Однако вторая встреча затянулась. Удостоверение Интерпола, казалось, имело отрицательное воздействие на двух офицеров в мундирах, которых они увидели в налоговой и таможенной администрации. Тощая женщина лет тридцати Патриция Чернек и седеющий пожилой мужчина приветствовали Натали вежливым кивком, занимая Дома оживленной беседой. Не надо быть гением или знать венгерский, чтобы понять: идет война за сферы влияния. Натали старалась уйти с линии огня. Женская половина команды кому-то звонила, вроде бы улаживая дело, после чего, многозначительно глянув на партнера, обратилась к Натали:

– Итак, мисс Кларк, специальный агент Сен-Себастьян сообщил, что вы располагаете сведениями о картине венецианского мастера, пропавшей из замка Карленберг во время восстания 1956 года. Могу ли я ознакомиться с материалами?

– Конечно.

Вынув папку Каналетто, она передала каждому офицеру копию документов:

– Здесь мои исследования, шаг за шагом. Как видите, я начала три месяца назад с компьютерных поисков.

Офицеры пролистали и обменялись взглядами. Дом просто улыбнулся.

– Если обратитесь к странице три, строка тридцать семь, – деловито продолжала Натали, – увидите, что я искала ныне рассекреченные документы советских времен, относящиеся к шедеврам государства, и нашла инвентарный список предметов, реквизированных в замке Карленберг. В списке более чем две дюжины бесценных шедевров, но не Каналетто. Однако из разговоров с великой герцогиней Шарлоттой я поняла, что картина висела в красном салоне в тот день, когда Советы пришли уничтожить замок.

Она шаг за шагом провела их по этапам расследования. Ее решение приехать из Вены, чтобы поговорить с местным жителем. Поездка к развалинам замка и встреча с Фридрихом Мюллером. Его замечание о человеке, который ранее справлялся о красном салоне.

– Янош Лаги, – пробормотал офицер, поднимая глаза. – Вы говорили с ним? Говорили с Лаги о Каналетто?

– Говорила.

– И договорились встретиться на речном судне?

– Это было его идеей. Не моей. К сожалению, он не пришел.

– У вас есть запись этой беседы? – с надеждой спросила офицер Чернек. – Возможно, на сотовом?

– Я потеряла сумочку и сотовый, когда упала в реку.

– Да. Специальный агент Сен-Себастьян рассказывал о несчастном случае, – нахмурилась женщина. – Мы также получили копию протокола из городской полиции. Странно, что никто не видел, как вы упали в воду, и не поднял тревогу.

– Я была на корме и неважно себя чувствовала. Кроме того, это произошло среди недели. На борту находилось совсем немного пассажиров.

– Все же.

Офицеры о чем-то тихо поговорили.

– У нас тоже есть файл. Будьте добры взглянуть на снимки и сказать, не узнаете ли кого-то?

На первом был человек в деловом костюме и галстуке. На втором тот же человек в смокинге, улыбавшийся знойной красотке, которую держал под руку. На третьем шел по городской улице в пальто и модной шляпе.

– Узнаете этого человека? – спросила Чернек, не сводя глаз с Натали.

Та снова вгляделась в снимки. Уверенная улыбка, темные глаза и бахрома каштановых волос вокруг лысины. Она никогда раньше его не видела. И была в этом уверена.

– Нет, я его не узнаю. Это Лаги?

Офицер Чернек кивнула и расстроенно вздохнула. Натали едва подавляла сокрушительное разочарование. Связь Лаги с Каналетто была шаткой, но она иногда хваталась за еще более тонкие нити.

Она вдруг нахмурилась и снова пригляделась к уличному снимку.

– Он!

Она ткнула пальцем в фигуру человека, идущего чуть позади Лаги:

– Вот этого я узнаю. Он был на судне.

– Уверены?

– Вполне. Когда мне стало плохо, он спросил, не нужно ли мне помочь, но я отослала его. Не хотела, чтобы меня вырвало на его туфли. – Она вскинула голову и с надеждой спросила: – Вы его знаете?

– Это телохранитель Яноша Лаги.

Воздух в маленьком офисе внезапно заискрил трудно сдерживаемым возбуждением. Натали переводила взгляд с одного собеседника на другого. Все они, очевидно, знали то, чего не знала она.

– Просветите меня, что у вас есть на Яноша Лаги?

Офицер поколебалась. Природный инстинкт копа требовал держать карты ближе к себе. Что же. Это ее проблемы. Натали не покинет этого места, пока не получит кое-какие ответы.

– Послушайте, – разозлилась она, – я гонялась за Каналетто по всей Европе! Неделями рылась в заплесневелых документах! Ударилась головой и едва не утонула в Дунае. Почти неделю не знала, кто я такая. Думаю, что заслуживаю ответа. Что это за история с Лаги?

После очередной короткой паузы Чернек сдалась:

– Мы некоторое время за ним следим. Подозреваем в продаже за границу украденных предметов искусства и получаем пока что неподтвержденные доклады о личной коллекции, находящейся в тайном хранилище у него дома.

– Шутите!

– Вовсе нет. К сожалению, мы не смогли собрать достаточно доказательств, чтобы убедить судью выдать ордер на обыск.

Губы Патриции Чернек раздвинулись в улыбке, похожей на кинжальное лезвие.

– Основываясь на всем, что вы рассказали, мы, возможно, сумеем получить этот ордер.

После всего, что сделала и через что прошла, Натали считала полным разочарованием и крахом всех надежд то обстоятельство, что теперь она вынуждена оставаться дома во время последнего этапа охоты, на которую ушло столько недель!

Оперативная группа собралась рано утром, после того как она опознала телохранителя. Какой бы ненадежной ни была его связь с Лаги и пропавшим Каналетто, вместе с другими свидетельствами, собранными администрацией против банкира, этого оказалось достаточно, чтобы судья выдал ордер на обыск.

Дом ушел еще до рассвета, присоединившись к группе, которая должна была сделать налет на виллу банкира в предместье Будапешта. Натали оставили в мансарде.

– Это просто несправедливо, – пожаловалась она борзой, когда поняла, что утро бесконечно затянется.

Агар склонил голову, при этом явно не выказав сочувствия.

– Ладно-ладно! Все верно, у меня нет официального статуса, позволяющего им включить в оперативную группу. И полагаю, что не хочу видеть, как кого-то уводят в наручниках. Это не по моим нервам, – призналась она с гримаской. – Однако, – она в который раз посмотрела на кухонные часы, – я бы предположила, что некоторые люди найдут способ дать знать, что происходит.

Доминик не мог связаться с ней. Она это знала. Ее телефон на дне Дуная, а стационарного в мансарде нет. Но он мог бы позвонить соседям снизу и попросить Катю или ее отца передать сообщение.