Бьянка спала, одетая в больничную рубашку и укрытая одеялом. Ее грудь мерно вздымалась, но лицо выглядело бледнее обычного. Присев на кресло, стоящее рядом, он накрыл рукой ту ее ладонь, в которой не было катетера, и принялся ждать.

Викензо не знал, что чувствовал по поводу того, что она может потерять ребенка. Да, ему нужен был наследник, но он даже не начал думать об этом ребенке, как о реально существующем человеке. Он часто клал руку на живот Бьянки, когда они ложились спать, но тот был абсолютно плоским, никак не выдавая ребенка, живущего в нем, а Викензо делал это скорее из желания почувствовать ее кожу, чем ощутить связь с плодом.

Должен ли он был бояться? Чувствовать себя несчастным и подавленным? Он не знал. Единственный страх, который он испытал, когда узнал о произошедшем — это что с Бьянкой что-то случится. Она стала для него приоритетом с недавних пор. Но, конечно, ей лучше об этом не знать. Женщины были слишком эмоциональны в том, что касалось беременности и детей. Если он мог пережить ее выкидыш легко, то вряд ли ее чувства будут такими же. Она ведь так воспротивилась мысли сделать аборт, несмотря на то, что забеременела от насильника.

Его маленькая святоша…

Викензо положил голову на край кровати, любуясь ее умиротворенным, во сне, лицом, и мысленно пообещал ей сделать все, чтобы отвести эту угрозу. Никакого стресса и проблем для его жены. Даже если, ради этого, ему придется на какое-то время перестать с ней видеться. Потому что, судя по всему, именно он доставлял Бьянке больше всего переживаний.

* * *

Бьянка проснулась, с облегчением понимая, что больше не чувствует боль в животе. Мысль о ребенке была первой, что ее посетила при пробуждении. Она открыла глаза, щурясь от света, пробивающегося в большое панорамное окно, и повернув голову, увидела, что Дон здесь. Он спал в кресле, положив голову на край ее койки.

Ее рука непроизвольно потянулась к его гладким волосам, но она отдернула ее прежде, чем смогла коснуться. Это была непроизвольный порыв, который удивил даже ее саму. От его присутствия стало спокойно, словно он придавал ей уверенности в том, что все будет хорошо, и он все уладит, что бы не случилось, но на самом деле, это даже в ее мыслях звучало абсурдно. Еще неделю назад она шарахалась от его прикосновений, а сегодня сама тянется? Бред.

— Доброе утро, — хриплым голосом протянул мужчина, поднимая голову и смотря на нее темными глазами без намека на сонливость.

— Привет, — отчего-то чувствуя смущение, прошептала она. — Вы не спали?

— Просто отдыхал, — сказал он, садясь прямо и одергивая рукава рубашки.

Судя по покрасневшим глазным яблокам, он бодрствовал всю ночь.

— Ты в порядке? Болит что-нибудь?

Бьянка покачала головой.

— Мне можно вставать? Нужно сходить в ванную.

Ей не нужно было смотреть в зеркало, чтобы понять, что она покраснела. Это было слишком неудобно — в открытую говорить о своих биологических потребностях, хотя из-за беременности она уже не могла, как раньше, долго терпеть и контролировать свой мочевой пузырь.

— Конечно, — он поднялся на ноги, откидывая в сторону ее одеяло и протягивая руку, чтобы помочь ей встать. — Я поговорил с врачом. Лучше придерживаться строгого постельного режима первую неделю, но в уборную тебе можно. Час назад заходила медсестра и убрала капельницу. Как только ты будешь готова, мы можем ехать домой.

Бьянка поднялась на ноги, опираясь на его руку, и сразу же почувствовала слабость в теле. К счастью, Викензо проводил ее до самой двери и даже зашел внутрь.

— Я сама. Выйдите, пожалуйста! — попросила она, вне себя от смущения.

— Ты уверена? Голова не кружится?

— Все в порядке. Я не упаду.

Смотря на нее с сомнением, он медленно отступил, выходя за порог и закрывая за собой дверь. Закончив со своими делами, Бьянка умылась и помыла зубы, увидев, что кто-то принес новые принадлежности для личной гигиены. Когда она вышла, Викензо ждал прямо за дверью. Он проводил ее к кровати и усадил, чуть ли не держа на руках, словно она была немощной старухой.

— Сейчас позову медсестру и она позаботится о тебе, — сказал муж, беря свой пиджак и выходя из палаты.

Бьянка чувствовала голод. Именно тот противный, сосущий вид голода, который временами заставлял ее идти на кухню в середине ночи, и, который она ненавидела. Медсестра запретила ей есть в ближайший час, дала какие-то таблетки и помогла одеться в платье, которое ей, по-видимому, привезли из дома, потому что ночью ее доставили в пижаме. Ее вывезли из больницы в кресле, как того требовали правила, но оказавшись на улице, она сразу попала в объятия Викензо, который с отсутствующим видом донес ее до машины и посадил в нее, садясь рядом.

— Дома нас уже ждет сиделка, — сказал он, пока они ехали. — Тебе все еще нужны уколы и нужно следить за тем, чтобы ты принимала лекарства в назначенное время и правильно питалась. Я позвонил твоей тете утром и она сказала, что приедет тебя навестить. Если хочешь, пригласи ее остаться, пока тебе не станет лучше.

— В смысле, пожить с нами? — не веря, переспросила Бьянка.

Он приподнял бровь, будто спрашивая «Неужели, это не очевидно?». Обычно ее раздражало это высокомерное выражение, но в данный момент девушка была слишком рада от перспективы увидеться с тетей Стеллой.

— Спасибо, Викензо! — поблагодарила она. — Это много для меня значит.

Он отвернулся к окну, ничего не ответив, и молчал всю дорогу до дома.

* * *

Оказавшись дома, Викензо отнес ее в другую спальню, а не в свою. В комнате, оформленной столь же стильно, как и весь дом, но не слишком уютно, ее уже ждала сиделка Лори — приятная, крепко сбитая женщина средних лет. Она принесла Бьянке завтрак и убедила ее, что будет напоминать и следить за своевременным приемом лекарств сама, так что ей вообще не нужно об этом беспокоиться, а просто лежать и думать о приятных вещах, вроде того, матерью какого прелестного ребеночка она скоро станет.

Вивиана принесла Бьянке кучу журналов и книг, большинство из которых было о беременности и материнстве, а также ноутбук с кучей закладок с идеями по оформлению детской.

— Энзо сказал, что раз уж у тебя появилось много свободного времени, то почему бы не воспользоваться этим и не начать думать о том, как обустроить детскую. Вообще-то, он предложил дизайнера, но я подумала, что тебе захочется самой решить.

Вивиана была просто прелестью! Бьянка действительно не хотела, чтобы комнату ее ребенка — возможно единственного — обставляла какая-то безликая женщина-дизайнер. В том, что муж не подпустит к ней дизайнера-мужчину, сомнений не было. Он даже медицинский персонал мужского пола считал неприемлимым для нее.

— Я смотрю, вы, девочки, нашли, чем себя занять, — сказала тетя Стелла, заходя в комнату после обеда.

Бьянка к этому времени даже успела вздремнуть. Она радостно вскрикнула, увидев тетю, и протянула к ней руки.