– И малолетний муж, с которым ей придётся делить постель, пока она не родит тебе выродка, – вдруг пропищало нечто справа от меня.

Я шарахнулась в сторону, от неожиданности едва не навернувшись с крыши. В двух шагах от меня из крупной летучей мыши материализовался Дракула.

– Влад, иблис поганый, ты уже напился крестьянской крови?

– Раду, брат, я так не рад тебе! Это ты коварный иблис со лживыми устами и ядовитым жалом вместо языка. Пытаешься переманить мою дочь на свою сторону?

– Я не иблис! Я великий визирь! Это ты иблис! А она и не на твоей стороне, она вообще желает умереть!

– Нет, это ты иблис! Она не может умереть, как бы ни хотела этого, ведь она уже мертва! Видишь, как я решил все проблемы наперёд? А ты всегда мог только создавать их, безмозглая турецкая свинья!

– Я не свинья! – возмущённо взвизгнул дядя Раду. – Это ты свинья! Убил собственную дочь, как настоящая грязная свинья, убивающая своё потомство для пропитания!

– Я не свинья! Я Влад Басараб Дракула, господарь Валахии, Трансильвании и Румынии!

– Нет, ты не господарь!

– Это ты не визирь! А я господарь, и я завоюю весь мир!

– Не завоюешь! Это я завоюю!

Мы с собакоголовым оборотнем тоскливо переглянулись. Да уж, не так я представляла себе вражду между взрослыми мужчинами, прожившими несколько веков… Детский сад…

Интересно, а куда делся Бесник? Почему он не прибежал мне на помощь, как верный раб? Тьфу ты! Нахваталась замашек от полоумного папочки! Нет у меня никаких рабов. Да, румын клеился ко мне, но я неоднократно дала понять, что он мне неинтересен, так с чего бы ему спешить ко мне на крышу, рискуя своей жизнью? По идее он и не обязан.

А два брата на крыше сцепились языками, периодически переходя на кулаки и близко не планируя прекращать бессмысленный спор. Они всё-всё-всё обсудили друг с другом: и кого больше любил их общий папа Влад Дракул (но не Дракула, не путать! Влад Дракула – это как раз мой отец, вампир. А Влад Дракул – это, получается, мой дедушка. Похоже, что с именами в Средневековье явно не заморачивались), и чья мать была шлюха, и кто кого сколько раз предал, и какие у кого мерзкие дети (а вот тут обидно было, дорогой дядя), и кто больше достоин власти над миром, а кто тварь дрожащая…

Честно говоря, я не знаю, почему собакоголовый просто стоял и наблюдал за их потасовкой. Почему он не кинулся на помощь своему господину и не попытался прикончить моего отца? Хотя вряд ли эта собачка настолько сильна, что может одолеть Дракулу, но обычно верных псов такие мелочи не волнуют…

А потом начался рассвет. Да, вот так внезапно, хотя его явно никто не ждал. Вообще-то внизу он начнётся позже, но здесь, на крыше высокого замка, было отлично видно, как быстро краснеет самый край горизонта.

– Извините… – Я попыталась вмешаться, чтобы предупредить обоих родственничков. Но они меня даже не услышали.

– Господин, – понял мой намёк оборотень. Как там его, Каракюрт, кажется?

Но дядя-визирь лишь раздражённо отмахнулся от него, продолжая доказывать Дракуле, что именно он, Раду, самый достойный из наследников рода Басарабов. Мой драгоценный папуля не уступал ни на йоту, постоянно обзывая брата иблисом и свиньёй.

Солнце, поначалу медленно выползавшее из-за гор, под конец набрало скорость и вдруг без предупреждения выскочило, как мячик из-под воды, пролив свет на крышу. Но пока ещё не на всю. Мои лающиеся родственники наконец-то обратили внимание на изменившееся освещение и быстренько сделали пару трусливых шагов назад, в тень. А что было делать мне?

Я ведь, между прочим, не шутила. Старая жизнь была для меня невозможна, а новая не имеет смысла. Как-то не очень-то радует перспектива сотни лет быть вампиршей (вампиркой, вампиреллой, вампирессой, вамп et cetera) и пить из людей кровь, пока меня не отловят и не вобьют осиновый кол в сердце. Спасибо, нет. Уж лучше я сама…

Я быстро пошла к тому краю крыши, который уже был освещён солнцем. Отец и дядя закричали, дружно замахав руками. Оборотень, вывалив язык, бегом бросился за мной, пытаясь остановить меня, но не успел. Я шагнула на светлую сторону крыши, закрыла глаза и…

Ничего не произошло. Кожа не задымилась, волосы не вспыхнули, тело не обуглилось. Мне было очень жарко, но не более. Я удивлённо посмотрела на солнце, сощурилась и улыбнулась. На меня обалдело таращились три пары округлившихся глаз.

Каракюрт опомнился первым. Он схватил меня за руку и утянул обратно в тень. Папа с дядюшкой внимательно осмотрели меня, покрутив за плечи в разные стороны. Ну, слегка покрасневшая кожа, да. Но так я и раньше летом на пляже моментально сгорала на солнце, поэтому категорически не любила загорать. Можно обмазаться кремами и до и после хоть с ног до головы, а всё равно кожа лезет как со змеи…

– Как?! – вздымая руки к небесам, заорал дядя Раду.

Дракуле удалось сохранить самообладание на пару секунд дольше. Он взял меня за плечи, посмотрел в глаза, а потом начал трясти, как грушу, и орать, брызгая слюной:

– Кто она?! Твоя мать – кто она?! Кто эта шлюха?! Кто?!!

Я аккуратно вырвалась, шагнув к солнцу. Из соображений безопасности он не последовал за мной.

– Вы знаете, – с внезапной твёрдостью вдруг сказала я, – мне очень не нравится, что вы так называете мою маму. Она не такая. Я не желаю больше слышать подобных слов в её адрес. И вообще… – Я с наслаждением наблюдала, как у братьев Басарабов отвисают челюсти от моей наглости, но останавливаться уже не имело смысла. – Как-то слишком уж часто вы используете это слово, причём всегда не к месту. То называете так свою мать, то мать моей сестры, то саму сестру Марию, то мою маму… Может, за глаза вы и про меня так говорите? Я бы хотела, чтобы впредь вы проявляли большее уважение к женщинам. Ведь, если бы не ваша мать, вас не было бы на земле. А если бы не ваши жёны и любовницы – у вас не было бы ваших драгоценных детей. Подумайте об этом. На досуге.

Я замолчала. Мои старшие родственники так припухли от услышанного, что даже забыли про солнечный свет, неумолимо ползший по крыше в их сторону.

– И вообще, – продолжила я, чтобы прервать это оцепенение. – Пора бы вам убираться отсюда. Если, конечно, вы не хотите поджариться на солнышке.

Они нервно переглянулись, но ничего не ответили и не двинулись с места.

– Впрочем, если хотите сгореть, я не возражаю. Мир о вас не заплачет, даже скорее обрадуется вашей кончине. А мне пора. Признаться, я голодна как волк…

Я прошла к двери, и оборотень, не глядя мне в глаза, растерянно отошёл в сторону. Вот и отлично. Рванув дверь на себя и спустившись на несколько ступенек по лестнице, я вдруг вспомнила, что совершенно не знаю, как идти дальше. Придётся кого-нибудь напрячь.

– Эй, ты там! Собачка-а! – крикнула я и посвистела, так как напрочь забыла имя оборотня.

Он высунул свою пёсью морду в дверь и преданно уставился на меня.