Данилов поразмышлял над тем, существует ли идеальное решение этой проблемы, но ни к какому выводу так и не пришел. «Негосударственный у вас ум, гражданин Данилов, — сказал он себе, — наверное, это и к лучшему».

— Мы тут стоим, а доктор газету читает! — послышалось в дверях.

— А вы не стойте, а проходите, — пригласил Данилов, сворачивая «Московский доброволец» и откладывая его в сторону. — Я же газету почему читаю? Потому что мне без пациентов скучно. Садитесь, давайте вашу карту.

— Скучно, — проворчала пациентка, протягивая Данилову карту, — работать надо, тогда и скучно не будет.

Тетку и так нельзя было назвать красавицей — голова маленькая, брови срослись на переносице, глаза посажены так глубоко, что их и не разглядеть, нос картошкой, но она, не довольствуясь производимым впечатлением, еще и кривила рот во время разговора. Впрочем, надо отдать ей должное, оказалась она не такой уж и скандальной, как можно было заподозрить в первую минуту знакомства. Посидела, поохала, сообщила Данилову, что нормальных врачей уже днем с огнем не сыскать, кругом только дураки и жулики, получила направление на электрофорез с гидрокортизоном и ушла, сказав на прощание:

— Этот проклятый электрофорез, доктор, мне совершенно не помогает.

— Так зачем вы на него идете тогда? — удивился Данилов.

— Так хоть чем-то лечиться надо! — снисходительно покачала головой пациентка, уходя.

Данилов понял, что в ее классификации врачей он попал в отряд дураков.

Часовые любви, как известно из популярной некогда песни, стоят на Петровке, не спят у Никитских ворот и неизменно идут по Арбату. Помните?

Часовые любви на Петровке стоят.

Часовые любви у Никитских не спят.

Часовые любви по Арбату идут неизменно.

Часовым полагается смена.

Булат Окуджава, «Часовые любви»

Часовые любви — это не только романтики, о которых пел Окуджава. «О, великая вечная армия, где не властны слова и рубли…»

Часовые любви — это еще и те, кто круглосуточно находясь на посту, оберегает любовь… нет, наверное, правильнее будет сказать — оберегает людей от неблагоприятных последствий любви.

«Часовым полагается смена» — это верно сказано. Дежурят они сутками, по двадцать четыре часа, без права сна, но с правом отдыха.

Место, где работают часовые любви, официально называется длинновато: «круглосуточный пункт по профилактике венерических заболеваний». Народ сократил это длинное неудобное название до краткого «пункт».

Пункты ценны тем, что прием пациентов там проводится в соответствии с их пожеланиями, то есть можно получить медицинскую помощь анонимно, не называя себя и не предъявляя никаких документов. Очень удобно.

Главная задача пункта — круглосуточная консультативно-диагностическая и индивидуально-профилактическая помощь пациентам. Обращение бесплатно, но как принято нынче писать на ресторанных чеках, вознаграждение приветствуется. Рубли не властны только в песнях, в реальной жизни власть денег пока сохраняется.

Пункт одиннадцатого диспансера «тянули» два ответственных и исполнительных фельдшера — Александр Феликсович и Антон Васильевич. Именно тянули, работая в одиночку сутки через сутки. А что поделать, если нет подходящих кадров? Врача сюда не посадишь — ставка-то фельдшерская, да и не пойдет на эту работу врач, а с фельдшерами дело обстоит не лучшим образом. Фельдшеров как таковых в наше время мало, все больше врачи да медсестры кругом. Фельдшеры предпочитают работать на «Скорой помощи», где платят больше, да не каждый фельдшер в пункте работать сможет — знания и опыт здесь нужны соответствующие. Так что если в пункте работают два фельдшера, которые не только работу свою знают и делают, но еще и не болеют и не прогуливают, то это счастье для главного врача и для заведующего венерологическим отделением, которому подчиняется пункт. Дело делается, в пункте царит порядок, жалоб никаких — чего еще можно желать?

Александр Феликсович и Антон Васильевич в своем деле были не новичками, а опытными специалистами с солидным стажем. Выглядели они представительно, держались с достоинством, другого обращения к себе, кроме как по имени-отчеству, не допускали и пришедшим на профилактику обычно представлялись врачами. Обращение по имени и отчеству в медицине является весьма важным показателем статуса. Так принято обращаться к докторам, старшим и главным медицинским сестрам. К простым сестрам зачастую обращаются просто по имени. Фельдшер занимает промежуточное положение между врачом и медсестрой (как шутят некоторые: «фельдшер есть не что иное, как переделанная медсестра и недоделанный врач»), поэтому от того, как он себя поставит, и зависит его положение — то ли почти врач, то ли практически то же, что и медицинская сестра.

— Вот за что у меня голова никогда не болит, так это за пункт профилактики! — повторяла не раз Марианна Филипповна. — Когда ни придешь с проверкой — все в ажуре! Документация в порядке, чисто, все стоит по своим местам, ничего просроченного, ничего лишнего…

Насчет «ничего лишнего» главный врач была не права. Кое-что лишнее в пункте профилактики имелось, только ей это самое «лишнее» не показывали…

«Часовые любви» традиционно подрабатывали нелегальным лечением венерических заболеваний. Иногда профилактика не помогает (увы, случается и такое), иногда упускается время, а иногда в пылу страсти о профилактике забывают. Возникает необходимость лечиться.

Фельдшеры пункта имели репутацию хороших специалистов, понимающих в своем деле и умеющих держать язык за зубами. Клиент шел, клиент оставался доволен, клиент приводил другого клиента. Александр Феликсович и Антон Васильевич предусмотрительно не брались за лечение хронических уретритов и всего такого прочего, глубоко «пустившего корни» в организмах пациентов. Любой медик знает, что хронические процессы лечатся нелегко и долго и с точки заработка представляют собой неблагодарное дело — возни много, а насчет эффекта еще бабушка надвое сказала. Какой смысл связываться?

Другое дело — острые, да еще и не осложненные процессы, классика венерологии. Несколько укольчиков, несколько промываний мочеиспускательного канала, и все, пациент здоров. Быстро, просто, эффективно, надежно. Надежно еще и с точки зрения личной безопасности. Вряд ли оперативники ОБЭП станут целенаправленно заражаться венерическим заболеванием, чтобы поймать медиков с поличным. Если иметь дело только с заболевшим, с глазу на глаз, без свидетелей, то риск сводится к минимуму. Не к нулю, конечно, ведь никто не мешает лечащемуся от гонореи заложить своего врача, но такое случается крайне редко и преимущественно на фоне развившейся неприязни, а до неприязни лучше не доводить. А еще, если не хочешь быть схваченным за руку, не стоит иметь дело с теми, кто вызывает хоть малейшее недоверие. Если душа не лежит к клиенту, то и связываться с ним нечего.

Все было хорошо до тех пор, пока рядом с диспансером одна за другой, с промежутком в месяц с небольшим, не открылись две частные клиники. Клиники как клиники, с одинаковым, можно сказать «стандартным» набором врачей и услуг — терапевт, аллерголог, уролог, гинеколог, гомеопат, мануальный терапевт, ультразвуковая диагностика.