— Тетя Стелла!

— Я здесь, моя дорогая, — прошептала Стелла, склоняясь над ней, чтобы обнять. — Лежи, не суетись. Я первым делом поговорила с твоей сиделкой и теперь собираюсь строго за тобой следить.

— Ты остаешься? — взволнованно воскликнула Вивиана. — О, Стелла, пожалуйста, скажи, что остаешься!

— Остаюсь, болтушка, — ущипнула ее за щеку Стелла. — Твой брат чуть ли не в приказном тоне пригласил меня, а когда я приехала, даже лично встретил и предложил погостить, пока Бьянке не станет лучше.

Бьянка не смогла сдержать удивленно-радостной улыбки. Викензо не заходил к ней после того, как оставил утром, но он позаботился о том, чтобы лично пригласить ее тетю остаться. Это было даже лучше, чем если бы она попросила ее сама.

— Ну, что моя девочка хочет на ужин? — с хитрой улыбкой прищурилась Стелла. — В пределах рекомендуемого, конечно.

— Все, что ты приготовишь. Я скучала по твоей стряпне, тетя.

— И я! — согласилась Виви. — Ты ведь приготовишь и для меня?

— Конечно, моя дорогая. Но мне понадобится твоя помощь. Не разучилась еще шинковать, маленькая мисс Гвидиче?

Тетя Стелла окружила ее такой заботой, что Бьянка почти забыла о своих тревогах о здоровье ребенка. В ту ночь, когда они с Тео почти доехали до больницы, у Бьянки открылось кровотечение и она была уверена, что потеряла его. Девушка молилась всю дорогу, превозмогая боль и страх, моля Бога простить ее за плохие мысли и обещая, что она будет очень любить своего ребенка и никогда больше не подумает о том, что было бы лучше, если бы он умер. До той ночи она сама не понимала, что уже любит его. Что он нужен ей. После, Бьянка начала относиться к своему телу, словно оно было бомбой, готовой взорваться в любой момент — очень осторожно и трепетно. Она выполняла все предписания врача, ела только самую полезную для ребенка пищу, принимала все витамины и лекарства. Присутствие тети и Вивианы скрашивало ее одиночество, она даже с сиделкой нашла общий язык, но по ночам, оставаясь одна, невольно поддавалась плохим мыслям и страху. В такие моменты она начинала думать, что засыпай она, как раньше, в спальне Дона, то его присутствие могло бы ее отвлечь. Как она до такого дошла, если мечтавшая избавиться от него раньше, теперь, сама жаждала его присутствия? Бьянка не понимала.

Муж ни разу не зашел к ней за прошедшую со дня ее выписки, неделю. Бьянка знала, что он никуда не уехал, иногда слышала его голос в коридоре, но он не навещал ее. Девушка упорно игнорировала свои чувства по этому поводу, потому что они были совершенно нелепыми, граничащими с обидой.

В эту ночь, она долго не могла уснуть. Голову наводняли тысячи мыслей о самых разных вещах и, как бы она не пыталась расслабиться, у нее не получалось. Бьянка в очередной раз повернулась с боку на бок, когда дверь в ее спальню бесшумно открылась. Она замерла, глядя на мужской силуэт, заполнивший дверной проем. Это мог быть только Викензо.

Он вошел в комнату, прикрыв за собой дверь и начал медленно приближаться к кровати.

— Решили, наконец, убедиться лично, что я еще здесь? — язвительно спросила Бьянка, поддавшись эмоциям.

На секунду он замер.

— Почему ты не спишь?

— Не спится. Что Вам нужно?

Он вздохнул, опустив плечи. Бьянка не различала его лица в темноте, только тень от бороды и высокую фигуру, но само его присутствие наполняло ее тело радостным волнением.

— Я уйду, если хочешь. Не хотел беспокоить тебя.

— Останьтесь! — прежде чем успела подумать, воскликнула она.

Он снова повернулся к ней и, подойдя ближе, уселся в кресло у кровати.

— Как ты себя чувствуешь?

Его голос звучал устало. Бьянка подавила искушение включить бра, чтобы увидеть его. Вместо этого, она расправила одеяло и устроилась поудобнее, чтобы поговорить откровенно.

— Мне казалось, что это все сон, но Вы заходили ко мне, пока я спала, не так ли? — спросила она, проигнорировав его вопрос.

— Я не хотел тебя беспокоить, — зачем-то повторил он, словно оправдывался.

— Вы бы не побеспокоили меня, если бы приходили, пока я бодрствую. Вы избегаете меня, Викензо?

— Тебе нельзя нервничать, Бьянка, — вздохнул он. — Я подумал, что тебе будет спокойнее без меня.

— Неправильно подумали! — разозлилась девушка. — Вы выгнали меня из спальни, к которой я уже привыкла, и перестали общаться со мной, а я ведь уже начала думать, что Вы…

Она резко осеклась, осознав, что чуть было не произнесла. Бьянка начала думать, что небезразлична ему. Что он заботится о ней. И ей даже нравилось это. Настолько нравилось, что она начала скучать, когда он внезапно исчез.

— Что ты начала думать, Бьянка? — подтолкнул он.

— Неважно, — отрезала она. — Зачем Вы заходили ко мне ночью? Чтобы проверить?

— Потому что соскучился, — тихо признался он, и ее сердце забилось с удвоенной силой.

— Вы не заставляете меня нервничать, — сказала она, надеясь, что он поймет намек.

И он, кажется, понял, потому что встал с кресла и присел на краешек кровати, рядом с ней, осторожно накрывая ее руку своей.

— Хочешь обратно в нашу спальню?

Она хотела. Но утром, не найдя ее, сиделка или тетя могут запаниковать.

— Я не возражаю, если Вы поспите рядом, — сказала она. — Ваше присутствие меня успокаивает.

Она кожей чувствовала его изумление и не смогла сдержать улыбку, которую он, вероятно, не увидел в темноте. Викензо выпустил ее ладонь и встал, обходя кровать. Послышался шорох снимаемой одежды, а потом кровать прогнулась и он улегся рядом, привычно обнимая ее и накрывая живот большой мозолистой рукой. Бьянка удовлетворенно вздохнула. Не сошла ли она с ума от гормонов или лекарств? Как бы то ни было, ей нравились ощущения и собственные, бьющие фонтаном, чувства.

— Расскажите что-нибудь, — попросила она. — Мне не спится.

— Я не знаю историй, — сказал он, обдавая теплым дыханием ее шею.

— Расскажите что-нибудь о себе. Что-то, о чем никто больше не знает.

На секунду он напрягся, но быстро расслабился, продолжая гладить большим пальцем кожу на ее животе. Этот своеобразный ритуал всегда убаюкивал ее.

— Когда мы встретились в тот день, когда Джино привел тебя, я подумал, что ты похожа на эльфа.

Бьянка оскорбленно фыркнула.

— Это потому что я невысокая?

У нее всегда был комплекс из-за своего роста.

— Нет, — тихо рассмеялся он. — Ты очень милая маленькая штучка и мне нравится твой рост. Просто, у тебя очень необычные зеленые глаза. Словно хрустальные.

— Ну, это очень посредственное откровение, — пробормотала она, смущаясь от комплимента. — Расскажите что-то значимое. Я уже знаю, что Вы считаете меня красивой.