– Не устраивайте здесь истерик, перед вами не сексуальный маньяк, – зашипел Андрей Владленович, сжав ее локоть. – Обещаю, с вами ничего не случится.

Поняв бесполезность сопротивления, Катя откинулась на спинку сиденья. Вскоре машина остановилась у ничем не примечательной многоэтажки.

– Выходим, – буркнул Андрей и бесцеремонно потащил девушку за собой.

Он вошел в подъезд, быстро набрал код домофона и уверенно поднялся по ступеням чистого холла к лифту. Когда лифт доставил их наверх, дверь квартиры напротив открылась. На пороге стояла пожилая, аккуратно одетая дама.

– Здравствуйте, Андрей Владленович! – поздоровалась она.

Костровицкий улыбнулся:

– Добрый вечер! Ну как?

Не обращая внимания на Катю, Андрей и дама скрылись в глубине квартиры. Катя, расстегнув пальто, села на краешек стула, стоящего в прихожей. Напряжение последней четверти часа отпустило, и сейчас девушка почувствовала себя выпотрошенной тряпичной куклой.

– Смотрите сюда! – повелительно зазвучал голос Андрея.

Катя подняла глаза. Мужчина держал на руках крохотную девочку лет пяти, смотревшую на Катю серыми хитрыми глазами.

– Кто это? – изумилась Катя.

– Дочь. – Он осторожно опустил ее на пол. Девочка неуклюже заковыляла к Кате.

– Врожденный вывих бедра, раньше ходить не могла. Теперь-то все в порядке, год лечили в Японии, – пояснил Костровицкий.

– А где ее мать? – спросила девушка, когда, попрощавшись с няней, они стояли в полутемном коридоре в ожидании лифта.

– Сбежала два года назад, не захотела жить в образе «несчастненькой» и возиться с инвалидом. Она тогда не знала, что через год могла бы стать обладательницей кредиток «Американ Экспресс» и «Виза» и иметь все, что душа пожелает. Теперь локти кусает. Только не надо антимоний, у Аньки все есть: няня, гувернантка, медсестра, сколько угодно игрушек… Охота мне возиться с другими бабами, как вы думаете? – осведомился он язвительным тоном. – Если бы вы знали, сколько их было – финтифлюшек, распускавших нюни при виде Аньки, – продолжал Костровицкий свой рассказ, когда лифт плавно спускался вниз. – Только когда они думали, что их никто не видит, брезгливо отталкивали ее, с ужасом глядя на маленького инвалида.

Сквозь самоуверенный облик нового русского, преуспевающего крутого банкира неожиданно проглянул глубоко страдающий за своего ребенка отец. Почему именно она, Катя, была удостоена такой чести – заглянуть в самую глубину частной жизни Андрея Костровицкого? Уже зная ответ, подсказанный женским чутьем, Катя продолжала молчать. Выйдя из подъезда, коротко взглянув на окна дома, Костровицкий стремительно распахнул перед девушкой дверцу машины и резко спросил:

– Ваш адрес?

Переход от мечтательного тона к резко-требовательному произошел мгновенно. Катя назвала улицу и номер дома.

Долгое время они молчали.

– Какой длинный вечер, – удивилась Катя, взглянув на часы на приборной доске машины.

Бесконечно долгий вечер в обществе Андрея Костровицкого. Андрей… Это имя все еще заставляет сжиматься душу в комочек. Где он, ее Робин Гуд? Катя глубоко вздохнула, Андрей уловил этот вздох.

– Я чувствую, что что-то происходит, вы не находите? – через пару минут задумчивым тоном произнес он.

Катя не отозвалась, и Андрей отвернулся к окну. И только когда машина подъехала к дому Кати, он строго взглянул на нее, превратившись окончательно в вице-президента «Экстра-банка», и сухо попрощался.

Ночью она не могла заснуть. «Что-то происходит», – снова и снова приходили ей на ум слова Андрея. Банкир, маленькая девочка-инвалид и ее седовласая няня, кассовые документы, бесконечные вечерние улицы города, искрящиеся хрустальные бокалы, наполненные красным вином, – все запуталось в черный клубок короткого предрассветного сна. А наутро вчерашний вечер показался ей придуманным, нереальным. Словно она посмотрела фильм, оставивший сильное эмоциональное впечатление. Только букет бордовых роз напоминал о том, что все происходило с ней не в кино, а наяву.

– Ну что? – обступили ее с утра девчонки в отделе. – Как ужин с миллионером?

Катя попыталась улыбнуться:

– Ничего особенного. Скупердяй попался. Ужинали чуть ли не в «Макдоналдсе». Все время за телефон хватался, звонил кому-то. В общем, лучше бы и не ходила!

Говорить было больше не о чем, инцидент с «Экстра-банком» был предан забвению. Жизнь снова вошла в накатанную колею.

Однажды дверь в отдел распахнулась, и на пороге показалась улыбающаяся Лена… Необыкновенный серебристый мех струился почти до самого пола, крохотную кожаную сумочку сжимали холеные пальцы с модным французским маникюром, но главное было не это. Изменилась сама Лена. Вскоре все разъяснилось. Лена добилась своего, и теперь на ее аркане «болтался» заместитель управляющего банка, где она работала. Ему предстоял развод и масса других формальностей. Но ничто не могло смутить безмятежного покоя Лены, нашедшей наконец свой идеал и уверенной в том, что будущее сулит только блаженство.

– Да! – Лена повернулась к Кате. – Помнишь нашего Андрюшу, Караульного? Да не красней ты так! Так вот, через пару недель он переметнулся к моей подруге, с которой я его сама познакомила, а от нее – к ее знакомой, потом еще к кому-то… – И она весело рассмеялась: – Не унывай, Катерина, за одного битого двух небитых дают.

Пришла весна. Андрей Владленович больше не объявлялся. Катя так и не смогла определить своего отношения к этому человеку – уж в слишком разных обличиях представился он ей – банкир, заботливый отец, замечательный, остроумный собеседник, резкий, волевой человек… Первого мая мобильный неожиданно разразился трелью, на дисплее высветились цифры незнакомого номера.

– Алло, это вы, Катя?

У Кати пересохло в горле. Она узнала голос.

– Это Костровицкий Андрей. С праздником!

– С праздником, – сделав усилие, отозвалась Катя.

– Конечно, это глупо – так долго не звонить, но я не люблю и не буду объясняться. Короче, у вас сегодня есть время?

– Да, я свободна, – совсем растерялась Катя.

– Отлично, через час я заезжаю за вами, поедем на дачу. О’кей?

Этот день запомнился Кате на всю жизнь. Стоит ей закрыть глаза, как он встает перед ней весь, до мельчайших деталей: теплое солнце, вкусно пахнущий ветер, беззаботный, похожий на проказливого мальчишку Андрей.

Маленькая Аня сразу полезла к Кате на руки.

– Надо же, – удивился Андрей, – обычно она чужих долго дичится.

Кате тоже понравилась смышленая девчушка. Она водила ее за руку вокруг цветника, качалась с ней на качелях.

– Уронили мишку – куда? – пыталась она прочитать с ней стихи Барто.

Но девочка непонимающе смотрела на нее.