Причалив к уже достроенной башне, Светлан накрепко привязал лодку, дабы ее не унесло бризом в море.

– Помощь не требуется? – спросил он, усевшись на массивный зубец.

– Разве им, – откликнулся Крон голосом, похожим на раскаты грома, и кивнул вниз, на неиссякающую череду подвод, одна за другой проезжающих невдалеке от его ног. – Или им, – теперь он указал на запыхавшихся бедолаг, едва поспевавших заливать строительным раствором плиты, аккуратно укладываемые ряд за рядом. – Хотя справляются лучше, чем ждал, – прибавил исполин, снисходя. – Похоже, даже людей можно выучить.

– Ага, как и обезьян, – ухмыльнулся богатырь. – Дрессинг – великая вещь!

Оглядевшись, он обнаружил невдалеке тень, едва приметную в ночном сумраке, а очертаниями напоминавшую греческую богиню, прекрасную и едва прикрытую туникой. Конечно, Сола не отлетала от Крона далеко – и вовсе не потому, что не могла. К тому ж она не хотела пугать горожан, вряд ли понимавших, что призраки бывают безвредными… даже когда у них имеется причина мстить.

Приветливо улыбнувшись ей, Светлан сказал:

– Все ж вы, великаны, устроены необычно. Свой путь в бессмертие, да?

– Смотря что полагать обычаем, – пророкотал титан. – Наши-то – подревней будут.

– Да на здоровье, – не стал возражать богатырь. – Но мне, как понимаешь, лучше известны человечьи – от своей печи и танцую.

– А в какую сторону? – спросил Крон, после воссоединения с Солой сделавшись намного поворотливее в мыслях.

– Меня заинтересовал термин «смертные», – пояснил Светлан. – Предположим, это относится не только к плоти – тогда кто конкретно имеется в виду? Это не великаны, неистребимые по своей сути, и не люди, обладающие вечной душой…

– К примеру, гоблины, – ответил Крон. – Мерзкие создания – ты помнишь. Завелись будто из грязи и обращаются в нее ж. Зато плодятся как мухи – верно, чтобы восполнить.

– Разве мы не сделали этому племени укорот? Себе на беду гоблины сосредоточили свою силу в одном… э-э… индивидууме, и когда мы пришибли этого урода вместе с его ближним кругом…

– А ты уверен, что разнесли весь круг? – осклабился великан. – Ежели там уцелел хоть кто…

Кстати, вполне мог, подумал Светлан, вызвав из памяти картинку. К примеру, тот, кого подмял погибший тролль. Даже из каменной хватки можно вырваться… особенно если помогут.

– И что тогда?

– Гоблины-то не вымерли. Измельчали – да. Верней, поделились на несколько пород.

– То есть, по-твоему, мелкота, что водится в норах, лишь одна из их нынешних ветвей? Но во что превратились прочие?

– А ты вспомни тех, здоровенных.

– Урук-хаи?

– Во-во, урюки… засушенные с костями. Любой из них мог тягаться силой с пещерным медведем, а злобой к людям пропитался еще прежде, чем те появились.

– Да уж, – подтвердил Светлан. – Они нам тогда попортили нервы.

– Теперь представь, что выжил один из дюжины полутроллей, подпиравших гоблинского царя. Конечно, сам Ми-фей был опасней и в магии смыслил поболе, но и его подручные умели немало. К тому же это через них к нему стекалась мощь племени, заодно наделяя вечной жизнью.

– О! – отметил богатырь. – Еще один способ не сверзиться в бездну.

– Разве он спас Мифея? Хотя если б его не угораздило сцепиться с тобой…

– Вернемся к этому мифическому выжившему, – сказал Светлан. – Что он мог натворить, выбравшись из рассыпающейся пирамиды? Отмеренной ему власти хватило бы лишь на часть гоблинов – видимо, одну двенадцатую. И как преданный раб наш недобиток мог попытаться скопировать рухнувшее самодержавие. А заодно продолжить генетические опыты Мифея, выводя новые породы – конечно же, враждебные людям.

– Слыхал о людоедах? – спросил Крон. – То есть я говорю о настоящих, не признающих иной еды. Мы-то вас лопали с голодухи да от обиды, что загнали в горы. Или, думаешь, вы такие вкусные?

– Просто вы не умеете готовить, – фыркнул богатырь. – Позвали бы наших кулинаров – они б научили.

– Зачем портить харч стряпаньем? Пища должна быть живой.

– И визжать, когда ее кушают, – прибавил Светлан. – Живоглоты – одно слово. А не нравится, так и не ешьте – кто вас заставлял?

– Я ж сказал: с голодухи. Пузо подведет – и на падаль позаришься.

– А торговать рудой – для этого вы слишком гордые? Или вы сами – ископаемые?

На такой выпад исполин лишь гыкнул. Впрочем, и богатырь наскакивал не всерьез.

В этот миг над крышей ближнего дома возникла Мишка, летящая на допотопной метле. Секундой позже, будто скатившись с невидимой горки, она ловко приземлилась на плечо богатыря, сразу устраиваясь удобней.

– Люблю ретро, – ответила на его удивленный взгляд. И, оглядевшись, прибавила: – Всем – салют!

Крон вежливо кивнул, не прекращая укладывать камни. А лицо прекрасной тени опять осветилось улыбкой.

– Хорошо, будем вас считать людоедами поневоле, – произнес Светлан. – Но кто тогда настоящие?

– Пару раз я пересекался с ними – хотя не на узкой стежке. Серьезные парни, будто нарочно сделанные для убийства. Обитают обычно в глухомани, куда даже мы редко суемся.

– Как выглядят-то?

– Ростом… пожалуй, поболе тебя. Вдобавок кряжисты, что дуб. Очень твердые, словно из камня. И с толстой шкурой, поросшей рыжим волосом.

– А как насчет чешуйчатости, заметной у гоблинов или троллей?

– В глаза не кидается, а я не вглядывался. К тому ж они не пускали к себе близко… да мне и не хотелось.

– Внушают, да?

– Без причины не станешь связываться, – подтвердил великан. – А поводов людоеды не дают – мы им, не интересны.

– Ясно, вы ж не входите в их меню, – кивнул богатырь. – Наверно, они как коалы: приспособлены к одному продукту. Хотя жрут вовсе не листья.

– И я о том. То есть прежде это меня не трогало. И про Мифея тогда не знал.

– Действительно, тут видна цель, – задумчиво сказал Светлан. – Иначе к чему такая разборчивость?

– Но этих, кажись, мало, – продолжил Крон. – Не то чаще бы натыкались.

– Что мало – слава богу… Эй, ты о чем? – спохватился богатырь. – По-твоему, есть и другие?

– Подумай сам. Если кого очень любишь…

– …пожирать…

– …зачем селиться от него далеко. Даже у троллей хватает ума устраиваться под мостом, где можно поживиться путником.

– Говорят, они еще похищают красоток, – сообщила Мишка. – Хотя как такие уроды отличают их от дурнушек?

– К слову, это не первородные тролли, – уточнил великан, придавив малышку внимательным взглядом. – У тех не было резона вредить людям.