Солдаты не дрогнули. Все же не зря Глеб в первые ряды поставил взвод Раона – большую часть его солдат составляли опытные бывшие дружинники барона Кайла. В то время как основная масса подчиненных Гроха была из деревенских новобранцев – строй они в первом ряду могли и не выдержать.

Всадники навалились на строй солдат и откатились назад, оставив больше половины своих товарищей на земле. Когда на каждого кавалериста приходится по нескольку противников, тут сильно не повоюешь. Попробуй уклониться сразу от четырех-пяти копий или мечей. Хоть один да достанет! Жару добавили лучники, засыпав деморализованные остатки передового отряда тучей стрел. Это оказалось для туронцев последней каплей, и они, развернув коней, поскакали обратно. Не ушел ни один – в спину стрелять еще проще.

Второй отряд туронцев, увидев бесславную гибель своих товарищей, сдержал коней, а заполучив пару залпов от лучников, вернулся в деревню. Видимо, туронские солдаты решили дождаться своих менее расторопных товарищей и лишь потом, сообща, навалиться на неизвестно откуда взявшийся фаросский отряд.

Глебу их медлительность была только на руку. Он подбодрил своих солдат:

– Вперед, ребята, вперед! Глядите, чуть не полсотни туронцев разом положили!

Если Глеб и преувеличил, то не намного. В ответ раздался радостный рев чуть ли не сотни здоровых глоток. Увидев почти мгновенную гибель полусотенного вражеского отряда, ободрились даже вчерашние крестьяне, почувствовав уверенность в своих силах.

Отряд ускорил бег. Волков покрикивал на ходу:

– Строй, строй держать! Не рассыпаться!

Не иначе каким-то чудом строй удалось удержать. Отряд влетел на околицу деревни в полной боевой готовности, отбросив вторую волну нападавших. Бегущий впереди Глеба солдат яростно размахивал мечом, забрасывая его за голову при молодецком замахе, и едва не достал бегущего следом за ним Волкова.

– Осторожней, мудила! – рявкнул Глеб, уворачиваясь от клинка, но опьяненный жаждой боя молодой, малоопытный солдатик его не слышал.

Уклонившись еще пару раз, Волков понял, что словами здесь ничего не добиться, но и понапрасну искушать судьбу, рискуя погибнуть от меча соратника, Глеб не стал. Вздохнув, он огрел солдата эфесом меча по затылку. Боец ничком повалился на землю, а Волков шагнул вперед, затыкая прореху в строю. Оказавшийся позади Глеба Сувор крикнул:

– Сигнал, сигнал Оноре пора подавать!

– Рано! – прорычал в ответ Глеб, глядя на накатывающий вал вражеской конницы. Одно хорошо – разбег те набрать не смогли. – Стоим!

– Стоим! – подхватил Раон, насаживая самого прыткого кавалериста на копье.

И они стояли!

Волков бешено работал мечом. Когда сражающийся рядом с ним солдат упал, зажимая располосованное горло, Глеб воткнул клинок в ногу оказавшегося рядом кавалериста, вторым ударом полоснув конский бок. Воспользовавшись краткой передышкой, убрал меч в ножны и подхватил копье убитого солдата. Дело сразу пошло веселее!

Неподалеку уверенно отбивался от всадников старый Дых. Может быть, с возрастом у него убавилось сил и сноровки, но опыт-то никуда не делся! Копье казалось продолжением руки старого рыбака, и уже шестеро врагов валялось под ногами ветерана.

Раон, поражая точными стремительными выпадами копья, всех туронцев, оказавшихся в пределах досягаемости его оружия, еще и успевал подбадривать своих подчиненных.

Кранг и Енг плечом к плечу рубили во все стороны, и если какому-то туронцу удавалось увернуться от первого выпада, то второй орк довершал дело.

Позади Волкова бесновался Тханг, требуя, чтобы он отступил во второй ряд и не подвергал опасности свою драгоценную жизнь. Ему вторил Сувор. Тоже беспокоился. Или завидовал, ведь сейчас рыцарь оказался фактически не у дел.

Игень, пуская из лука одну стрелу за другой, охрипшим голосом орал на своих подчиненных, требуя стрелять еще быстрее, но лучники и без того старались вовсю.

В какой-то момент всем показалось, что вот сейчас бешеный напор попавших в ловушку туронцев увенчается успехом! Смяв четверых копейщиков, всадники вклинились в разрыв, но оказавшийся на их пути Грох с яростным ревом разрубил двуручным фальчионом туронского наездника вместе с конем, полоснул второго по ноге, отмахнув ее напрочь, рассек заодно и лошадиный бок. Конь с диким ржанием встал на дыбы, и могучий орк надавил плечом, опрокинув его на остальных врагов. Те замешкались, и подскочивший Сувор, дорвавшийся наконец до боя, двумя взмахами меча положил обоих. Солдаты второй шеренги вовремя подоспели на помощь товарищам и заткнули прорыв. Но всем – и фароссцам, и туронцам – стало ясно, что в следующий раз всадникам удастся прорвать тонкую нитку пехоты. Кавалеристы откатились назад, сбиваясь в плотный кулак. Усталые пехотинцы тоже сплотили свои ряды. Да им больше ничего и не оставалось. Бежать? Не смешно! От конницы не убежать. Выход один – стоять до конца и надеяться, что второй отряд успеет прийти на помощь.

Сувор оказался рядом с Волковым, и Глеб хлопнул его по плечу, сказав:

– А вот теперь – пора!

Сувор кивнул, торопливо отскочил назад, укрывшись за первым рядом солдат, сорвал с пояса рог, и над деревней раздался гнусавый рев.

Всадники завертели головами, увидели бегущих по полю солдат, заорали, часть из них попыталась развернуться в образовавшейся толчее, чтоб атаковать новых врагов, но опоздали – отряд Оноре успел добежать до деревни и перегородить улицу стеной щитов. Туронцы поняли, что попали в ловушку. В деревне было всего две улицы, пересекающиеся в центре возле дома старосты, выходившие двумя концами к Каоре и ее притоку, а оставшихся два перекрывали фаросские пехотинцы.

Не теряя времени, отряд Оноре, подчиняясь приказам капитана, двинулся вперед. Засвистели стрелы, поражая коней и их наездников – лучники Лароша, опоздавшие к началу «веселья», торопились вывести из строя как можно больше врагов. Между двумя стрелковыми десятками была здоровая конкуренция, и уступать бойцам Игеня они не собирались.

С другой стороны вперед двинулся потрепанный отряд Волкова.

Оба отряда, не доходя до сгрудившихся в кучу всадников нескольких десятков шагов, остановились. Укрывшиеся за спинами копейщиков и мечников первых рядов лучники развернулись вовсю, обильно собирая кровавую плату с растерянных врагов. Туронцы попытались вступить в переговоры, но их никто не слушал. Поняв, что их просто перебьют всех до единого, всадники предприняли несколько атак, но пешие фароссцы, почувствовав близость победы, с честью выдержали натиск. Не дрогнул ни один! Даже вчерашние крестьяне.

Нескольким всадникам удалось перемахнуть изгороди и вырваться из ловушки, но далеко они не ушли. Всадники сэра Густава переняли всех беглецов.

Последние туронцы – десятка три-четыре – укрылись в доме деревенского старосты. Дом был крепкий, двухэтажный, сложенный из камня, и всадники не без оснований надеялись в нем отсидеться. Может командир фароссцев не захочет терять бойцов понапрасну, отправляя их на штурм?