О, в клубе «Белладонна» начинается очередной вечер!

* * *

Когда открываешь ночной клуб, начинаешь многое замечать в человеческой натуре. Например, светское общество иногда могло бы показаться просто восхитительным, если бы люди внимательно выслушивали друг друга. Или если бы им было что сказать. Или еще: у одних еды куда больше, чем аппетита, а у других аппетита больше, чем еды. Они поглощают все подряд, хотя у нас подаются только холодные закуски, чтобы у любителей выпить не было пусто в животе.

Можете представить себе, что вытворяет с этими идиотами Белладонна. Когда она хочет взбудоражить их, то заказывает роскошную корзину фруктов — истекающие соком гроздья винограда, пухлые нежные вишни, лоснящуюся чернобокую ежевику. Сначала подкрепляется сама, с убийственной точностью аккуратно разрезая каждую ягодку ровно надвое маленьким фруктовым ножиком с рукояткой, усыпанной изумрудами. Потом, посверкивая глазами, встает, берет в одну руку тарелку, в другую — нож и не торопясь идет по залу — там уронит в бокал виноградину, тут положит на блюдце землянику. Или проводит мерцающей рукояткой ножа по плечу гостя. Иногда она при этом не произносит ни слова, иногда тихо приветствует или отпускает комплимент изысканным драгоценностям, или платью от Баленсиаги, или цвету перчаток.

Она подходит так близко, что вас пробирает дрожь.

Эта изысканнейшая утонченность вошла в моду на званых вечерах по всему городу: подавать холодный ужин, столовые приборы — ножи, инкрустированные драгоценными камнями, и вилки с тоненькими зубчиками. Вы, надеюсь, понимаете, какие вечера я имею в виду. Те, где гости ведут бесконечные пересуды о клубе, куда их сегодня не пустили.

А в иные вечера Белладонна прогуливается между столиков, томно помахивая веером. Иногда она присаживается сыграть в покер или в криббедж за одним из столов, отведенных для игры. Гости сидят, затаив дыхание, всей душой надеясь, что она остановится и заговорит с ними. Но в своих шагах и движениях она столь же непредсказуема, как Андромеда в своем лае у дверей. Как внутри, так и снаружи клуба происходит одно и то же: богачи и знаменитости, кинозвезды и промышленные магнаты отвергаются, предпочтение отдается робким продавщицам из магазинов и сельским простушкам, нервно потряхивающим сережками из фальшивых бриллиантов и поправляющим слишком тугие пояски на талии.

В тех редких случаях, когда она оделяет гостей неподдельной улыбкой, им кажется, что их чела коснулся поцелуй небес.

Однако чаще всего Белладонна сидит на своем месте, на диванчике у задней стены, и смотрит. Если у нее есть настроение, официант кладет на стол перед ней стопку кроваво-красных фишек, и она указывает веером на счастливого гостя. Тот, блаженно улыбаясь, спешит сыграть с ней партию в покер или криббедж. Быть избранным для игры с богиней — явление само по себе просто божественное. Но и обескураживающее: ошалевшие от счастья гости делают один ошибочный ход за другим. Однако ни у кого не повернется язык сказать, что игра с Белладонной не стоит свеч. Ради нее они готовы на все: на любые проигрыши, на долгое ожидание в толпе таких же отчаявшихся мечтателей, на пронизывающий до костей взгляд грозного великана в дверях.

Через несколько месяцев после открытия, наши вечера стали приобретать изысканное, не лишенное приятности, однообразие. Как-то вечером мэр Импеллиттери играет в триктрак с комиссаром полиции, и вдруг к его столику подпархивает стайка веселых танцовщиц из Нью-йоркского балета, еще разгоряченных после вечернего представления. Танцовщицы начинают флиртовать с окрестными кавалерами, не подозревая, что они — мясники с ближайшего рынка за углом; по залу слоняются кинозвезды, ожидая, что их заметят, они смешиваются с музыкантами из джаза, с кондукторами, продающими билеты в метро, с прочими светскими шишками, художниками и артистами, среди которых затесались наследный принц и парочка-другая священников.

Белладонна ни на кого не обращает внимания. На ней бриллиантовый гарнитур хитроумной огранки — «мои драгоценности для коктейля», как называет их она. Браслет, серьги и кольца усеяны бриллиантами оттенка самых благородных коктейлей: «реми мартен», «дюбонне», «лилле», «шартрез». И, конечно же, «Белладонна». Кроваво-красного, цвета мести.

Мы сидим за нашим обычным столиком и молча мечтаем, чтобы вошел человек, который нам нужен. За соседний столик уселась большая компания европейцев, разгоряченных восхитительной близостью к Белладонне. Мужчины пьют слишком много, дамы стараются не пялиться в открытую. Они болтают нарочито громко, специально стараются, чтобы мы их услышали. Так они пытаются осуществить свою мечту: если они как следует блеснут остроумием, Белладонна склонится к ним и скажет: «Дорогие, прошу, присаживайтесь к моему столу. Расскажите о себе, и мы навеки станем лучшими друзьями».

Жди-пожди!

Наконец, один из мужчин не выдерживает. Он склоняется к нам и доверительно произносит:

— Как я счастлив познакомиться с вами, о прелестная Белладонна. Это такое удовольствие — наконец увидеть вас. — Он оглядывается на приятелей, ища моральной поддержки, те ухмыляются и кивают. — Скажите, — продолжает он, — что я могу сделать, чтобы, в свою очередь, доставить вам удовольствие?

— Доставить мне удовольствие, — медленно повторяет она. Компания чуть не визжит от восторга — как же, божественная Белладонна обращается лично к ним! — Вы искренне этого хотите?

— Да, — отвечает он, немного удивляясь странному тону ее вопроса.

— В самом деле? — настаивает она. — Вы сделаете все, о чем я попрошу?

— Конечно же. — Он облизывает губы в предвкушении.

Она подает знак Рингеру, оркестр перестает играть, и луч прожектора со сцены перемещается на соседний стол.

— Дорогие гости, леди и джентльмены, — громко произносит Белладонна, вставая. — Рада познакомить вас с одним из самых уважаемых постоянных клиентов нашего клуба «Белладонна». Этот джентльмен любезно предлагает сделать все, чтобы доставить мне удовольствие. Точнее говоря, он предложил доставить мне огромное удовольствие в эту самую минуту.

Она смеется, все остальные гости вздыхают, опьяненные счастьем, потом начинают аплодировать и приветственно свистеть. Она поднимает руку и указывает веером на человека, который заговорил с ней. Толпа мгновенно затихает.

— О, удовольствие, — произносит она. — Как это приятно. А этот джентльмен — воплощенная доброта, он предлагает доставить удовольствие мне. Обещает сделать все, о чем я попрошу. Все, что угодно. — Она снова смеется.

Хвастливый посетитель сияет льстивой улыбкой, купается в лучах славы.

— Все, что угодно, дорогая моя, — восклицает он.

— Вы сделаете все, о чем я попрошу? — повторяет она. — Чтобы доставить мне удовольствие?

— Все что угодно. Только назовите. Все, что скажете.

— Очень хорошо. — Она выдерживает эффектную паузу, жаркий луч света трепещет, и ее драгоценности будто вспыхивают скрытым внутренним огнем. — Покиньте мой клуб.