Катя старалась держаться бодро, однако у нее это плохо получалось. Обида сжинала сердце, ведь всегда она, Катерина, была инициатором разрыва отношений. До сих пор никто ее не бросал. И Катя никак не могла понять и принять это странное разъедающее чувство, не могла научиться с ним жить…

Спустя две недели после злополучной вечеринки ей приснился странный сон: как в голливудском фильме, стоит она под густыми деревьями Шервудского леса на ковре из оранжевой пожухлой листвы. Обернувшись, девушка замечает Робин Гуда – он уходит все дальше и дальше, длинные стрелы торчат из большого кожаного колчана, рука крепко сжимает лук. Катя хочет остановить его, но крик и слезы комом застывают в горле. Неожиданно стрелок оборачивается. Но это – не Робин Гуд. Это – Андрей.

– Я еще вернусь, – громко обещает он и исчезает в лесной, влажной темноте.

Как-то проснувшись, Катя поняла: неудобное чувство брошенности наконец проглочено и переварено. Ею овладело холодное, как скальпель, безразличие. Главное – вернуться к нормальной жизни, вести себя так, словно ничего не произошло. Теперь она старалась почаще задерживаться на работе, изучала параллельные операции, брала дополнительные дежурства, уставая до отупения. Это был единственный способ прийти в себя.

Поздним февральским вечером, когда девушка уже заканчивала работу и убирала документы в специальный файл, на глаза попалась скрепленная пачка документов. Катя автоматически собралась переложить их в ящичек с надписью «Касса», но первые строчки документа насторожили ее – похоже, у одного из клиентов «Экстра-банка» могут возникнуть проблемы.

Наутро, взяв папку, Катя обратилась к начальнице с просьбой разобраться. Вера Васильевна долго изучала данные. Краска медленно заливала ее полную шею, щеки. Она вскочила и, схватив Катю за руку, просипела:

– Побежали к управляющему!

– К кому?! – выдавила из себя Катя.

– Только он может решить этот вопрос, быстро! – Начальница проворно втолкнула девушку в лифт.

Управляющий не долго изучал документ и, поняв, в чем дело, откинулся на спинку кресла и побледнел. Он молча махнул рукой, мол, уходите, сам разберусь!

– Что же теперь будет? – осведомилась Катя у Веры Васильевны, размашисто вышагивающей рядом с ней.

– Посмотрим, – кратко ответила начальница. Она действительно не знала ответа.

– Где она? – громко спросил высокий мужчина, и управляющий засеменил к столу Катерины и положил пухлую руку на ее плечо. Все сидящие в зале с замершими над клавиатурой руками жадно наслаждались развернувшимся перед их глазами зрелищем.

– Вот! – управляющий указал на Катю, и клиент широким твердым шагом направился прямо к ней.

– Катя? – властно спросил он.

Девушка молча кивнула. Клиент впился глазами в ее лицо, голос смягчился:

– Я тот самый «Экстра-банк», вы помните?

Катя наморщила лоб, а потом кивнула. Клиент продолжил мягким, полным бархатных ноток баритоном:

– Документы, обнаруженные вами, были подделаны, сейчас я мог бы валяться в какой-нибудь канаве с простреленной головой, если бы не вы. Я не знаю, как вас можно отблагодарить. Может, вы примете мое приглашение на ужин сегодня вечером? Я заеду за вами в шесть. Согласны?

Катя машинально опять кивнула. Резко повернувшись, «Экстра-банк» направился к выходу, Управляющий проворно покатился за ним. Дверь захлопнулась, в отделе поднялся необычайный шум. Но Катя сидела как глухая, старалась изо всех сил поймать скользкие клавиши клавиатуры, напряженно вглядываясь в экран. «Не думай об этом, не думай», – уговаривала она себя. А перед глазами все вставало и вставало суровое, словно высеченное из камня лицо с пронзительными голубыми глазами. Она даже не знает имени этого «Экстра-банка».

Чем ближе к шести подходили стрелки круглых часов, висящих на стене прямо напротив Кати, тем чаще возникало ощущение, будто она мчится на санках вниз по крутой горе. Без четверти шесть Катя отважно вошла в лифт, пытаясь справиться с волнением.

– Добрый вечер, – приветствовал ее утренний посетитель, протягивая букет бордовых роз. Катя вдохнула их бархатистую душистую влажность.

– Я ведь утром так и не представился – Костровицкий Андрей Владленович, – продолжил мужчина. – Можно просто Андрей, мое отчество с непривычки трудно выговорить, знаю.

Он распахнул перед Катей дверь, и они вышли в вечер. Ужинали они в дорогом клубе для избранных. Костровицкий оказался веселым, остроумным собеседником, они оживленно разговаривали, смеялись. Катю быстро оставили скованность и застенчивость. Когда Андрей потребовал рассказать о себе, девушка почувствовала, как напряжение вновь охватило ее.

– Мне нечего рассказывать о себе, – тихо, но твердо произнесла она.

– Не может быть, чтобы молодая симпатичная девушка ничего не могла рассказать, – настаивал Андрей.

– Нет, давайте не будем об этом, – попросила Катя.

– Вы чего-то боитесь? Меня?

Катя отрицательно покачала головой.

– Не надо, Катя. Я же не серый волк!

Девушка молчала.

– О, чувствуется, что у вас есть история. Роман?

Она сердито взглянула на него.

– Что-то не верится, что представительный, красивый мужчина, вице-президент банка, интересуется мелким, неизвестным банковским клерком, – язвительно пробурчала она.

Костровицкий усмехнулся:

– Вы мне интересны, Катя. Вы, а не банковский клерк.

Очарование вечера улетучилось. Катя резко вскинула голову:

– Вы что же, рассчитываете на продолжение вечера?

– Как это? – не понял мужчина.

– Маленькая серая мышка из операционного зала банка будет ослеплена изысканным ужином, а потом легко согласится на чашечку кофе в апартаментах состоятельного банкира! – выпалила Катя.

И тут же пожалела о сказанном – Андрей резко отпрянул от нее. Медленно свернув салфетку и положив ее на стол, он мягко сказал:

– А я вас, милая, в гости не приглашал.

Она почувствовала, что краснеет.

– Я не это имела в виду.

– Я знаю, что вы имели в виду, маленькая глупая девочка. Запомните, я не принадлежу к тому типу людей, которые бросаются на первых понравившихся им женщин. Для этого есть профессионалки.

Костровицкий молча вышел из-за стола. Как провинившаяся школьница, Катя последовала за ним. Все так же молча он подал девушке руку, чтобы помочь сесть в машину, и открыл рот только для того, чтобы бросить водителю:

– В Крылатское!

– Это не мой адрес! – запротестовала Катя.

– Это МОЙ адрес, – раздраженно ответил Костровицкий.

– Остановите, пожалуйста, я на метро поеду! – умоляюще попросила Катя.