— В горах повсюду дороги и тропы. Если парнишка Робинсон случайно наткнулся на такую тропку, он мог далеко зайти по ней — все зависит от глубины снега. Почти все горные тропы виляют и раздваиваются. У некоторых есть названия, у некоторых нет. Одни ведут к загонам или хижинам, другие не ведут никуда. Тут уж как повезет.

— Допустим, убийца погнался за мальчиком по тропе, — сказал Ратлидж. — Мальчик понял, что путь в Эрскдейл для него закрыт, и побежал в другую сторону. Тогда возникает вопрос: не попытался ли Джош обойти долину кругом, чтобы войти в городок с другой стороны? А если он полез выше в горы, почему он решил, что там ему безопаснее? Потому что туда за ним не погонится убийца? А может, мальчик вообще ни о чем не думал, а просто бежал куда глаза глядят?

Если убийца — Джанет Аштон, она бы точно не полезла за племянником в горы. В снегу она заблудилась бы вернее, чем Джош, чьи, пусть даже минимальные, знания местности давали ему значительное преимущество.

Что же касается Пола Элкотта, то он живет здесь всю жизнь. И куда бы Джош ни побежал, Пол наверняка знал, как его обойти.

— А вон там что? — спросил Ратлидж, думая о мальчике.

— Ферма «Яблоня». Мы добрались до нее, осмотрели дом и службы, поговорили с владельцами.

— А на том выступе?

— Еще одна ферма, «Южная». Там тоже ничего.

Немного помолчав, Дрю спросил:

— Видите овчарню вон на той горе? Мы зовем ее «Скелет».

— Где?

— Южнее, как будто наискосок от хлева Элкоттов.

— Да, теперь вижу.

— Туда Элкотт зимой, в метель, загонял своих овец. Овчарня под самым выступом. Мы и туда добрались, правда с трудом. Так вот, если бы мальчик побежал на юг, мы бы увидели его следы, а следов не было.

— Где были овцы Элкотта?

— В овчарне. Их туда загнал либо он сам, либо баран-вожак. Бывает, овцы в метель сами находят себе пристанище. Может быть, в овчарню попали не все, какие-то разбрелись по склонам. На то, чтобы собрать всех, уйдет не один день, но они, овцы, сами знают, где искать остальных. Они совсем не глупые, что бы о них ни говорили.

Ратлидж понял: если мальчик наткнулся на лежащих в снегу овец, он мог пристроиться к ним и превратиться в еще один занесенный снегом бугорок. Возможно, овцы спасли Джоша в ту ужасную воскресную ночь. Но что с ним случилось потом, когда опасность миновала? Почему на следующее утро он не пришел в полицию или к людям, которым доверял? Почему он так боялся обратиться за помощью?

— Расскажите об овцах, — попросил он, идя за проводником. Они поднимались еще выше, и у него на морозе сбилось дыхание. Если уж овцы умеют выживать в таких условиях, возможно, у них стоит кое-чему поучиться.

— А что рассказывать-то? — спросил Дрю, который почти не запыхался. — Ягнятся они в конце апреля или начале мая, когда на нижних пастбищах трава зеленее и кто-нибудь может за ними приглядывать. Стрижка в июле. Хозяину обычно помогают собаки — помесь колли и овчарки. Собака загоняет овец в хлев или выгоняет оттуда.

— Овечьи тропы близко подходят фермам? За какое время мог мальчик, выросший в городе, хорошо их изучить?

Дрю хмыкнул:

— От моей фермы до подножия ближайшей горы надо пройти мили три. А у Элкоттов ферма стоит прямо у подножия, со двора можно подняться до самого перевала. Туда ведет скотопрогонная тропа.

Может, мальчик наткнулся именно на такую тропу?

Ратлидж шел по следу проводника. Казалось, Дрю без труда находит твердые, ровные места, как будто видит сквозь глубокий снег знакомую тропу, по которой хаживал много раз. Ратлиджу не везло — он часто спотыкался. Ходьба по глубокому снегу отнимала много сил. Хорошо, что они лезут в гору по прямой, а не огибают склон. Позже, к счастью, пришло второе дыхание.

Он заметил тонкую струйку дыма, поднимавшуюся из такого места, где трудно было заподозрить наличие человеческого жилья. Но когда глаза начали различать подробности, он разглядел тень от островерхой крыши и спросил:

— А там чья ферма?

— Ингерсонов. До нее далеко идти, мальчик не добрался бы. Правда, мы и к Мэгги заглянули на всякий случай. Разбудили ее. Ух и ругалась она! А язычок у нее острый.

Ферма Ингерсонов. Ратлидж живо представил карту, лежащую на кухонном столе; про нее рассказывал кто-то из спасателей.

— Да-да, понятно. А дальше ферма Петерсонов. Там дом Халднеса, — сказал Ратлидж. Плоская поверхность карты словно ожила перед его глазами. Теперь он гораздо лучше представлял себе местность. Видел куски плодородной земли или пастбища, рядом с которыми находилось жилье. В любом из этих мест мальчик мог укрыться.

Дрю следил за лицом Ратлиджа.

— Ага, вот и вы начали видеть.

Ратлидж обернулся и посмотрел на Эрскдейл. Гостиница казалась лишь точкой сбоку от извилистой ленты дороги. Чуть поодаль стояла приземистая церковь. Лавки напоминали кукольные домики, лишенные человеческого тепла.

Колени у него не гнулись, под слоями толстой одежды по телу струйками лился пот. А предстоял еще обратный путь.

— Понимаю, как трудно пришлось спасателям, — сказал он. — Но я надеялся увидеть… где-нибудь… такое место, о котором знал мальчик и где он мог бы спрятаться.

Тени в горах обманчивы. Небольшой камешек издали кажется огромным, как дом; тонкая черная линия может обозначать верх каменной стены. Под снегом не заметны расщелины и глубокие овраги. В лощинах снег стал рыхлым, почернел; обледенелые края с торчащими пучками травы и мха скрывали глубокие проталины. Здесь легко было обмануться и заблудиться. Возможно, и Джош сейчас лежит в каком-нибудь ущелье, невидимый под снегом, живой или мертвый.

Хэмиш, который довольно долго молчал, вдруг подал голос: «Его как будто поглотила земля и не хочет отдавать назад».

— Ладно, пошли дальше, — сказал Ратлидж, но Дрю покачал головой:

— Нам надо успеть вернуться до того, как стемнеет.

Ратлидж нехотя послушался, сообразив, что завтра он может на машине объехать несколько окрестных ферм. Для этого ему проводник не нужен.

Бросив последний взгляд на долину, обступившие ее холмы и горные хребты, он спросил:

— А если мальчик где-то нашел убежище в самую первую ночь и остался жив? Что тогда?

— Мы бы увидели его следы. Он бы не пошел дальше, пока не прекратился снегопад.

— Как по-вашему, Джош Робинсон погиб?

Дрю глубоко вздохнул и тихо ответил:

— Да.

Его короткий ответ был таким же холодным, как льдинки под ногами и ледяной ветер, задувавший с высоты.

— Сейчас будем спускаться. Ступайте по моим следам, — велел проводник. — Скоро стемнеет, легко и провалиться.

Ратлидж повиновался, прекрасно понимая, сколь обманчивы заснеженные горы. Многочисленные ловушки караулят беспечного чужака. Один раз он остановился и сунул руку в сугроб — на его поверхности после дневной оттепели образовалась корка наста. Рука провалилась до локтя в расщелину между камнями.