Видимо, настои, которые мне дала Вилья действовали, потому что, не смотря на роящиеся в голове мысли я быстро заснула.

Проснулась от странного ощущения чужого взгляда. Открыв глаза, я увидела стоящего перед кроватью Дрейсона. В комнате царила ночная темень и тишина. Мрачная решимость, застывшая в резких чертах двуликого, заставила меня внутренне похолодеть. По взмаху его руки тонкие бело-желтые нити пришли в движение, собираясь в сложный магический узор.

– Что ты делаешь? – я вновь попыталась приподняться, напуганная появлением Дрейсона.

– Я не могу тебя отпустить, – проговорил он, словно извиняясь. Новый взмах руки отправил плетение в меня. Нахлынула слабость, веки потяжелели, и я провалилась в сон.

Не ощущая тела, я парила, почти свободная без этих серых глаз, взгляд которых въелся в самую душу. Я смотрела внутрь себя, туда, где распускалось мое маленькое солнышко. Я окунулась в его лучи с радостным смехом и трепетом. В глубине души я понимала, что это просыпается моя магия.

Что-то резко поменялось. Тело сковало болью. Меня тянуло прочь от моего солнышка. Распахнув глаза, я обнаружила себя в полутемном зале. Вокруг меня на пьедесталах сияли разными цветами четыре кристалла. Синий, желтый, зеленый, красный. Каким – то шестым чувством я ощущала отклик каждой стихии. Боль снова прошлась по телу. Чтобы сбежать, я вновь мысленно окунулась в свое солнышко. С ужасом осознавая, что его свет меркнет, что его пытаются сковать путы стихий.

В желании спасти свою магию, я рванула вперед, пытаясь сорвать путы, развеять их. Я билась раз разом, бессмысленно и болезненно.

– Прекрати, – донесся до меня голос Дрейсона. – Не сопротивляйся!

Но я все равно билась об эту непроходимую стену. Пока в какой-то момент солнышко вдруг резко не погасло. Тепло и свет сменили пустота, тьма и холод. Под сводчатым потолком раздался мой болезненный крик потери.

Возвращалась обратно я нехотя, с трудом. Вновь обнаружив себя на кровати своей спальни, я решила, что мне приснился сон на фоне произошедшего горя. Помня, как я отыскала внутри себя резерв, я вновь потянулась к нему. Пустота и холод. Резко приподнявшись на кровати, я прижала ладони к ноющему сердцу. Не сон?

Только тогда я заметила спящую в кресле Вилью. Казалось, на ее лице прибавилось морщин, в чертах лица залегли тоска и беспокойство. Ее глаза распахнулись, словно она ощутила мой взгляд.

– Внученька, – на выдохе произнесла она, а по щекам заскользили слезы.

– Вилья, зачем ты здесь спала? У тебя же суставы больные.

Но она даже не услышала моих слов. Кряхтя поднялась с кресла, села на край моей кровати и обняла меня с силой, которая, казалось, так не соответствует ее хрупкой фигуре. Человеческое тепло отогревало заледеневшее сердце и в то же время усиливало тоску, напоминая о моем одиночестве. Ведь у меня нет родных, ни в этом мире, ни в том. Я совсем одна.

– Дрейсон провел ритуал раньше срока? – спросила я, когда Вилья отстранилась от меня. В ее глазах зажглось сочувствие.

– Да. Ты выжгла свой Дар.

– Выжгла? – переспросила я. Странно, но в душе было пусто, будто с Даром я выжгла эмоции и чувства.

Вилья рассказала, что Дрейсон провел ритуал восполнив энергию своим резервом, но раньше я сама прервала ритуал, начав сопротивляться. Ритуал должен был пройти безболезненно и незаметно. Оказалось, все дело в том, что я заснула, обратившись к резерву, чего делать нельзя. Но откуда я могла знать? По ее словам, маги после выжигания умирают либо сразу, либо постепенно, но мой Дар был слишком слаб, потому скорее всего я и выжила.

– Я покидаю дом вита Дрейсона? – как сквозь вату услышала я слова Вильи.

– Уходишь? Куда? Зачем?

– Стара я стала, внученька. Да и сердце не спокойно, оттого что я не могу помочь тебе.

– Клятва не позволяет тебе пойти против Дрейсона, – возразила я. Она нежно погладила меня по щеке, тепло улыбнувшись.

– У меня для тебя подарок, – Вилья протянула мне книжку в бежевом кожаном переплете. – Здесь все знания, собранные мной и моей семьей. Научить тебя я не смогу, да ты и сама справишься.

– Я не могу, Вилья, – мигом отдернула я протянутую было к книжке руку.

– Бери-бери. Это только копия. Аластор помог с артефактом. А книга уже запечатана твоей кровью, так что воспользоваться ей можешь только ты, – она вложила в мои ладони книгу. Потом приблизилась, чтобы поцеловать в лоб.

Новость о том, что даже Вилья покидает меня окончательно добила. Я не злилась на нее, не упрекала. Она планировала уход еще до моего появления в особняке. Мне кажется, не уходила только из-за меня.

– Ты не можешь уйти, – услышала я за приоткрытой дверью яростный возглас Дрейсона. – Ты нужна Насте.

– Ей нужны только покой и время. Мой вещи собраны, утром я отбуду, прошу освободить меня от клятвы.

– Освобождаю от данного обета, – после краткого молчания отозвался Дрейсон. В эти мгновения я почти явственно видела лицо Дрейсона перед глазами, казалось, даже ощутила

его тяжкий вздох. – Не думай, что я позволю тебе путешествовать одной. Я благодарен тебе за все, что ты делала для моей семьи эти годы. Я выделю тебе сопровождение.

– Береги себя, Виттор. Отпусти ее, не удерживай силой. Если вам суждено быть вместе, так и будет.

– Я не могу без нее, Вилья, – отчаяние в его голосе заставило сжаться от боли израненное сердце. Дрейсон не может без меня, без своей истинной пары. И в страхе потерять лишил меня свободы и Дара.

Апатия поглотила меня. Я не вставала с кровати. Просто лежала, просто смотрела перед собой, почти не думая ни о чем. Желание что-то делать, предприниматься, бежать пропало. Нечто подобное я испытывала только после смерти родителей. Прошлое потеряло значение, окружающий мир будто лишился красок и привлекательности. Наверное, я сломалась, наверное, слишком многое на меня рухнуло, раздавив под грузом боли, скорби, собственной ничтожности перед лицом обстоятельств.

Дрейсон постоянно был при мне. Уговаривал меня поесть, встать с кровати, поговорить с ним. Временами я ощущала мимолетные поцелуи, но оставалась безучастна к его просьбам и попыткам расшевелить.

В одну из ночей я проснулась от шума крыльев за окном. Приподнялась на кровати, ощущая слабость в теле. В распахнувшиеся створки окна влетел грифон. Настоящий! Я была так потрясена, что даже не могла вскрикнуть. Грифон, заметив меня, повернул голову в сторону. Большие серебряные глаза с узким зрачком смотрели с интересом. Взмахнув белоснежными с черными вкраплениями крыльями, он двинулся ко мне, цокая изогнутыми тройными когтями по полу. Под белоснежной шкурой перекатывались тугие мышцы. В животном ощущались мощь и сила.

Страха я не испытывала. В грифоне я чувствовала разум и что – то родное, настолько близкое, что на миг защемило сердце. Грифон подошел к самой кровати. Без страха протянув руку, я коснулась чуть шершавого изогнутого клюва. Приподнявшись на колени, я провела ладонью к его пушистым перьям. В следующее мгновение моя ладонь уже лежала поверх щеки Дрейсона.