уже начали привыкать. Ратнер, кстати, вернулся в свой офис. По крайней мере, вернулся временно, но уже оформил переезд и остались какие-то формальности. А вот с камнями дело веселое. Разлетаться они стали, чуть ли не быстрее, чем до этого. К тому же цена на них подросла раза так в два. И сразу вдогонку новость плохая — камнями заинтересовалось правительство. К Ратнеру уже приходили вежливые люди в пиджачках, с корочками, которые лучше бы не видеть. Спрашивали, интересовались, но пока всё в рамках закона. А как работают эти ребята, когда им действительно надо, каждый знает не понаслышке. Так что пока только приняли во внимание и пересмотрели возможные контакты.

По возвращению назад решил заняться Костей. Только вот впустую. Не было его дома, не отвечал он и на телефон. Точнее номер оказался неактивен. На работе его не видели, Машке и родителям он не звонил тоже. Засада.

На эти поиски угрохал три дня. Прокатился по друзьям, знакомым. Наши охотники, кстати, стали постоянными гостями в моем стрелковом клубе. Благо скидка им была обозначена почти в девяносто процентов, так что с этим всё в порядке. Да и вообще клуб постепенно начал набирать балы. Когда бы я туда не приезжал, вечно аншлаг. И это мне чертовски нравилось. Тем более появились сподвижки в качестве помощи от администрации и, надо же, самих вояк. Довольно часто я видел там их представителей и даже получил согласование на мастер-класс от армейских спецов!

Понятное дело, была у этой монеты и вторая сторона — конкуренция. Пожелание встречи от руководства второго клуба висело у меня неприятным пунктиком. И надо бы, и времени жаль на этот пустой треп. Ну вот, о чем нам разговаривать? Не буду я приводить цены к общему знаменателю. Не буду и всё тут. А им конкурировать со мной — даже не смешно. Для меня прибыль это далеко не главный аргумент, так что общих тем для разговора не предвидится.

Следующим пунктом в личных заботах стала мама. Зная её нелюбовь к большим городам, факт переезда должен был стать для меня той еще головной болью.

Не стал.

Заготовив целую речь, и внутренне приготовившись к самым сложным для меня дебатам, я слегка окосел, когда после десяти минутного монолога, мать даже спорить не стала. Кивнула, улыбнулась и пошла собирать вещи. Так я и остался стоять оловянным солдатиком, совершенно не понимая, что вообще происходит?

— Голову, поди, ломаешь? — озвучила она мои мысли, выходя из комнаты.

— Есть такое, — не стал отмазываться я.

— Юр, ну что ты как маленький? — улыбнулась она, подходя ко мне и делая то, что я не позволял никому — взлохматила мои волосы. — Я вижу и понимаю, к чему всё идет. И самое последнее, чего хочет мать своему ребенку, чтоб его сердце было неспокойно. Надо в город, значит, надо. Только я не уверена, что ты будешь рад девяти моим кошкам у себя в квартире.

— Я тебе свою куплю, — отмахнулся я, как от проблемы, что и выеденного яйца не значит.

— Так, — вмиг нахмурилась она. — Ты мне ничего рассказать не хочешь?

— Ну, мааааам! — протянул я, смотря на неё щенячьими глазками.

Не прокатило.

Пришлось рассказывать всё от и до, чего бы мне не шибко хотелось. Особенно меня корежил тот случай с амером, до сих пор вызывая внутри противоречивые чувства. Его крик, кажется, навсегда остался со мной. Но больше всего я волновался, насколько это скажется на маме, насколько сильно она во мне разочаруется.

— Ох, Юр, — прижала она ладошку к губам, но после подошла и обняла. Крепко-крепко, как в детстве. — Если кто-то тебе скажет, что поступил ты неправильно, разрешаю его ударить.

И вот так всегда, сколько себя помню. Она постоянно на моей стороне, всегда и во всем. А сколько ей пришлось пережить, чтобы поставить на ноги такого обалдуя, как я и вспоминать не хочется.

Вся эта суета отняла месяц моей жизни. Москва, Ратнер, мама, переезд, жилищный вопрос с потенциальными работниками и куча других нюансов, которые требовали непосредственно моего участия. Казалось бы, триста с лишним миллионов на счету, уж о чем, а о деньгах точно переживать не стоило, но нет. Через месяц у меня осталось чуть больше тридцати.

Поднимаясь к себе в квартиру, после очередного «собеседования» с присланным Уваровым парнем, мыслями я был далек от дома. Не нравилась мне суета военных вокруг моего клуба. Нет, несомненный бонус от их присутствия всё-таки есть, но напрягает. Просто напрягает. Знаем мы, как это делается — прихватизация в военных целях в военное время и хрена с два правду найдешь. Показывать же зубки вообще не вариант. Не те у нас весовые категории, далеко не те.

Квартира встретила меня тишиной и призрачной аурой покоя. Именно здесь я чувствовал себя в состоянии всё хорошенько обдумать. Этакая дань уважения моему прошлому стилю жизни. Где не было никакой суеты, нежити и других миров. А только комп, пара бутылок пива и музыка, без лишней надобности выходить наружу.

Заходя в комнату, включил свет и застыл. Электрические дуги непроизвольно побежали по правой руке, а между пальцев начала собираться шаровая молния.

— Как-то неприветливо друга ты встречаешь, — ухмыльнулся Костя, сидя на кресле. — Неужто не рад видеть?

Выглядел он так, словно ничего не случилось. Словно не терялся он на месяц, словно не пытался убить меня до этого. Только взгляд изменился и, пожалуй, манера подать себя. Нет, Костя и до этого скромником не было, но, как бы сказать, всегда старался держать себя в определенных рамках, здесь же передо мной сидел человек, привыкший брать от жизни всё и чуточку сверху.

— Пиво будешь? — спросил я, беря под контроль и эмоции и магию.

Костя кивнул, а я прогулялся до кухни, где в холодильнике всегда лежит пиво.

Мысли? Да не было их. Все проблемы, что крутил в голове, пока поднимался, как-то и испарились. Сейчас я просто не знал, что делать.

Уже передавая бутылку Кости, поймал его немного ироничный взгляд и внезапно успокоился. Он мой друг. И тот факт, что он изменился, этого не отменяет. Тем более есть один нюанс, который не дает мне покоя — во всем, что с ним происходит, есть и моя вина.

— Как оно? — спросил я, чтобы спросить хоть что-то.

— Ты знаешь, — улыбнулся друг, — лучше, чем