitatis, предшествует концу времен. Соломонов дом создан «для познания истинной природы всех вещей (дабы прославить Бога, создавшего их, а людей научить плодотворному пользованию ими)»[188]. Это сообщество священников-ученых располагает просторными лабораториями, в которых проводятся исследования в области науки, земледелия, скотоводства, медицины, искусств и т. д. Результаты этих исследований приносят пользу всем обитателям научного рая, в котором царят мир и благополучие.

Основная часть «Новой Атлантиды» представляет собой описание различных научных сокровищ и организации общества острова Бенсалем. Этот довольно короткий текст остался незавершенным. Он будет опубликован год спустя после смерти автора, в 1627 г., духовником Бэкона Вильямом Роули. Хотя сочетание Розы и Креста в этой работе, как и в других текстах Фрэнсиса Бэкона, не упоминается, розенкрейцерское влияние в ней все же просматривается. Это сходство не ускользнуло от внимания Джона Хейдона, который уделяет внимание ему в своих многочисленных работах. Фрэнсис Бэкон не мог не быть знакомым с Fama Fraternitatis, рукописи которой в то время были широко известны. Напомним, что он был причастен к организации празднеств, посвященных бракосочетанию дочери Якова I с покровителем розенкрейцеров Фридрихом Пфальцским в 1613 г. Фрэнсис Бэкон был автором постановки Masque of the Middle Temple and Lincoln’s Inn, которая была сыграна на следующий день после бракосочетания.

Королевское общество

Несколько лет спустя после смерти Фрэнсиса Бэкона его проект реформы наук отчасти будет реализован в образовании Королевского общества (1660). Собрания, которые заложат основы Королевского общества, состоятся в разгар гражданской войны в 1645 г. Среди тех, кто составил ядро этого общества, есть несколько беженцев, покинувших Пфальц после трагедии Белой Горы[189], таких как Теодор Хаак или капеллан курфюрста Пфальца Джон Вилкинс. Последний был прекрасно осведомлен об идеях розенкрейцерских манифестов. Он цитировал Fama Fraternitatis и Confessio Fraternitatis в своей вдохновленной трудами Роберта Фладда и Джона Ди книге Mathematicall Magick (1648). Любопытно, что другой член этой группы, Роберт Бойль, описывая собрания в своих письмах, называет их «Невидимая коллегия». Этот термин часто употреблялся в то время для обозначения розенкрейцеров! Интересно отметить, что страстно увлеченный алхимией один из членов-основателей Королевского общества Роберт Морэй покровительствует Томасу Вогану (1622–1666), потому что последний издает под псевдонимом Евгения Филалета перевод Fama и Confessio на английский язык: The Fame and Confessio.

Фронтиспис книги «История Лондонского королевского общества» Томаса Спрата, рисунок Джона Эвелина

Эти мыслители стремятся преодолеть философское и религиозное наследие их предшественников. В 1660 г. стараниями