– Сейчас придут несколько старейших жителей нашего поселка. Возможно, они помогут тебе с твоим вопросом, а пока постой у окна. Мне надо будет задать им несколько вопросов. Да, еще один вопрос, как у тебя с немецким языком? – жестом он указал, к какому окну подойти.

– Никак. Немецкий не знаю. – Я его действительно не знаю. Подхожу к окну.

– Ты крещеный? Жена есть? – начал допрос собеседник.

– Крещеный. Так Прохор говорил. Есть двое детей, и жду третьего. Женат вторым браком.

– Венчаны? В Бога веруешь?

– Не венчаны. Верующий, однако в церковь не хожу. Не те времена, чтобы по церквам ходить.

– Значит, живешь в разврате. Жена – она от Бога и от родительского благословления. Все остальное блуд, и дети от блуда. Не наследники, – в старике проснулся верующий человек и глава семьи.

Меня поставили в самую освещенную часть комнаты и заставили ждать.

Через четверть часа в комнате уже находились трое стариков и две высокие жилистые седые женщины. На столе перед ними развернулся веер фотографий, меня вновь заставили показать комбинацию пальцев. Наконец в присутствии группы стариков на столе передо мной положили шесть групповых фотографий. Две фотографии знакомы.

Не колеблясь, достаю первую и показываю пальцем на молодую девочку – Полина. Откуда знаю? Не могу сказать. На второй показываю Александра и Соню, называя по именам, они на фото явно с родителями, рядом с ними еще двое мальчишек – братья отца. Знакомая фотография семьи.

Все! Большую информированность показывать нельзя, как бы не завраться. Да и нет у меня больше знаний по фото. Вновь отхожу к окну. Фотографии пошли по рукам общающихся в комнате людей.

На этом события в гостиной не закончились.

Открывается дверь, и в комнату, со спины, не замечая меня, устремляются две здоровающиеся на немецком языке девицы. Блондинка сразу же целует сидящего в кресле старейшину, по ходу поцеловав стоящую рядом с ним суровую седую женщину, о чем-то радостно рассказывая. Вторая остановилась спиной ко мне и присела в приветствии книксеном. Низкорослая брюнетка с черными, как смола, волосами длиной чуть ли не полметра и с осиной талией приветствовала собравшихся людей. Это была первая увиденная мной брюнетка на Кинбурне.

Весело щебечущая блондинка наконец замечает стоящую у окна фигуру. Наши глаза встречаются. Теперь, когда вижу ее в третий раз, уже не путаю со своей сестрой. Отличия явно видны. Фраза обрывается, девушка превращается в готовую к броску кобру. Ее напарница мгновенно поворачивает голову в мою сторону и превращается в готовую распрямиться пружину. Через несколько секунд окружающие осознают необычность поведения девушек. Моя рука автоматически тянется к кобуре с ТТ, себя по сравнению с двумя настоящими диверсантками я оцениваю как неуча. Мое полугодовое образование в боевых искусствах ничто по сравнению с подготовкой профессионалок.

На этот раз взрыва событий в комнате не происходит. Однако обе девушки, переглянувшись, прекратили эмоциональное общение с сородичами, разойдясь в стороны, собираясь атаковать мою персону.

– Иренхен, Юника, Иван, прекратите! – громкий голос старейшины остановил валькирий. Несколько слов на немецком слегка разрядили обстановку.

Глава рода и высокая статная женщина вышли из общей группы и остановились напротив.

– На этом давайте закончим нашу беседу. Приглашаем вас и прибывших с вами красных командиров к ужину. После ужина и решим ваши вопросы.

Протянутая рука хозяйки дома недвусмысленно дала понять, что ее следует поцеловать. Наклоняюсь и прикладываюсь к руке с символическим поцелуем. Выпрямляюсь и кивком головы прощаюсь, получив кивки и книксены от женской половины присутствующих.

Да, здесь явное дворянское гнездо. Интересно, что же будет вечером. Первичной цели появления на Кинбурне я добился. Теперь надо ждать результатов.

Стоило только красному командиру покинуть гостиную, как настоящий океан эмоций и взволнованных голосов наполнил комнату.

– Дедушка, ты знаешь, кто это? Это он ранил Эрика. Его боятся даже собственные сослуживцы. Говорят, на Дунае он румынов сотнями убивал. У него в Измаиле даже кличка есть – «Черный капитан». Наш начальник тыла перед ним как собачка себя вел. Именно из-за него мы уехали из Николаева, – выпалила на одном дыхании Иренхен.

– Погоди, внучка, когда это он успел ранить Эрика. Вы что, вновь без моего ведома работали на ребят из метрополии? Я же запрещал вам участвовать в операциях, не связанных с делами клана. У рейха хватает своих подготовленных людей, наследница клана не должна таскать каштаны из огня чужим, даже если они немцы. Что будет с домом, если мы потеряем свою последнюю надежду? Юника, ты что, также участвовала в этой операции, где ранили Эрика? Как я буду говорить с твоими родителями, когда встречу их на той стороне, – возмущению Иоганна не было границ. – Кто он такой? Вначале я думал, что это один из голодранцев, решивших использовать наше горе и забрать наши суда. Подсыл энкавэдэшников. Потом он раскрывался все с новой и новой стороны. Я специально позвал вас всех, чтобы вы увидели человека, который ищет своих родственников в нашем доме. В нашем доме Александр был только один и Зонтья, наша дочь, только она жила в то время в этом доме. Что думать теперь?

– Это командир монитора «Ударный», капитан-лейтенант Прохоров. Это его подчиненные устроили бойню в Галаце и захватили румынские мониторы. Его корабль – самый охраняемый корабль флотилии. У него собственная охрана. Даже комиссары боятся заходить к нему на корабль. На корабле стоят какие-то секретные приборы, с помощью которых они били румын на Дунае. Эрику поставили задачу узнать секрет этого оружия. Когда мы открыли прибор, вдруг сработала сигнализация, и его матросы, словно черти, накинулись на нас. Они двигались так, что мы еле успевали отбиваться. Погиб Франц. Потом Прохоров ранил Эрика, мы еле ушли. Через день он оказался в комнате, где мы работали. Он назвал меня Ирой, как и сегодня, не нападал, поэтому мы смогли уйти. Он очень опасен. Что он у нас делает? Наверняка он пришел за нами! – возбужденная девушка оглушила деда потоком новой информации.

– Нет, он пришел не за вами. Им нужны наши суда, и мы не сможем, как я уже понял, отказать. Они не позволят отойти от пирса нашим шаландам, не реквизировав их. Матросня фактически оккупировала поселок и контролируют пирс. Он пришел за ответами о своей родне, которая жила здесь в семнадцатом году. Это наше гнездо уже более полутора столетий. Именно поэтому мы здесь все и собрались. Возможно, он твой старший двоюродный брат, сын Александра и жених нашей Юнике. То, что вы уже трижды встретились и до сих пор не убили друг друга, явно судьба, – закончил свои выводы старейшина.

– Брат, он действительно по повадкам словно сын нашей семьи. Теперь понятно, почему он так легко повторил семейный жест. Сегодня мы получили новую надежду. Бог внял нашим молитвам, и появился наследник и будущий глава клана. Разве можно доверить будущее клана Эрику, который не задумываясь взял свою невесту и невесту семьи, двух наследниц, на опасную операцию во имя интересов рейха? Как такому можно доверить внучку? – сестра старейшины, как и все женщины, в первую очередь задумалась о матримониальных планах.